Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 22. Дело магазинной воровки

Мы выяснили, что имела место типичная утечка информации. Имя Милтера в этой связи не упоминалось, но можно не сомневаться, это его рук дело.

— Да, даже без статьи из скандального либтка совершенно ясно, что Оллгуд уволил Милтера за длинный язык. А раз так, то Милтер должен был с кем-то разговаривать о деле Хораса Зйдамса. С кем? Очевидно, не с Лоис и не с Марвином Эйдамсом! Разговоры с Визерспуном не в счет, поскольку тот его нанял для расследования именно этого дела… Нет, он наверняка выболтал служебную тайну как раз голливудскому листку…

Теперь поставь себя на место Милтера. Одержимый жаждой вымогательства, он терпеливо выжидал подходящего момента. В данном случае уместна аналогия с подводной лодкой, которая оснащена единственной торпедой и затаилась на дне в ожидании опасного эсминца. Он просто не может не использовать свой шанс.

При подобных обстоятельствах невозможно предположить, чтобы он стал так бездумно расходовать свое оружие. Но ведь именно так можно расценивать материал, помещенный в скандальном листке. Если он и получил какие-то деньги, то ведь это крохи по сравнению с тем кушем, который он рассчитывал сорвать!

— За подобные публикации там вообще не платят! — перебил его Пол, — иногда выдают нечто вроде премий, но не гонорар.

Некоторое время Мейсон размышлял над словами Дрейка, потом продолжал:

— Заметь также, что в этом случае он не должен был отправлять мне со специальным посыльным письмо. Если бы он шантажировал или намеревался шантажировать Визерспуна, Лоис или Марвина… или же… Черт возьми!

— Что такое, Перри?

Мейсон задумчиво взглянул на Пола, брови у него при этом сошлись на переносице, образовав одну ровную линию.

— Послушай, Пол, оказывается, существует еще одно решение, которое вроде бы устраняет все противоречия и прочее. Это странное, эксцентричное предположение, если посмотреть на него с одной стороны, но с другой — оно является единственным логическим решением…

— Ты, очевидно, что-то скрывал, потому что никаких других…

— Ничего подобного. Это решение все время просилось к нам в руки, только мы не желали его видеть…

— Что за решение, я все еще не понимаю!

— Сейчас скажу. Мистер и миссис Бурр!

— Этого не может быть!

— Слушай! Бурр познакомился с Визерспуном. Внешне их встреча выглядела случайной, но на самом деле ее было нетрудно подстроить. По сути дела, нужно было только «натолкнуться» на Визерспуна в Эль-Темпло, представиться любителем рыбной ловли на муху… и цветной фотографии. Умному человеку не составит труда произвести на Визерспуна благоприятное впечатление и… да, клянусь всеми святыми, так именно все и было. Должно быть, так… Бурр или его жена должны были что-то знать… Это они дали сведения в скандальный листок. Возможно, они замышляют грандиозный шантаж, а эта заметка предназначалась всего лишь для затравки, чтобы ослабить его сопротивление.

Дрейк громко свистнул. Не теряя времени, Мейсон распорядился:

— Итак, новое задание, Пол. Выяснить, что возможно и даже невозможно, о мистере и миссис Бурр.

Без нескольких минут двенадцать Делла торопливо вошла в кабинет и оповестила:

— В приемной ожидает Денджердфильд, миссис Денд-жердфильд. Она заявила, что ей необходимо видеть вас по важному делу, которое она не может обсуждать ни с кем другим.

Ни удивления, ни восторга при этом сообщении Мейсон не выразил.

— Я считал, что Оллгуд позвонит мне и предупредит о ее визите.

— Хотите, чтобы я вызвала его к телефону?

Кивком Мейсон одобрил намерение Деллы Стрит.

А через несколько минут, когда Оллгуд подошел к аппарату, Мейсон убедился, что его собеседник не на шутку взволнован.

— Ваша секретарша сказала, что вы хотите со мной поговорить, мистер Мейсон?

— Да, об очередной утечке информации из вашего агентства. Вы уже слышали о Милтере?

— Да. Неприятная история… Когда мне позвонили из полиции и сообщили о его смерти, я получил возможность кое-что подчистить.

— Я присутствовал при этом разговоре, — сказал Мейсон. — Вы действовали очень правильно. Знаете ли вы, что ваша секретарша подслушала все наши разговоры и вчера вечером отправилась к Милтеру?

— Да. В конце концов она во всем мне призналась. Утром по ее виду я сразу догадался, что она взволнована и что-то скрывает. Однако поначалу она отнекивалась, хотя ее беспокойство усиливалось с каждой минутой, а примерно полчаса назад вошла в мой кабинет и выложила все начистоту. Я как раз намеревался позвонить вам и договориться о личной встрече, но мне не хотелось звонить из своего кабинета.

Переложив ручку из одной руки в другую, Мейсон, не снижая тона, спросил:

— По-моему, вы также собирались предупредить меня о желании миссис Денджердфильд направиться ко мне?

— Я это непременно сделаю.

— Ну, так она уже здесь.

— Да что вы? Надеюсь, это всего лишь шутка?

— Она ожидает в приемной…

— Не представляю, каким образом она разведала о вас. Во всяком случае, агентство тут ни при чем!

— А я думаю, не от вашей ли секретарши?

— Нет. Я убежден, что нет, она призналась решительно во всем. Мне только не хочется сообщать подробности по телефону. Будет лучше, если я подъеду к вам.

— В чем же дело? Вы можете приехать немедленно?

— Да, я доберусь до вас минут за двадцать пять — тридцать.

— Прекрасно, я вас жду. — Закончив разговор и все еще держа трубку в руке, Мейсон обратился к Делле Стрит: — Оллгуд уверяет, что она получила информацию не через него. Пригласи-ка ее сюда, послушаем, что она сама скажет. Как она выглядит, кстати сказать?

— Ну, она прекрасно сохранилась. Следит за собой. Насколько я помню, ей было года тридцать три во время процесса, значит, сейчас ей пошел шестой десяток. Но вы бы ей дали значительно меньше.

— Обрюзгла? Отяжелела?

— Ничего подобного. Стройная и гибкая пожилая женщина… Великолепная кожа, почти без морщин. Да, она очень следит за собой. Я сообщаю вам то, что может заметить женщина… Эта особа умеет подать себя.

— Блондинка или брюнетка?

— Жгучая брюнетка. У нее большие темные глаза.

— Очки?

— Полагаю, она не обходится без них, поскольку зрение у нее наверняка ослабело, но предпочитает носить их в сумочке, а не на носу. Я заметила, как она их туда убирала, когда вышла в приемную поговорить с ней. Что касается ее глаз, то она знает им цену и великолепно умеет ими пользоваться.

— Ты лучше меня разбираешься в женщинах, Делла, поэтому скажи-ка, могла ли она опуститься, обрюзгнуть, а потом подтянуться и снова войти в форму?

— Определенно, нет. В возрасте пятидесяти лет с хвостиком такие превращения почти исключаются. Она из тех женщин, которые всю жизнь заботятся о своей внешности. У нее красивые глаза, ноги, бедра. Она прекрасно знает это и при необходимости ловко использует свои достоинства.