Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 20. Дело о сумасбродной красотке

— Да.

— Вы знаете его номер?

— Он есть у Дрейка.

— Хорошо, я узнаю его от Пола, — сказал Мейсон.

— Что-нибудь еще?

— Когда вы выйдете сейчас отсюда, у вас должен быть удрученный вид, но в то же время вы должны держаться величественно и спокойно, как королева. Высоко держать голову и в то же время постараться показать, что вы морально подавлены. Можете нервно мять свои перчатки, смахните с глаз воображаемую слезу и так далее. По дороге к лифту остановитесь в нерешительности, словно вы забыли что-то важное, сделайте вид, что хотите вернуться, но потом измените намерение, пожмите плечами и шагайте дальше к лифту… Вам знакома квартира, где придется жить?

— Я пользовалась ею несколько раз для работы.

— Тем лучше, — ответил Мейсон. — И если вы хорошо знаете дорогу, будет лучше, если вы поедете не на такси, а на автобусе.

— Это не трудно, — улыбнулась она. — Не все наши клиенты в состоянии оплачивать детективам проезд в такси, так что половину своих поездок я совершаю на автобусе.

— Да, но очень важно не ошибиться при этом, — сказал Мейсон. — Если вы будете пересаживаться с автобуса на автобус, вы можете возбудить подозрения или опасения у ваших преследователей. Нужно ехать именно на том номере автобуса, который ближе всего подходит к вашей квартире. Не забудьте, за вами будут следить с того момента, как только вы выйдете из моего бюро.

Она кивнула.

— Думаю, я все поняла.

— Ни при каких обстоятельствах не используйте имя Эллен Калверт. Не признавайте, что вас зовут Эллен Калверт. Если же кто-то будет настаивать, чтобы вы назвали свое имя, ответьте, что вас зовут Эллен Смит. А самое главное — держать дверь на запоре и не позволять никому проникнуть в вашу квартиру. И при этом делать вид, что у вас есть что скрывать.

— А меня не могут обвинить в мошенничестве или еще в чем-то подобном?

Мейсон покачал головой.

— Вы должны играть просто роль женщины, которая не хочет вспоминать о своем прошлом.

Женщина спокойно допила кофе, протянула чашку Делле Стрит и спросила:

— Можно еще чашечку?

Делла Стрит начала наливать кофе, а женщина перевела взгляд на Мейсона.

— Я много слышала о вас, — сказала она. — Но работаю йа вас впервые. Думаю, это доставит мне удовольствие.

— Я тоже надеюсь на это, — сказал Мейсон. — Тем более что, пока действия не начнут развиваться стремительно, вам остается лишь сидеть в своих апартаментах и выжидать.

— И тем более что там есть телевизор и радио. Кроме того, я хочу захватить с собой несколько книг и чудесно проведу время. Для меня это будет как оплаченный отпуск.

Она допила кофе, который ей приготовила Делла Стрит, и спросила:

— Мне не пора идти?

— Думаю, что пора, — ответил Мейсон. — Номер вашего телефона я узнаю у Пола. У вас мой номер есть. Вы можете мне звонить, если в этом возникнет необходимость, но имейте в виду, что телефонная линия может прослушиваться. Так что будьте осторожны и всегда называйте себя только Эллен. Фамилию не упоминайте. Особенно если будете звонить мне.

— Все понятно, — сказала она.

Мейсон проводил ее до выхода.

— Не показывайте вида, что вам известно, что за вами следят. И не забудьте о величественной осанке.

— Не забуду.

И она вышла из конторы с высоко поднятой головой.

Мейсон повернулся и отдал чашку Делле Стрит.

— Ну и как? — спросила та.

Мейсон усмехнулся.

— К чертям рутину! Именно такие авантюрные дела и скрашивают жизнь адвоката.

— А за чей счет будут издержки?

Мейсон снова улыбнулся.

— Наверное, за мой. Могу же я позволить себе поразвлечься?

— Что ж, приятного времяпрепровождения, шеф!

Мейсон положил в кофе сахар, сливки, размешал и сказал:

— Мы должны принять все меры предосторожности, чтобы сегодня вечером за нами не было слежки. Но я уверен, что приманка сработает.

Делла Стрит посмотрела на довольное и оживленное лицо Мейсона.

— Вы радуетесь, как ребенок, получивший новую игрушку, — заметила она.

— Ты права, — ответил Мейсон. — Я как раз ее получил.

Мейсон и Делла Стрит вошли в ресторан «Синий бизон» ровно в половине восьмого.

Метрдотель вышел им навстречу.

— Ваш столик готов, и вас уже ждет некто.

— Давно?

— Минут пять.

— Как выглядит этот «некто»?

— Стройная женщина с величавой осанкой. Лет тридцать с небольшим.

Делла Стрит подмигнула Мейсону.

— Настоящий дипломат, — ответил Мейсон. — Я передам ей ваши слова… Проводите нас, Пьер.

Метрдотель направился к нише, заказанной Мейсо-. ном. Когда он откинул занавеску, Эллен Эйдер подняла глаза и, увидев Мейсона и Деллу Стрит, облегченно вздохнула.

— Вы пришли немного раньше, — заметил Мейсон.

Она кивнула.

— Будете что-нибудь пить?

— Сухой мартини.

— Два бакарди и сухой мартини, — заказал Мейсон Пьеру. — И проследите, чтобы их подали быстро.

— Разумеется!

— Успели проголодаться? — поинтересовался Мейсон у Эллен Эйдер.

— Не особенно.

— Ну а теперь, только тихо, расскажите, что все это значит, — сказал Мейсон.

— Мистер Мейсон, — начала она, — у меня есть кое-какие деньги, но я не богата. Деньги я получила в наследство от матери; кроме того, у меня есть и свои сбережения. Я работаю заведующей отделом в универмаге «Френч, Коулмен и Свейзи» и по некоторым причинам, которые я желала бы сохранить в тайне, не хочу, чтобы кто-либо знал, кто я на самом деле. То есть нельзя допустить, чтобы кто-то узнал, что я Эллен Калверт.

— Тем не менее мне хотелось бы знать, что это за причины?

Какое-то мгновение она колебалась, потом отрицательно покачала головой.

— Эти люди из Кловервилла… Или хотя бы тот, который явился ко мне. Вы его знаете? — спросил Мейсон. — Или, может быть, у вас есть какие-нибудь предположения — кто это мог быть?

Он начал описывать ей внешность человека, но Эллен Эйдер покачала головой еще до того, как он закончил свое описание.

Официантка принесла коктейли.

— Минут через десять принесите нам еще раз то же самое, — попросил Мейсон. — И меню.

Официантка кивнула и ушла.

— Итак, вы получили приз за красоту и забеременели, — сказал Мейсон.

— Да.

— Беременность без мужчины не обходится. Итак, кто же был отцом?

— Вам обязательно это знать?

— Если вы хотите, чтобы я вам помог, то обязательно.

Она задумчиво пригубила коктейль, а потом сказала:

— Мне было тогда восемнадцать. Я была недурна. Меня называли красавицей, и я вообразила, что весь мир — у моих ног. Он был лет на пять старше. Сын очень богатых родителей. Я была покорена его вниманием и полюбила его.

— А он вас любил? — спросил Мейсон.

Она задумалась на какое-то мгновение, потом подняла глаза и сказала: