Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 18. Рыба ушла с крючка

— Номер его машины?

— Минуточку, — сказал я. — Вы уж слишком многого от меня хотите. Этого я вам не скажу. Я ведь такими делами себе на жизнь зарабатываю.

— Зачем вы за ним гонялись?

— Хотел найти место его парковки, затем взглянуть на регистрационное свидетельство на рулевой колонке автомобиля, потом вернуться, уточнить все детали инцидента, получить номера машин, выяснить, кто травмирован и насколько серьезно.

— Для этого специально существуют юристы-транспортники. Слышали про таких? — спросил полицейский.

— Слышал, конечно, — сказал я, — но адвокатом я еще не выступал, а в данном случае у меня есть прекрасная возможность выступить в роли свидетеля.

— Свидетеля дорожно-транспортного происшествия?

— Свидетеля того, что машина, шофер которой должен был видеть столкновение, с дьявольской скоростью умчалась с места происшествия.

— Какой номер машины?

Я открыл записную книжку и дал ему один из номеров, которые я всегда держу под рукой, чтобы доказать свое алиби на случай, если попаду в такие обстоятельства, как сейчас.

Полицейский записал номер.

— О’кей, — сказал он, — полагаю, что вы ни в чем плохом не замешаны. Только лучше держаться подальше от нашего района.

— Это почему?

— Потому что я так сказал, вот и все. Мы не хотим, чтобы здесь болтались частные детективы.

— Но в чем смысл такого запрета? — спросил я. — Что тут у вас происходит?

— Ничего, — сказал полицейский. — Просто не хотим, чтобы вы тут околачивались, вот и все.

— О’кей, — сказал я. — Но, понимаете, шутка в том, что какая-то машина пытается следить за мной. Гоняется за мной с потушенными огнями, и мне начинает казаться, что, может быть, мы поменялись ролями с моим объектом наблюдения — он не просто меня отслеживает, но готовится прижать меня к тротуару и намять бока.

— Чем вы ответили на такие попытки? — спросил полицейский.

— Я применил уклончивую тактику.

— Это как конкретно понимать?

— Неожиданные повороты, U-образные развороты на скорости, а то и просто уезжал подальше от этого района.

— Еще что вы предприняли?

— Припарковывался с выключенными фарами и ждал, пока его охотничий азарт остынет.

Патрульные переглянулись.

— Ну, вот, — сказал один из них. — Наконец-то стали говорить по делу. Мы так и подумали, что ваша машина и есть та самая, за которой мы следили, а потом потеряли, но не были в этом уверены.

— Выходит, это вы, ребята, сидели у меня на хвосте с потушенными огнями?

— Правильно.

— Тогда какого же черта, — начал я, стервенея с каждым словом, — вы сразу не включили ваш красный прожектор и не просигналили, чтобы я прижался к обочине, если вам надо было проверить мои документы? Вы перепугали меня до полусмерти. Я уж решил, что сейчас опять бить будут.

— И часто вас лупят? — спросил полицейский.

— Я — частный детектив, — сказал я. — Люблю работать в одиночку, поэтому приходится рисковать.

Полицейский смерил меня взглядом.

— Почему вы сразу не включили фары и ваш красный прожектор? — спросид я. — В чем был смысл преследовать меня с выключенными фарами?

— Вопросы задаем мы, — сказал полицейский, — а вам положено отвечать. Вы заметили, что мы за вами наблюдаем?

— Конечно, заметил. Я вас расшифровал, как только вы поехали за мной с погашенными фарами. Я потерял из-за вас полчаса своего рабочего времени, упустил определенную прибыль, ради которой работаю, да к тому же вы запугали меня до смерти.

— Ладно, — сказал полицейский. — Забудем об этом. Проваливайте отсюда к черту. И больше здесь не мельтешите.

— О’кей, — ответил я и включил мотор.

Вдруг один из полицейских сказал:

— Эй, минутку!

Я заглушил мотор.

— Одна машина ехала по Рода-авеню прямо перед вашим носом. Она притормозила, начала было поворачивать влево, а затем сделала правый поворот. Не та ли это машина, которую вы выслеживали?

— Полагаю, что это была она, хотя до конца не уверен, — сказал я.

-* Почему не уверены?

— Потому что он ушел от меня, а я не хотел прижиматься к нему вплотную.

— Почему не хотели?

— Не хотел, чтобы он знал, что я им интересуюсь.

— Вы шли за ним на изрядном расстоянии. Неужели нельзя было подтянуться поближе?

— Я говорю, что не хотел пробуждать у парня подозрения. Я подошел достаточно близко, чтобы узнать его номер. Пока что и этого хватит. Кроме того, я хорошенько его рассмотрел и думаю, что теперь смогу его узнать.

— Куда он'в конце концов поехал?

— Вот этого я не знаю. Я же сказал вам, что потерял его.

— Хорошо, — сказал полицейский. — Можете ехать, но некоторое время не появляйтесь на нашем участке. У нас тут свои дела, и мы не хотим, чтобы машина какого-то частного детектива спугнула нашу цель до того, как мы сможем ее захватить. Давайте двигайте!

Я кивнул, соглашаясь.

— Только никому не сообщайте номер машины, который я вам назвал, — сказал я. — Это тайный козырь, который я разыграю в нужную минуту.

— Ладно, — сказал полицейский. — Двигайте.

Я поехал в полицейское управление. Мне нужно было подобрать информацию о каком-нибудь дорожном происшествии между 9.40 и 10.15 минутами вечера, желательно где-нибудь в Голливуде. Милей дальше, милей ближе, роли не играло, но время инцидента требовалось точное. Суть дела меня устраивала любая — от водителя, сбежавшего от сбитой им жертвы, до поцарапанного крыла, но точное время происшествия было мне необходимо.

В таком большом городе, как Лос-Анджелес, дорожные инциденты всех типов и степеней серьезности происходят каждый час, но многие из них — без трагических последствий и потому не попадают в полицейские сводки.

Я проглядел рапорты о дорожных происшествиях и нашел один подходящий — некто Джордж Литтлтон Дикс, тридцати шести лет, водитель «олдса», стукнул на перекрестке другую машину, после чего вспыхнул спор: затормозил ли Дикс перед светофором или проехал ла красный свет, не сбавляя скорости. Пострадавший доказывал, что Дикс проехал без остановки, Дикс же утверждал, что полностью прекратил движение. В свидетели были записаны водитель машины, следовавшей за Диксом, и еще одна дама. Полицейский в своем рапорте ограничился самыми элементарными сведениями без подробностей.

В случае полицейской проверки моим удостоверением личности послужит мой страховой полис. А то, что полиция займется проверкой, мне представлялось вполне реальным.

Решив, что на сегодня хватит, я поехал домой, припарковал машину на стоянке, поднялся и тут же залез в постель. Часы показывали 2 часа 45 минут ночи.

Будильник я поставил на 7 утра.

В квартире Мэрилин я появился без пяти девять.

Они с Бертой уже позавтракали и мыли посуду на кухоньке. Мэрилин мыла, Берта — вытирала.