Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 17. Дело о смертоносной игрушке

— Да, сэр.

— Что же именно?

— Я обнаружил стреляную гильзу.

— Какую именно гильзу?

— От патрона двадцать второго калибра.

— Она у вас с собой?

— Да, сэр.

Сержант Голкомб вынул из кармана конверт и достал из него небольшую стеклянную бутылочку, в которой позвякивала гильза.

— Вы нашли ее неподалеку от места происшествия?

— Она валялась, на расстоянии около двадцати футов, точнее, двадцати футов и двух дюймов от руля машины, в которой был обнаружен труп Мервина Селкирка.

— Как выглядело место происшествия?

— Ну, оно было довольно заросшим, трава и все такое. В таких местах всегда делают кустарниковую ограду вокруг автомобильных стоянок. Гильза валялась в траве. На южной стороне стоянки, там, где склон холма — естественные заросли кустарника.

— У меня все, — сказал Маршалл. — Вы можете приступить к допросу, мистер Мейсон.

На лице Мейсона появилась приветливая улыбка:

— Как вы думаете, сержант, как долго эта гильза пролежала в траве до того, как вы ее подняли?

— Если это гильза от роковой пули, то она никак не могла пролежать там больше двадцати часов.

— Если это гильза от роковой пули?

— Да.

— То есть вы полагаете, что в ней была именно та пуля?

— Думаю, что да.

— Думаете или знаете?

— У нас есть основания предполагать

— Так вы знаете?

— Нет.

— Можете ли вы с абсолютной точностью сказать, сколько времени эта гильза пролежала в траве до того, как вы ее нашли?

— Ну конечно же нет. Меня ведь там не было, когда был сделан выстрел. Я думаю…

— Могла она пролежать там два дня, как вы считаете, сержант?

— Думаю, что да.

— Десять дней?

— Возможно.

— Как выглядело то место, где вы нашли пишущую машинку?

— Это склон холма, густо засаженный кустарником.

— Где была спрятана пишущая машинка: там, где кусты росли особенно густо или не очень?

— Я нашел ее в самой гуще.

— Она стояла, или лежала на боку, или, скажем, выглядела так, будто ее зашвырнули с размаха?

— Она находилась в нормальном положении.

— Как будто ее аккуратно поставили?

— Ну, я не могу так сказать. Она просто стояла в нормальном положении.

— И отпечаток пальца обвиняемой был виден совершенно отчетливо, его не размазали?

— Нет, это был очень четкий отпечаток пальца.

— Обнаружили ли вы еще какие-нибудь отпечатки на пишущей машинке?

— Вообще-то я не осматривал машинку. Все отпечатки снимал эксперт.

— В вашем присутствии?

— Да, в моем присутствии и в присутствии лейтенанта Трэгга.

— Тоже из отдела по расследованию убийства?

— Да, конечно.

— На машинке были еще отпечатки пальцев обвиняемой?

— Насколько я знаю, нет.

— Как вы считаете, могла ли женщина такого телосложения, как обвиняемая, отнести подобного типа машинку на известное вам расстояние и забросить в кусты, не оставив на ней отпечатков пальцев?

— Конечно. Если на ней были перчатки.

— Скажите, были ли в кустарнике места, где ветки были смяты или поломаны, как будто через него пробирался человек, несущий какой-то тяжелый предмет?

— Да,'в нескольких местах кустарник был смят.

— Вам удалось обнаружить какие-нибудь следы?

— Нет, сэр.

— Скажите, сержант, вы ведь являетесь специалистом по расследованию особо тяжких преступлений?

— Надеюсь, что да.

— Скажите, когда человеку приходится нести какой-то громоздкий, неудобный предмет, не предназначенный для переноски, например пишущую машинку, он, вероятно, стал кидается с определенными трудностями?

— Думаю, что вы правы.

— Как вы считаете, машинку отнесли туда ночью?

— Не берусь сказать.

— Но это возможно?

— Конечно.

— Представьте, сержант, что человек пробирается в темноте по участку, заросшему кустарником, может ли он споткнуться?

— Конечно, если машинку действительно переносили в темноте, но мы же не знаем точно, когда это было.

— Но мы можем это предполагать?

— Я бы не стал этого утверждать.

— Простите, должно быть, я не совсем правильно вас понял.

— Я имел в виду, что у нас все основания полагать, что машинку принесли и сунули в кусты ночью, но мы не знаем, насколько было темно.

— Что заставляет вас сомневаться?

— У этого человека мог быть фонарик.

— Понятно, — среагировал Мейсон. — Получается, в одной руке он держал двадцатипятикилограммовую пишущую машинку, а в другой — фонарик?

— Я этого не говорил.

— В таком случае, как же он держал фонарик — в зубах?

В общем-то, она действительно могла держать его в зубах, — не отступил сержант Голкомб.

— Как я понял, — подчеркнуто выразительно сказал Мейсон, — вы уже сделали вывод, что именно подозреваемая принесла пишущую машинку на то место, где она была позднее обнаружена.

— Да, сэр.

— По-вашему, она сделала это для того, чтобы спрятать машинку?

— Естественно.

— То- есть, если я вас правильно понял, она несла в руках двадцатипятикилограммовую пишущую машинку, а в зубах — карманный фонарик?

— Да, примерно так я и считаю.

— На чехле были чернила?

— Да.

— И по краям?

— Кое-где были.

— Скажите, сержант, возможно ли перенести пишущую машинку и не коснуться верхней частью рук краев чехла?

— Наверное, нет.

— В таком случае на рукавах моей подзащитной остались бы следы чернил, если, конечно, считать, что это именно она несла машинку.

— Может быть, на ней была одежда с короткими рукавами.

— Это ночью-то?

— Да.

— А как вы думаете, возможно ли ночью тащить эту машинку через кусты и ни разу не споткнуться, не упасть?

— Я не знаю.

— Вы не пробовали проверить это?

— Нет.

— Это вы нашли машинку?

— Да, именно я. — Гордость просто распирала сержанта Голкомба.

— Вы один нашли ее или с вами был кто-то еще?

— Да, я был не один.

— Кто же был с вами?

— Два человека из технического отдела и лейтенант Трэгг.

— Вы, наверное, позвали их и предложили посмотреть свою находку?

— Совершенно верно.

— И.они подошли к тому месту в зарослях, где вы стояли и ждали?

— Да.

— И никто из них при этом не споткнулся?

— Лейтенант Трэгг зацепился ногой за корень и упал.

— И больше никто?

— Дактилоскопист из технического отдела едва не упал.

— Эти люди несли что-нибудь в руках?

— Нет, ничего.

— И вы там были днем?

— Да, сэр.

— Теперь скажите мне, сержант, если обвиняемая хотела спрятать пишущую машинку, почему она сделала это в непосредственной близости от места происшествия?

— Вот и спросите ее об этом, — ответил Голкомб. — Она же ваша клиентка.

— Достаточно, — вмешался судья Кент. — Что это за пререкания между адвокатом и свидетелем? Отвечайте на вопросы.

— Если позволит высокий суд, — сказал Маршалл. — Я нахожу, что вопрос поставлен неправильно, да и сам вопрос — спорный.