Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 12. Дело незадачливого жениха

— Где она?

— В больнице.

— Понятно. Но в какой?

— Я вас туда отвезу.

Мейсон не спеша повел машину. Подъехали к перекрестку.

— В такое время, — заметил он, — улицы обычно пусты, но если вдруг появится машина, так водитель гонит как дьявол. Ничего не стоит попасть в аварию.

— Угу.

— Так вы работаете у миссис Шор уже лет двенадцать?

— Да, пошел тринадцатый год.

— Выходит, вы знали ее мужа?

ЛаНк быстро взглянул на Мейсона, но увидел только, что его глаза прикованы к дороге впереди.

— Да. Он один из самых замечательных людей, которые когда-либо заходили в сад.

— Я тоже слышал о нем много хорошего. Странно как-то он исчез, верно?

— Угу.

— А вы сами что думаете?

— Кто? Я?

— Да.

— Почему я должен что-то об этом думать?

Мейсон расхохотался.

— Но ведь вообще-то вы думаете?

— Вы их знаете? — спросил Ланк. — Мне платят за то, что я ухаживаю за садом. ^

— Интересная семейка, правда?

— Вы их знаете? — спросил Ланк. — Их всех?

— Я выполняю кое-какую работу для Джеральда Шора. А что вы о нем думаете?

— Он в порядке, скажу вам. Но не похож на своего брата Фрэнклина — газоны и цветы его не волнуют. Ему до них вроде бы нет дела, так что я его вижу редко. Миссис Шор сама дает распоряжения, если только не вмешивается проклятый японец. Знаете, что этот чертенок надумал недавно?

— Что же?

— Уговорил ее совершить поездку для поправки здоровья. Хотел, чтобы вся семья выехала 4ia время из дома, а сам он тем временем, мол, произведет основательную уборку в доме и снаружи. Дескать, на это у него уйдет три или четыре месяца. Уговаривал, чтобы она с племянницей поехала во Флориду. А я случайно узнал, что он говорил об этом с Джорджем Альбером. Может, тот все и-придумал. Вы его часом не знаете?

— Нет.

— Это — любимчик старой леди. Похоже, она любила его папашу — или папаша любил ее, не знаю уж, как там было. Я делаю свою работу и хочу, чтобы меня оставили в покое. Больше мне ничего не надо.

— Ну а Комо, он хороший работник?

— Работает он нормально, но все чего-то вынюхивает. Так и кажется, что он вечно торчит у тебя за спиной.

— Вы сказали, что когда-то жили в доме у Шоров. А у вас тогда не возникало неприятностей с Комо?

— Никаких ссор — то есть в открытую. А вот у моего брата их было сколько угодно.

— У вашего брата? — спросил Мейсон, на какую-то долю секунды оторвав глаза от дороги, чтобы обменяться взглядом с Деллой Стрит. — Так с вами жил и ваш брат?

— Угу. Месяцев шеей, или семь.

— А где он теперь?

— Умер.

— Когда вы там жили?

— Нет.

— Уже после того, как вы переехали… И вскоре?

— Через пару недель.

— Он долго болел?

— Да нет.

— Сердце, по-видимому?

— Нет. Он был моложе меня.

• Делла Стрит мягко сказала:,

— Я понимаю, что вы пережили. Наверное, вам, мистер Ланк, не хочется об этом вспоминать.

— Верно.

— Так всегда бывает, когда внезапно умирает близкий тебе человек. Это такой удар! Ваш брат, должно быть, был умницей, мистер Ланк?

— Почему вы так думаете?

Да потому, как вы о нем говорите. Как я поняла, его никто не мог обвести вокруг пальца. Даже этот слуга-японец.

— Да, уж будьте уверены!-

— Вам, наверное, трудно стало работать в саду одному — ведь раньше брат вам помогал.

— Он вовсе мне не помогал. Просто приехал ко мне погостить. Некоторое время он не мог ничего делать — неважно себя чувствовал.

— Подумать только… Часто бывает, что больные люди живут гораздо дольше, чем здоровяки, у которых за всю жизнь даже голова ни разу не болела.

— Что верно, то верно.

— Мистер Шор, наверное, был замечательный человек, — сказала Делла Стрит.

— Да, мэм. Это точно. Он ко мне всегда прекрасно относился.

— Это видно хотя бы по тому, что он разрешил жить в вашем доме вашему больному брату. Вряд ли с вас вычитали за питание?

— Нет, не вычитали. И я никогда не забуду, как вел себя мистер Шор, когда умер мой брат. Я здорово потратился на врачей и лекарства… ну, мистер Шор просто позвал меня, выразил мне соболезнования и знаете, что он сделал?

— Нет, а что?

— Дал мне три с половиной сотни, чтобы перевезти тело брата на Восток, и дал отпуск, чтобы я мог сам его. сопровождать. Наша мать была еще жива в то время и очень хотела, чтобы Фила похоронили дома.

— А теперь ваша матушка уже умерла? — спросила Делла Стрит.

— Угу. Пять лет назад. Меня в жизни ничего так не потрясло, как то, что сделал мистер Шор. Я, конечно, поблагодарил его тогда.

Мейсон толкнул коленом Деллу Стрит, чтобы она не заостряла на этом внимание и не встревожила садовника.

Через минуту-другую он как бы мельком спросил:

— Значит, ваш брат умер незадолго до исчезновения хозяина?

— Точно.

— Да, японцы и правда хитрый народ. У них на Востоке знают про лекарства такое, что нам и не снилось…

Ланк даже наклонился вперед, стараясь заглянуть в лицо Мейсону.

— Почему вы так говорите?

— Сам не знаю… Просто я думал вслух… Иной раз в голову, знаете ли, приходят любопытные мысли.

— И что здесь такого любопытного?

— Да ничего, — ответил Мейсон. — Я просто так думал.

— Я вот тоже много об этом думал, — со значением в голосе заявил Ланк.

Подождав несколько секунд, Мейсон небрежно заметил:

ill

— Если бы возле меня был японец, который мне не нравится, я ни за что не стал бы с ним жить в одном доме… Чтобы он для меня готовил или подавал еду… Нет, я им не доверяю!

— Вот точно так и я думаю, — сказал садовник. — Я хочу вам кое-что сказать, мистер… как вы сказали, вас зовут?

— Мейсон.

— Так вот, мистер Мейсон. Сами понимаете, он мог такое обтяпать…

— Яд? — спросил Мейсон.

— Ну, я не могу утверждать. Лично я этих япошек терпеть не могу, но напраслину тоже возводить не хочу. Я уже один раз поступил с ним нечестно.

— Неужели?

— Сказать по правде, вроде как подозревал, что он приложил руку… ну, я вам уже говорил… одним словом, мне пришло в голову, что он хотел убрать с дороги мистера Шора, а сначала вроде бы решил попрактиковаться на моем брате… Ведь мистер Шор исчез сразу после смерти Фила… Поначалу я так не думал, а потом постепенно все больше и больше…

Мейсон снова подтолкнул Деллу и повернул за угол, к больнице.

— Ну, по-моему, вы ничего нечестного не сделали.

— Нет! Он этого не делал! — решительно заявил Ланк. — Но еще несколько часов назад никто бы меня в этом не смог убедить, пусть бы даже мы проспорили всю ночь. Вот так. Человек может вбить себе что-нибудь в голову и в конце концов твердо поверить в это. Сказать честно, я больше не хотел там жить из-за того, что этот япошка вечно слонялся вокруг. Филу становилось хуже с каждым днем. Мне иногда казалось, что я и сам заболел. Я с перепугу даже пошел к врачу, но тот у меня ничего не нашел. И тогда я оттуда съехал.