Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 10. Топор отмщения

— Это касается того, что она сказала моей теще, — проговорился Белдер.

Глаза Берты сверкнули.

— Уже горячее. Что она сказала миссис Голдринг?

— Что я хочу пойти на компромисс в тяжбе с Нанли, как только отыщу Мейбл, и что ищу ее по этой причине.

— Ну и что же здесь не так? — спросила Берта.

— Все.

— Я вас не понимаю.

— Во-первых, когда миссис Голдринг узнала о компромиссе, она принялась вставлять мне палки в колеса из принципа. Во-вторых, я говорил ей, что люблю Мейбл и что для меня будет означать ее уход. Я думал, что хотя бы что-то вернет Мейбл и поможет разрешить сложившуюся ситуацию. Теперь миссис Гблдринг думает, что мои интересы имеют финансовый характер. Ну, вы можете понять то затруднительное положение, в котором я нахожусь.

— Почему вы не сказали теще, что я советовала, — что вы надеетесь, что Мейбл вас не бросила, но если эго так, то есть и другие женщины?

— В принципе, миссис Кул, это хороший совет, но в данном случае он не сработал. Все звучит очень логично у вас в кабинете, но когда я возвращаюсь домой и вижу тещу… В общем, я подумал, что другой путь лучше, вот и все.

— Понятно. Вы приняли к сведению мой совет, но не последовали ему, так?

— В известном смысле, да.

— Прекрасно. Давайте вернемся к вашей секретарше. Она проболталась, и вы об этом узнали. Кто вам сказал?

— Господи Боже мой! Как я об этом узнал! Моя теща закатила страшную истерику. Она кричала и упрекала в том, что у меня только финансовый интерес и жена нужна только для того, чтобы вытянуть из нее деньги.

— Это было до того, как обнаружили тело Салли Брентнер?

— Да.

— Когда?

— Это случилось в среду днем незадолго до закрытия офиса. И после страшного шума, который стоял у меня в ушах всю ночь, не было никакого желания проявлять милосердие к мисс Дирборн.

— Поэтому вы так разъярились, когда на следующее утро прищли в офис. Вы были рассержены и расстроены, не спали всю ночь. Вы вызвали Имоджен к себе в кабинет и принялись распекать ее. Я правильно излагаю?

— В некотором смысле.

— Вы знали, что сержант Селлерс собирался зайти к вам утром?

— Да.

— И вы решили, что уместней разговаривать в офисе, чем дома?

— Совершенно верно. Я хотел избавить себя от придирок тещи по поводу миссис Корниш.

— И перед нашим приездом вы вызвали Имоджен и принялись ее отчитывать? Что вы ей сказали?

— Что она знала информацию, которую не имела права разглашать.

— Что она ответила?

— Она якобы пыталась успокоить миссис Голдринг, поскольку решила, что это самый лучший способ уладить недоразумение.

— А что вы на это сказали?

— Что я в состоянии принимать решения сам по поводу ведения дел.

— Прекрасно, продолжайте. Что случилось потом?

— Потом она стала говорить дерзости, и я потерял терпение, сказав, что своей неосмотрительностью она поставила меня в крайне неприятное положение.

— Какие именно слова вы употребили?

— г- Я сказал, что она слишком много треплет языком.

— И что потом?

— Она стала плакать.

— Продолжайте. Я не могу сидеть здесь так долго, выцеживая из вас слова в час по чайной ложке. Что произошло? Она принялась плакать, тогда вы ее уволили, так?

— Нет, я ее не увольнял. Она встала и, не говоря ни слова, вышла из кабинета и села за пишущую машинку.

— Продолжая плакать?

— Думаю, что так.

— Тогда вы поднялись, пошли за ней и.'..

— Нет, я этого не сделал.

— Что же вы сделали?

— Я сидел и ждал… Потом пришли вы.

Берта сердито сказала:

— Проклятье, почему вы не пошли й тут же не уволили ее, не покончили с этим сразу?

— Потому что я еще не был уверен, что должен ее уволить. Я потерял самообладание и хотел еще раз все обдумать.

— Но вы собирались уволить ее, когда она успокоится.

— Откровенно говоря, миссис Кул, я точно не знал, что мне делать.

— Вы, без сомнения, не собирались оставлять ее дольше у себя на службе, — подсказала Берта.

— Ну, я не был уверен, и я, наверное, был виноват, но только частично.

Берта с досадой произнесла:

— Все, что вам надо было сказать, так это то, что вы собирались уволить ее из-за этой неосмотрительности; что вы, наконец, решились и единственной причиной, по которой вы не сделали этого раньше, было ваше нежелание докучать ей, пока она не успокоится. Вы не хотели сцен. Вы. решили подождать, когда мы с сержантом Селлерсом уйдем, и тогда сказать ей, что вы больше не нуждаетесь в ее услугах. Когда вы это подтвердите, то будет ясно, что она уволена не из-за моих слов в ее адрес. Вы меня поняли?

— Да, юридическую сторону дела я понял.

— Вэтом и состояла вся проблема, — сказала Берта. — Но мне пришлось вытягивать из вас это, а вы тянули веревку изо всех сил назад, словно испуганная лошадь. Только, ради Бога, не размазывайте то, о чем мы с вами наконец договорились с таким трудом.

— Но поскольку я ценю юридическую сторону дела, миссис Кул, боюсь, что не смогу вам помочь.

— Что вы хотите этим сказать?

— В то время я не собирался увольнять мисс Дир-борн. Это решение я принял позже.

Берта вздохнула.

— Хорошо, во всяком случае, я могу положиться на вас и дать показания, что у вас был с ней разговор по этому поводу.

— Нет, миссис Кул!

— Что «нет»?

— Категорически нет. Тогда меня спросят, в чем я упрекал ее… и если обнаружится, что мне пришлось отчитать ее за то, что она сказала моей теше, тогда миссис Голдринг никогда мне этого не простит. Она заявит, будто я пытался что-то утаить, а она как мать Мейбл… Нет, миссис Кул, я ничем не могу вам помочь. Это только между мной и вами. Даже если в суде меня спросят, то я буду отрицать, что у меня с мисс Дирборн произошло какое-либо объяснение. Я должен это сделать.

Берта Кул медленно поднялась, сердито глядя на Эверетта Белдера.

— Сумасброд! — бросила она и стремительно вышла из офиса.

Роджер П. ДруМсон, старший компаньон компании «Друмсон, Холберт и Друмсон», закончил чтение иска и посмотрел поверх очков на Берту Кул.

— Насколько я понимаю, миссис Кул, вас наняли выяснить, кто написал те письма. У вас были обоснованные причины быть уверенной, что их написала истица?

— Да.

— Это хорошо. Очень хорошо! Так какие были причины?

— Я знала, что они были напечатаны высококвалифицированной машинисткой на портативной машинке. Имоджен Дирборн действительно печатала записку своему начальнику на машинке.

— Как вы это узнали?

— Я сравнила стили и шрифты.

— Нет-нет. Я хочу спросить, как вы узнали, что она напечатала их на той самой пишущей машинке?

— Она сама об этом сказала.

— В присутствии свидетелей?

— Да.

— До того, как вы предъявили это обвинение?