Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 10. Топор отмщения

— В некотором роде.

— Какие у вас отношения с Римли?

— Хотите меня расколоть?

— Если вы хотйте это так называть, то пожалуйста.

— С Питтманом Римли у меня чисто деловые отношения, хотя это и не ваша забота. Но у меня есть концессия на продажу сигар, сигарет и сладостей.

— Вам приходится самой работать с этими товарами?

— С финансовой точки зрения совсем не обязательно, но когда вы участвуете в деле, всегда лучше за всем приглядывать самой.

— И вас устраивают условия работы?

— Вы имеете в виду мой костюм? Не говорите глупостей. У меня красивые ноги. Если другим нравится на них любоваться, то меня это не волнует. Что касается личных дел, я сама себе хозяйка.

— Я так понимаю, что, если она купит это здание, Римли придется заключать договор об аренде на новых условиях и это даст ему возможность или прикрыть вашу концессию, или поднять цену?

— Что-то в этом роде.

— Итак, Римли знал о прошлом Ирмы Крейл, дал вам нужную информацию и предложил ее обдумать, не так ли?

Немного поколебавшись, она сказала:.

— Давайте больше не будем говорить о Римли.

Я не возражал.

— Вы сказали, что Ирма Крейл и раньше проделывала подобные номера?

— Несколько раз.

— Где же?

— Один раз здесь, потом в Сан-Франциско, в Неваде и в Небраске.

— И каждый раз под своей настоящей фамилией? Вы в этом уверены?

— Да.

— А как вы добыли эту информацию?

Она покачала головой.

— Ну, хорошо. Разумно предположить, что вам ее передал Римли. Давайте будем отталкиваться от этого. Как фамилия человека, с которым вы только что разговаривали?

— Ковингтон.

— Каллингдон.

— Да, правильно.

— Вы точно не помнили эту фамилию, не так ли?

— Я плохо запоминаю имена.

— Другими словами, вы раньше не слышали этого имени?

— Почему вы так думаете?

— Да потому что иначе вы бы его запомнили.

— Я же объяснила вам, что плохо запоминаю имена.

— Кстати об именах… — сказал я и замолчал.

— Вы хотите знать мое профессиональное имя или настоящее?

— Ваше настоящее имя.

— Я так и думала.

— Вы мне его скажете?

— Нет.

— А как ваше профессиональное имя?

— Билли Прю. — С этими словами она включила фары.

— Прелестное имя. Оно ничего не означает.

— А имена должны что-то означать?

— Они должны звучать убедительно.

— Как же оно звучит?

— Звучит как профессиональное имя, как псевдоним,

— Что ж, это так и есть. Значит, оно должно быть убедительным.

— Полагаю, что мы могли бы спросить об этом, пока вы не обдумаете как следует, что же вы еще хотели мне сказать.

— Вы можете помолчать? Я хочу подумать.

— Я так и предполагал, что вы захотите. Сигарету?

— Нет. Не тогда, когда я веду машина, — добавила она:

Я' устроился поудобнее на сиденье и закурил. Так в молчании мы медленно проехали кварталов десять, и вдруг она прибавила скорость.

— Ну вот, наконец, — сказал я.

— Что такое?

— Наконец-то вы решили, куда мы едем.

— Я с самого начала знала, куда я ехала.

— Куда же?

— Ко мне домой. Мне надо переодеться.

— Видимо, это ударение на местоимение первого лица означает, что моя поездка закончится у вашего дома.

— Что вы хотите, чтобы я сделала? — спросила она. — Взяла вас на воспитание?

Я улыбнулся. Она повернулась ко мне — видимо, хотела что-то сказать, но передумала и промолчала. Минут через пять она остановилась у тротуара.

— Приятно было с вами познакомиться, — сказала она.

— Не беспокойтесь, я вас здесь подожду.

— Вам придется долго ждать.

— Ничего.

— Чего ради вы будете ждать?

— Хочу услышать, почему вас так заинтересовала миссис Крейл.

— Тогда сидите здесь и ждите!

Она выскользнула из машины, обошла ее сзади, вынула из сумочки ключи, отперла дверь подъезда и вошла внутрь. Я сидел очень спокойно, стараясь не поворачивать головы, но краем глаза увидел, что она остановилась через несколько шагов и постояла в плохо освещенном вестибюле. Она стояла там одну-две минуты, потом растаяла в сумраке подъезда.

Через три минуты дверь подъезда внезапно распахнулась, и я увидел фигуру, плотно закутанную в меховое манто до колен, которая стремительно сбежала к машине. Я вышел и начал вежливо открывать для нее дверцу.

Холодные пальцы стиснули мОе запястье.

— Пойдемте, — хрипло прошептала она, — пожалуйста, пойдемте быстрее! О Боже мой!

Я хотел задать ей вопрос, но, посмотрев на ее лицо, передумал и побежал за ней.

Дверь за ней захлопнулась, но в правой руке у нее был ключ. Левой она придерживала полы шубы. Она открыла дверь, прошла через вестибюль, который был лишь чуть-чуть шире коридора, поднялась по ступенькам и прошла по покрытому ковром коридору до лифта, который со скрипом привез нас на четвертый этаж. Она прошла по коридору и остановилась перед дверью слева. Ее ключ еще раз щелкнул в замке, и дверь распахнулась. Всюду горел свет. Это была трехкомнатная квартира, если считать за комнату маленькую кухоньку без окна. Квартира была не из дешевых.

Ее перчатки, сумочка и жакет лежали на столике в прихожей. Там же стояла пепельница с единственной, наполовину выкуренной сигаретой. Через открытую дверь мне была видна спальня, где на кровати валялись ее юбка и блузка, которые она сняла с себя.

Она проследила за моим взглядом и хрипло прошептала:

— Я как раз сняла с себя все — собиралась принять ванну. Я набросила на себя первое, что мне попалось под руку.

Я посмотрел на меховую шубку. Ее левая рука придерживала полы, в просвете между которыми проглядывало розовое шелковистое тело.

— Что же произошло?

Не говоря ни слова, она прошла к двери в ванную, потом отпрянула:

— Сделайте это, пожалуйста, сами.

Я открыл дверь и заглянул внутрь. Там горел свет. В ванне лежало тело человека, который сегодня днем сопровождал миссис Эллери Крейл во «Встречах у Рим-ли». Его колени были подтянуты высоко к груди, голова откинута на край ванны, глаза полузакрыты, нижняя челюсть отвисла.

Я дотронулся до его руки, чтобы пощупать пульс, но это была пустая формальность. Сердце Руфуса Стенбер-ри было так же неподвижно, как церковный дворик морозным утром. Даже в смерти его лицо имело то же расчетливое выражение. Сейчас он, наверное, проводил ревизию вечности.

— Он… мертв? — спросила она от двери.

Мы вернулись в спальню. Ее била нервная дрожь.

— Сядьте, — сказал я. — Нам нужно поговорить.

— Я ничего об этом не знаю, — выговорила она. — Вы не хуже меня знаете, что меня здесь не было достаточно долго, чтобы…

— Давайте начнем с фактов. Что именно случилось?

— Я вам уже сказала. Я вошла сюда и начала раздеваться. Пошла в ванную, зажгла свет и… и…