Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 9. Двойная страховка

— Будь я проклят, если знаю. И не очень-то поверю тому, что скажешь.

— Так вот Эндикотт боролся за любую отсрочку свадьбы, чем бы отсрочка не вызывалась. Дженникс должен был поддержать его игру… Он должен был засвидетельствовать, что отец Корлы находится в тюрьме. Эндикотт должен был ему за это заплатить. Ты знаешь Дженникса. Он был вспыльчив и недоверчив. Эндикотт совершил ошибку, придя к Дженниксу домой. Тот уже был полон подозрений… Когда Эндикотт ушел — Дженникс оказался убитым.

— Очень, очень занимательно, — произнес Клейн-шмидт. — Только версия никуда не годится, сплошь дыры: у тебя случайно нет фактов в поддержку этой сказки?

— Сколько хочешь!

— Ну так расскажи, как Эндикотт смог все это проделать в тот самый момент, когда сидел в кинотеатре. Шефу будет интересно. Он странный человек, наш шеф.

— Стоп! Не иронизируй. Подумай. Если Дженникса убила женщина, значит, это произошло в интервале от восьми пятидесяти до девяти пятидесяти. А если его убил мужчина, это могло произойти в любом ином интервале. Беда с вами! — Я улыбнулся. — Вы придумали себе версию и теперь пытаетесь под нее подогнать факты. Ваша идея покоится на том, что если- люди, проживающие в соседней квартире, не слышали выстрела, значит, выстрел должен был прозвучать, когда их не было дома…

— Попробуй-ка выстрели, чтобы та пожилая дама не услышала. — Клейншмидт тоже усмехнулся.

— А вдруг нет?

— Конечно, да.

— Но предположим, что нет… Если она не слышала, вы бы постарались разузнать почему, правда?

— Естественно.

— Тело было обнаружено в квартире. Соседи отсутствовали с восьми пятидесяти до девяти двадцати. Вам это показалось очень подходящим, чтобы сузить временные рамки преступления до тридцатиминутного интервала. И соответственно с этой версией вы и задавали вопросы. Что ж, если Бигана, то есть Дженникса, убила женщина, получается все в ажуре.

— Почему твоя версия с мужчиной убедительней?

— Крепкий сильный мужчина мог застрелить его в переулке, в машине или в кемпинге, потом погрузить тело в машину, припарковаться в переулке, перебросить труп через плечо, подняться вместе с ним в квартиру Хелен Фрамли и там его оставить. Затем он мог отправиться в кино и начать строить себе алиби. Не показалось ли вам хоть немного странным, что Эндикотт примчался в Лас-Вегас лишь для того, чтобы посмотреть кино? Он, должно быть, настоящий киноман?

Клейншмидт затряс головой.

— Дыры, дыры. Из них несет. Просто воняет.

— Ладно, ты же хотел, чтобы я предложил тебе что-нибудь, с чем ты мог бы пойти к шефу. Не говори, что я не предлагал.

— Это сказка, — сказал Клейншмидт. — Даже в твоем изложении она полна дыр. Если бы я попытался в нее поверить, он бы упал со смеху, потом поднялся и врезал бы мне в подбородок.

— Ну, что ж… тогда это твои похороны.

— Может, это и мои похороны, но тебе предстоит быть главным плакальщиком. Пошли.

— Черта с два «пошли», — объявила Берта, вставая с кресла. — Я долго молчала… Но, черт возьми, кем вы себя воображаете? — Она свирепо глядела на Клейн-шмидта. — Вам это так просто не пройдет, лейтенант. Надеюсь, в этом городе есть адвокаты?

— Конечно, есть. Действуйте и пригласите их. Мистер Лэм пойдет со мной.

Клейншмидт взял меня за руку:

— Давай уйдем спокойно.

Мы ушли спокойно. Берта Кул стояла в дверях, громко произнося всевозможные филиппики по адресу Клейн-шмидта и вообще полиции в Лас-Вегасе.

Мы проходили через вестибюль, на минуту задержались там. Клейншмидт сказал:

— Я сожалею, Лэм. Мне очень не хочется все это проделывать, но твоя версия звучит просто неубедительно. Почему ты не выдумал получше?

— Для меня и эта сгодится. И не вздумай недооценить Берту. Она этого так не оставит… Позже, когда предоставится возможность, лейтенант, вы ей еще напишете благодарственное письмо.

Он повел меня в управление. Он не посадил меня в камеру, а оставил в кабинете со сторожём-полицейским. Около, полудня появился начальник полицейского управления Ластер.

— Билл Клейншмидт говорил со мной.

— Это хорошо.

— А миссис Кул ожидает в соседней комнате. Вместе с адвокатом и выпиской из Конституции Штатов: пункт о неприкосновенности личности.

— Берта Кул решительная личность. Она заставляет соглашаться с собой с помощью дубинки.

Ластер заявил:

— Ваша версия не кажется мне столь невероятной, как она показалась Биллу Клейншмидту.

— Одна из возможных версий, не более, — признался я.

— У вас, очевидно, имеются какие-то доказательства, на которых она построена.

— Ничего такого, что стоило бы обсуждать специально.

— Но что-то все-таки есть?

— Нет. Просто идея пришла в голову.

Он насупился.

— Нет, у вас что-то на этот счет есть большее, чем идея. Вам что-нибудь рассказала девушка?

Я поднял брови, с деланным удивлением спросил:

— А что? Она знает что-нибудь?

— Это не ответ на мой вопрос. Она вам что-нибудь рассказала?

— Уверен, что не смогу вспомнить. Мы о многом разговаривали. Вы знаете, как это бывает, когда вы остаетесь вдвоем с девушкой в течение нескольких дней.

— И ночей, — добавил он.

Он сжал свою нижнюю губу большим и указательным пальцами, оттянул ее, потом освободил. Немного погодя сказал:

— Вы странный парень.

— А сейчас в чем дело? В чем я опять промахнулся?

Он сказал:

— Как только Билл рассказал мне о вашей версии, я отправился туда и обыскал помещение дюйм за дюймом. Мы облазили лестницу, ступенька за ступенькой. Мы обнаружили на них кровь, капли крови.

— Неужели?

— Этот факт вдребезги разбивает алиби Эндикотта.

— Вы его допросили?

— Нет. Он сбежал.

— В самом деле?

— Да. Ночью он вместе с вами отправился в Рино, и больше его никто нигде не видел.

— Разве он не улетел в Сан-Франциско?

— Нет.

— А что говорит А. Уайтвелл?

— Уайтвелл… произносит речи. Я разговаривал с ним по телефону. У него сейчас… ревизоры.

Я заметил:,

— Все это весьма интересно, но я бы не советовал вам заставлять ждать Берту Кул. Она способна на внезапные и непредсказуемые действия.

Начальник полиции со вздохом поднялся на ноги.

— Вы можете сообщить нам, на какие улики вы опирались в своей версии? Это очень помогло бы делу.

— Ваша работа — это ваша работа. Мне жаль, но моя версия — это только моя версия.

— Все-таки у вас же была какая-то зацепка…

— Я не понимаю, зачем она мне… Я только делал, как мне показалось, вполне логически справедливые выводы из имеющихся фактов. Из того, что тело обнаружено в определенном месте, вовсе не следует, что преступление было совершено именно там.

— Когда вы покидаете Лас-Вегас? — вдруг спросил меня Ластер.

— Как только смогу сесть на самолет. Я не собираюсь беседовать с репортерами. И что до моего мнения, то это вы, а не я, раскрыли преступление.