Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 8. Дело об игральных костях

— Какую?

— Посмотрите на меня.

Она повиновалась.

— Вы его не убивали?

— Боже великий, нет!

— Я вам верю, — сказал Мейсон. — Понимаете, что это значит? У нас появился хороший шанс свести воедино все нити, которые у меня сейчас есть; но если когда-нибудь станет известно, что я дал вам этот совет, я окажусь в таком положении…

— Вы можете на меня положиться, мистер Мейсон.

— Думаю, что могу, — сказал Мейсон. — Пошли, живее.

— Что нам делать с ключом?

— Оставим его на стойке. Положим его туда открыто, как все. Идемте. Вы в перчатках. Возьмите ключ. Теперь запомните. В таких отелях очень придирчиво присматриваются к одиноким молодым женщинам. На женщину в сопровождении мужчины бросают лишь мимолетный взгляд. Лифтер может помнить, как вы поднимались наверх. Возможно, он помнит и меня, но, конечно, он не обратил внимания, на каком этаже мы выходили. Сейчас мы спустимся по лестнице до третьего этажа, там сядем в лифт. Готовы? Пошли.

Мейсон вывел ее в коридор и стоял, наблюдая, как она возится с ключом.

— Быстрее, — тихо сказал он. — Быстрее, Хорти. И держите себя в руках. Выше голову! Все будет в порядке.

Наконец она закрыла дверь.

— Лестница с этой стороны, — сказал Мейсон. — Я видел дверь, когда вышел из лифта, и по ошибке повернул в другую сторону. Вот сюда.

Они прошли по коридору, не встретив никого, спустились по лестнице до третьего этажа. Затем направились к лифту. Хорти просунула руку ему под локоть, и Мейсон почувствовал, как она дрожит.

Он нажал на кнопку, и перед ними почти мгновенно оказалась кабина лифта.

Лифтер был тот же, что вез Мейсона на пятый этаж. Он мельком взглянул на них, закрыл дверь и вскоре остановил кабину в вестибюле.

— Держитесь за мою руку, — сказал Мейсон. — Не смотрите на портье, а то он подумает, что вы хотите у него что-то спросить. Когда будете проходить мимо стойки, осторожно положите ключ, чтобы он не звякнул… Готовы? Пошли.

— Что дальше? — спросила Хорти.

— Снаружи меня ждет такси. Шофер следит, когда я выйду из отеля. Не нужно, чтобы он видел нас вместе. Выходите через несколько минут после меня и идите пешком до угла. Садитесь в автобус, проезжайте несколько кварталов, выходите, берите такси и езжайте домой.

— Почему не доехать до дома на автобусе?

— Я хочу, чтобы вы оказались дома как можно быстрее. Понимаете? Ваш спутник стал вести себя непозволительно, начал к вам приставать. Вы послали его ко всем чертям и вернулись на такси домой. Все ясно?

— Но почему именно на такси?

— Потому что тогда бы он увязался за вами. Вы убежали от него и поймали такси. Лучше всего возьмите одно из тех, что стоят перед каким-нибудь баром. Подбегите к водителю, как будто вы страшно торопитесь, вскочите в машину и назовите свой адрес. Все ясно?

— Ясно.

— Деньги есть?

— Немного.

Мейсон сунул ей в руки купюру.

— Возьмите вот это. Потом получите еще. И не теряйте головы. Как только доберетесь до дома, сварите себе побольше крепкого кофе. И пока что откажитесь от всякого спиртного.

Хорти крепко сжала его руку.

— Господи, вы замечательный парень, — с чувством прошептала она.

— Это наш единственный шанс поймать убийцу и вытащить Стефани из беды. Дело Грили — это одно, но тут… убийство прямо в ее комнате — нет, они будут поджаривать нас до тех пор, пока не исчезнут все нити, во всяком случае, та, над которой я сейчас работаю. Так что выше голову и не спорьте со мной.

— Не буду.

Он спокойно вышел из вестибюля. Его такси стояло теперь перед отелем на специально отведенном для машин месте. Швейцар, держа в руках зонтик, с церемонным поклоном распахнул дверь. Мейсон уселся в такси и сказал:

— Все в порядке. Возвращайтесь туда, откуда приехали.

Откинувшись на спинку сиденья, он закурил сигарету и глубоко затянулся.

Пол Дрейк полулежал в глубоком кресле, положив ноги на письменный стол Мейсона, и читал спортивный отдел вечерней газеты, когда адвокат вошел в кабинет.

— Быстро же ты обернулся! — заметил Дрейк, поднимая голову.

— Где Трэгг?

— Еще не показывался.

Мейсон взглянул на часы.

— Прошло уже полчаса.

— Должно быть, появится с минуты на минуту. Ну, и в чем там дело, отчего такой переполох?

Мейсон подошел к стенному шкафу, повесил пальто и шляпу.

— Я думаю, Хортене Житковски не способна вызвать переполох.

— А что случилось?

— Ничего особенного, шофер нализался, стал к ней приставать, ну, она схватила такси и удрала от него. Теперь боится, что нажила в его лице врага, что он откажется давать показания.

— И что ты сделал?

— Напоил ее черным кофе, чтобы она немного протрезвела, и велел ей не беспокоиться. Мы сумеем разговорить ее шофера. И запретил ей звонить мне сегодня вечером. Она особа разумная, сумеет разобраться без моей помощи… Миссис Грили больше не звонила?

— Нет.

Мейсон взглянул на часы.

— Странно. Она уже должна быть здесь. Она…

Дрейк нахмурился:

— Мне это кажется чертовски неправдоподобным, Перри.

— Что именно?

— Ну, насчет Житковски.

Мейсон усмехнулся:

— Ладно, я внесу коррективы. Что тебе показалось неправдоподобным?

— Что она оскорбилась и закатила истерику, когда этот парень стал приставать. Она слишком привлекательна и слишком покладиста, чтобы…

— Спасибо за подсказку. Эту часть я изменю.

Дрейк прищурился.

— Для чего? — спросил он.

Мейсон объяснил:

— Нужно, чтобы для Трэгга мой рассказ звучал вполне правдоподобно.

— Да? И какова же идея? Обожди, Перри. Сюда идут. Похоже, женщина.

Мейсон подошел к двери, ведущей в коридор, и сказал:

— Насколько тебе известно, Пол, я не выходил из офиса. Возможно, это лучше, чем рассказывать Трэггу, как Хорти рассердилась на своего приятеля.

Он широко распахнул дверь. В коридоре стояла миссис Грили в траурной одежде с небольшим чемоданчиком в руке.

— Входите, — пригласил адвокат, забирая у нее чемоданчик. Она вошла в кабинет, он закрыл за ней дверь и продолжил: — Садитесь, миссис Грили. Извините, что мы нарушили ваши планы в отношении обеда.

— Это пустяки. Откровенно говоря, мистер Мейсон, мне не следовало бы выходить так рано, пока я в трауре, но среди людей я чувствую себя гораздо лучше, чем когда сижу дома и не знаю, чем себя занять. Появляется пугающее чувство ненужности.

— Понимаю.

— Я думаю, люди никогда не задумываются над тем, что многое в жизни они воспринимают как само собой разумеющееся. — Она невесело рассмеялась. — Всего лишь неделю назад я переживала из-за того, что моему мужу приходится много работать по вечерам, а вот теперь… теперь… Хватит, если я стану продолжать в том же духе, то начну себя жалеть. Хорошо было бы заняться каким-нибудь делом, уйти в него с головой. Смерть так чудовищно бесповоротна, мистер Мейсон. Никогда прежде она не затрагивала меня так близко. А теперь я на многое взглянула другими глазами… И никто не может сказать мне ничего утешительного. Смерть — это… так ужасно, так жестоко.