Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

Уимзи включил фары, а потом снова выключил их.

– Лучше не включать, а не то сядет аккумулятор. Одолжите мне ваш фонарик, Дэлзиел. Не хочу делать этого в доме под носом у Фергюсона. Конечно, он может чем-то выдать себя и во всем признаться, но на это рассчитывать не приходится. Если честно, мне хотелось бы, чтобы Фергюсон молчал до последнего. Ведь я вложил в это представление свою душу.

Уимзи достал из кармана блокнот и принялся писать. Начальник полиции и сержант передавали друг другу бутылку виски, переговариваясь вполголоса. Часы в церкви пробили одиннадцать. Уимзи продолжал писать. В четверть двенадцатого он внимательно прочитал собственные записи и убрал записную книжку в карман, а еще через десять минут поднялся.

– Предположительно в это время я закончил обдумывать свой план, – сказал он. – Плюс-минус. А теперь пора действовать. Сегодня мне придется сыграть две роли сразу. Начну с роли Фергюсона. Дэлзиел, будьте готовы изобразить Стрэчена.

Сержант кивнул.

– А трупу лучше побыть здесь. Пока, друзья. Оставьте мне выпить.

«Мертвец» и сержант минуту стояли в дверях, глядя вслед темной фигуре Уимзи, пересекавшей двор. Ночь выдалась темной, но не слишком, поэтому они видели, как он проскользнул в дом. Вскоре в окне спальни мигнул огонек свечи. Дэлзиел сел в машину наблюдателей и завел мотор.

– Фергюсон!

Голос Уимзи звучал немного хрипло. Хозяин поднялся со своего места и подошел к лестнице.

– Поднимайтесь сюда.

Фергюсон исполнил просьбу и обнаружил его светлость в собственной спальне без ботинок и в одной рубашке.

– Я собираюсь прилечь и отдохнуть и хочу, чтобы вы оставались со мной до тех пор, пока что-нибудь не произойдет.

– Вы затеяли какую-то глупую игру!

– Да. Но скоро вы из нее выйдете.

Уимзи улегся в постель и укрылся одеялом. Фергюсон опустился на стул возле окна. Вскоре послышался шум подъезжающего автомобиля. Он остановился у ворот, и во дворе раздались шаги. Уимзи сверился с часами: десять минут первого, – выбрался из постели и встал рядом с Фергюсоном, едва не касаясь его плечом.

– Выгляните в окно, пожалуйста.

Фергюсон подчинился. На пороге дома Кэмпбелла виднелась темная фигура. Незнакомец снова постучал в дверь, затем поднял голову, посмотрел на окна и, обогнув дом, снова остановился на крыльце. Через минуту он отошел в сторону и пошарил за ставнями. Послышался скрежет ключа, вставляемого в замочную скважину. Дверь отворилась, и назнакомец шагнул в дом.

– Все верно?

– Да.

Они продолжали наблюдать. В окне комнаты первого этажа вспыхнул свет, затем погас, а потом появился в спальне, как раз напротив окна Фаррена. Луч света скользнул по комнате и пропал, но вскоре возник в нижнем окне и больше уже не гас.

– Все так и было?

– Не совсем. Комнату освещали спичками, а не фонарем.

– Ясно. А кстати, откуда вы это узнали? Я думал, вы лишь слышали, как в дом вошел человек, но ничего не видели.

Фергюсон шумно выдохнул и произнес:

– Я так сказал? Не думал, что у вас сложится такое впечатление. Я слышал, как открылась дверь, и заметил свет в окне первого этажа. Но вошедшего я не видел.

– И не заметили, как он выходил из дома?

– Нет.

– И понятия не имеете, кто это был?

– Нет.

– А кого-нибудь еще видели в ту ночь?

– Никого.

– Но вы видели, как в семь тридцать утра Кэмпбелл вышел из дома и уехал на машине?

– Да.

– Хорошо. Теперь можете быть свободны.

– Знаете, я думаю, что… Я хочу вам кое-что сказать, Уимзи!

– Да?

– Впрочем, ничего особенного. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

– Он едва не признался в содеянном, – пробормотал себе под нос Уимзи. – Бедняга.

А Фергюсон тем временем вышел за ворота. Две смутные тени отделились от ограды и последовали за ним.

Уимзи ждал у окна до тех пор, пока не отворилась дверь соседнего дома. Дэлзиел вышел на крыльцо и запер дверь на ключ, потом спрятал его в потайное место. Когда шум машины затих, его светлость, поспешно сбежав по лестнице, бросился к гаражу и позвал:

– Покойник!

– Да, сэр! – бодро отозвался тот.

– Пока этот похожий на привидение человек шастал по двору, мне, как убийце, пришла в голову ужасная идея. Все это время вы коченеете. И если я оставлю вас лежать на полу гаража, то не сумею запихнуть в машину. Выходите из гаража, сэр, и устраивайтесь поудобнее, свернувшись калачиком.

– А вы не запихнули меня в автомобиль раньше?

– Нет, иначе вы выглядели бы неестественно. Сначала я положил вас на пол. Где этот негодник Дэлзиел? Надеюсь, не рванул в Фолбе в порыве исполнительности? Нет. Вот он идет. Дэлзиел, помогите придать телу положение, в котором его обнаружили. Руки сложены на груди, насколько я помню, голова – на них. Нет! Не так. Мы не должны закрывать рану на виске. Теперь правильно. Ноги скрещены и повернуты в сторону. Верно. Подержите-ка. Прекрасно.

– Мне оставаться в таком положении всю ночь? – вздохнул сэр Максвелл.

– Нет, конечно. Но позу запомните. Завтра мне это понадобится. Так, будем считать, что это сделали. А теперь давайте запрем гараж, заберем ключ с собой, чтобы сюда не забрели нежелательные посетители, и отправимся к дому Кэмпбелла. Ну что, господин прокурор, готовы повеселиться? А вы, Макферсон? Предьявите билеты. Теперь разыщем ключ, откроем дверь и запрем за собой. Закроем ставни и выключим свет. О господи! Что это? Записка. «Остерегайся Ф.» Великий Иосафат! Нет-нет, имеется в виду, что нужно остерегаться не меня, а Фаррена. И что теперь? Воспользоваться этой запиской или уничтожить? Лучше уничтожить. Мы же изображаем несчастный случай, а не убийство. Нам не нужно ни малейшего намека на насилие. К тому же необходимо поступить честно по отношению к Фаррену. Кэмпбелл жив до половины восьмого завтрашнего утра, так что он обнаружил записку и прочитал. А когда же Кэмпбелл вернулся домой? После полуночи, разумеется, поскольку Стрэчен заявил, что не застал его раньше. Да, но откуда мне известно, сколько людей видели его заходившим в дом в десять пятнадцать? Лучше предположить, что он вошел в дом, а потом вышел снова, когда я спал. Скорее всего пешком, ведь я не слышал шума мотора. Черт бы побрал этого Стрэчена! Зачем ему понадобилось совать свой нос куда не следует?

Так, теперь займемся кроватью и пижамой Кэмпбелла. Пижаму надевать я не стану, ведь ее уже носили целую неделю, просто встряхну и разложу на полу, чтобы она смотрелась естественно. Нужно вымыть руки, чтобы было понятно: тазом с водой пользовались. Полотенце тоже выглядит так, словно им вытирались. Теперь постель. Необходимо в нее лечь. Ужасно лежать в удобной постели, когда не можешь и не должен спать. К тому же в постели можно поразмышлять.

Или почитать. Для этого у меня все под рукой. Прихватил из дома Фергюсона. Расписание поездов – отличное чтиво. Стиль, конечно, телеграфный, зато составлено с умом. Вот еще карта дорог. Тоже из соседнего дома. Теперь постель выглядит достаточно помятой? Нет, потрачу еще полчаса. Причем весьма беспокойных.