Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– Вася, все нормально, ты слышишь меня? Это не нога, это протез, он просто расстегнулся, ты слышишь, все нормально.

Ася потихоньку начала приходить в себя и понимать услышанное.

– Как не нога? – удивилась Ася, выпучив без того свои огромные глаза.

– Так не нога, – Генка улыбнулась, сестра, наконец, начала приходить в себя.

– А они? Они живы? – Ася со страхом ждала ответа сестры.

– Все нормально, внизу всех поймали, все живы! У Анны Николаевны небольшая проблемка, но это все поправимо, – видно было, что Генка еле сдерживает смех.

– Пойдем глянешь, – сестра помогла Асе подняться, и они подошли к перилам. Взглянув вниз, они увидели, что на камнях сидела Аннушка в неглиже, а ее дорогой супруг, наконец опомнившись от ступора, бежал к ней, неся в руках платье, которое слетело при падении. Анна прикрывала руками обнажившуюся грудь, но получалось у нее это плохо, так как одна ее красотка от падения трансформировалась и переместилась под мышку. Увидев это, Ася в отличие от Генки не захохотала, а охнула и прижала ладошку к раскрытому рту. Также она увидела, как сценарист Жора, облокотившись на официанта, прыгал на одной ноге. Вдруг он остановился, обернулся и встретился с Асей взглядом, та, не выдержав его, опустила глаза, ей было очень стыдно. Даже сейчас, вспоминая все это, Ася покраснела до корней волос. Возвращаясь в сегодняшний день, она беспокоилась одним вопросом: куда деть Генку. Ася видела вчера объявление об экскурсии в Ливадийский дворец. Наверное, это выход, деньги она постарается занять у кого-нибудь из съемочной группы и отправит Генку просвещаться, потому что ощущение, что сегодня на площадке будет жарко, становилось устойчивым и неотвратимым.

Все в зрительном зале, сегодня день икс, придерживайся строгих инструкций

Сегодня день икс, ради него мы трудились все три месяца, действуйте согласно инструкциям, завтра я вам переведу обещанный платеж, и можете возвращаться в Москву

Генка сладко потянулась в кровати, яркое крымское солнце уже вовсю заполняло собой номер. В груди переворачивалось счастье, лето, каникулы, море, свобода! Такого полного ощущения счастья молодая еще Генка не ощущала никогда. Ее не волновали вчерашние глупые поступки взрослых, их она попросту считала стариками и дураками.

– Доброе утро, – Генка вышла на балкон, Ася сидела с чашкой кофе в руках и смотрела на море.

– Доброе, у меня к тебе предложение, и мне очень хочется, чтоб ты его приняла, – Ася была напряжена, отчего и Генке стало не по себе.

– Вещай, – ответила та, пытаясь сразу не расстраиваться и не потерять внутреннее ощущение счастья.

– Я куплю тебе сегодня экскурсию от пансионата в Ливадийский дворец и очень прошу тебя туда поехать, – настойчиво закончила Ася.

– Зная, что у нас настолько нет денег, что мы будем питаться на бесплатных завтраках в пансионате, обедать на съемочной площадке вместе с группой, а ужинать чаем с печеньками в номере, я поражена. Что случилось?

– Ну, во-первых, это очень красиво, тебе полезно и приятно.

– Это я понимаю, а на самом деле? – перебила сестру Генка, теряя терпение.

– Во-вторых, я не хочу, чтоб ты была сегодня на съемочной площадке, если верить моей интуиции, сегодня там будет жарко, и вовсе не от солнца.

– Ок, без проблем, дворец так дворец, только придумай, что я там буду есть, если на билет ты деньги найдешь, то на обед вряд ли.

– На завтраке я сделаю пару бутербродов, и ты ими перекусишь в обед, – Ася с облегчением выдохнула, ведь удалось так быстро уговорить Генку.

– Систер, так что мы сидим, пошли на завтрак тырить мне бутерброды, – хорошее настроение осталось, а это самое главное.

С самого утра все пошло не так, сначала Женя увидела, как эта дура Марьяна выходила из его номера. Хотя от ее присутствия в его номере были только неудобства и перегар, но Саня знал, Жене это неприятно. Затем на площадке все не клеилось, грим был не тот, свет слишком холодный. Женя была не собрана и вечно все забывала. Зато начальство в полном составе, да еще и со свитой было с утра здесь и наготове, даже сценариста приволокли. Правда, они его о чем-то долго допрашивали в соседней комнате, но перед самыми съемками все заняли места в партере.

Марьяна зашла на площадку уже уложенная и накрашенная, лишь томный, а может, еще пьяный взгляд выдавал в ней вчерашние приключения. Окинув площадку царственным взором примы, она увидела группу наблюдающих в первом ряду и решила подойти.

– Ну привет бывшим друзьям, я знала, конечно, что у богатых свои причуды, я предполагала, что вы ненормальные, но я ошибалась. Вы чертовы извращенцы. Расселись еще тут как в зрительном зале, фу, маньячины. Вот ответь ты, – Марьяна посмотрела в сторону Гарика, – мужчина, от которого я мечтала иметь детей. Я-то вам здесь зачем? Я и тогда, и сейчас отличаюсь от вас.

Но никто ей не ответил, все заворожено смотрели на Марьяну и молчали. Лишь только режиссер решил прервать монолог.

– Марьяна, могу я узнать, о чем ты? – удивленный и интонацией, и содержанием сказанного Александр Озеров был в замешательстве, если не сказать в шоке.

– А таким, как ты, пешкам, Шурик, знать не положено, – оборвала его звезда и, развернувшись на красивых шпильках фирмы Christian Louboutin, пошла на площадку.

А Санечка Озеров услышал, как один из хозяев, по-моему, Алексей Ронин, тихо, но настойчиво сказал Гарику:

– Закрой этой идиотке рот или это сделаю я.

Жора видел, как волнуются все, и это волнение передавалось ему, как говорила бабушка, у него поджилки тряслись. Скорее всего, волнение началось с допроса хозяев. Сразу после завтрака за ним пришла вчерашняя знакомая, очень смущаясь, глядя в пол, начала извиняться, но как-то неуклюже и временами раздражающе, а потом попросила пройти с ней. Видите ли, начальство хочет с ним поговорить, срочно. Жора все время молчал, и когда она несла не понять, что о том, что ей жутко неудобно, она не знала, что он инвалид. Молчал, когда шли по грустному и почему-то пустому пляжу, молчал, когда заходили в особняк, где проходила съемка. От этого молчания Ася, которая была на голову выше него, сейчас вся сгорбилась и сжалась, словно портфель, что она несла в руках, весит тонну, Жоре даже на миг показалось, что не она его, а он ее ведет на заклание.

Начальство постаралось, и для импровизированного допроса организовали самый комфортный кабинет с кондиционером и столом для совещаний, но там, видимо, специально был только один свободный стул, куда поспешила сесть его конвоир. Жоре пришлось остаться стоять на середине комнаты как провинившемуся школьнику в кабинете директора.