Наталия Антонова - Кипение страстей

— В нём определённо что-то есть, — внезапно подумала Мирослава о Морисе.

Дверь кабинета снова открылась. И Мирослава увидела Элен. Она была одна. Сына, должно быть, оставила на временное попечение Мориса, который всегда отлично ладил с детьми любого возраста…

Элен Максимова вошла спокойной уверенной походкой. От её подавленности и усталости не осталось и следа.

— Молодец! — про себя подумала Мирослава, а вслух произнесла, — садитесь. Я рада видеть вас такой. Надеюсь, все ваши неприятности позади.

— Благодаря вам, — сказала Элен, — если бы не вы, со мной было бы всё кончено.

— Вы преувеличиваете.

— О, нет! — искренне воскликнула Максимова, — я уверена!

Элен опустила голову и, помолчав несколько секунд, проговорила, — не помню, кто сказал, что человек не зол по природе, злым его делает общество, в котором он живёт. И к этому можно добавить, что человек от природы и не добр. Здесь тоже решающую роль играет общество, так, что, — сказала Элен, — вероятно, я тоже виновата в том, что произошло в моей семье.

— Не думаю, что в произошедшем велика доля вашей вины. Скорее, наоборот, она мала. Во многих семьях тот, кто зарабатывает деньги, мало времени уделяет семье, увы, время не обладает свойством резины, и мы не можем растянуть его по своему усмотрению.

Максимова вздохнула.

— Элен, — голос Мирославы стал почти нежным, — вам не стоит терзать себя прошлым.

— Да, наверное, — согласилась Элен и, переведя дух, добавила, — мне стыдно признаться, но я чувствую облегчение… оттого, что Юрия больше нет в моей жизни.

Максимова вздохнула, — единственное, что терзает моё сердце — это сын. Саша очень любит отца и разлука с ним большое испытание для мальчика, — Элен облизнула губы, — но я сделаю всё возможное, чтобы сохранить здоровье сына и физическое и моральное в первую очередь. Я надеюсь, что сумею залечить его раны своей любовью и заботой.

— Я желаю вам удачи, — сказала Мирослава, — и верю, что вам это удастся.

— Я тоже, — улыбнулась Элен и с благодарностью посмотрела на Мирославу.

А теперь, — сказала она, — перейдём к делу. Я принесла деньги — оплату за вашу работу, — вот, — она вытащила из сумки увесистый пакет и положила его на стол.

— Если этого будет мало, — добавила Максимова, — я сниму со счёта, либо выпишу чек.

— Думаю, что достаточно, — сказала Мирослава, — финансами занимается Морис.

Волгина нажала кнопку вызова, — Морис!

Дверь распахнулась моментально. Миндаугас с порога взглядом взвесил пачку купюр.

— Морис, — сказала Мирослава, — прими деньги и выдай клиентке соответствующий документ.

— Ничего не надо, — произнесла Элен.

— У нас так положено, — твёрдо возразил Морис Миндаугас, забирая деньги со стола.

Минут за пятнадцать Элен коротко рассказала Мирославе о своём пребывании под следствием.

Вернулся Морис и протянул Максимовой расписку. Она не глядя, взяла её и положила в сумочку.

— Ну, что ж, — сказала Элен, — я понимаю, что никаких денег не хватит, чтобы выразить силу моей благодарности. Если вам, что-то понадобится, звоните мне, я сделаю для вас всё, что в моих силах. До свиданья.

— Минуточку, — улыбнулась Мирослава, — я думаю, что вам нужно поговорить с одним человеком.

— С кем? — удивилась Элен.

— Пойдёмте, — Мирослава взяла её за руку и вывела из кабинета.

Они прошли по длинному коридору почти до конца.

— Вот сюда, — сказала Мирослава, открыла дверь и пропустила Элен вперёд. А когда Элен замешкалась в проёме, легонько подтолкнула её в комнату и закрыла дверь за её спиной.

Элен замерла в изумлении.

На большом ковре, расписанном восточным орнаментом, сидел Денис Ферсонов и читал её сыну Саше вслух книгу об Алисе в стране чудес.

Её сын сидел рядом с Денисом и слушал его, затаив дыхание, боясь пропустить хотя бы одно слово. Внимание мальчика настолько было сосредоточено на приключениях Алисы, что он не сразу заметил приход матери.

В большие окна библиотеки лился свет.

Вдоль стен расположились высокие шкафы с книгами.

На столиках и столах тоже были книги и журналы.

С потолка свисали пучки живых цветов, точно ароматные люстры, которые слегка покачивал невидимый ветер.

Бра и торшеры были ночными существами, поэтому днём они спали.

А солнечного света было так много, что он с трудом вмещался в комнату, а может быть, и не вмещался, а вытеснялся новыми потоками, льющимися сквозь большие чистые стёкла окон.

Элен впервые после возвращения домой, увидела, что черты сына смягчились, а в глазах перестали биться испуганные огоньки отчаяния и тоски. Он задумчиво улыбался и смотрел на Дениса.

И тут Элен впервые заметила то, что так ярко бросалось в глаза — её сын Саша и Денис Ферсонов были удивительно похожи друг на друга.

— Здравствуйте! — сказала она.

Денис вскочил на ноги.

— Элен!..

— Мама! — сын потянул её за руку.

— Что? — спросила она зачарованно.

— Скажи Денису, чтобы он не уходил.

— Что? — переспросила она растерянно.

— Я хочу, чтобы Денис оставался с нами, — проговорил ребёнок.

— Я… не знаю…

— Мама! Что с тобой? — Саша привстал на цыпочки и попытался заглянуть в материнские глаза.

— Всё хорошо, сыночек, — пальцы Элен нежно коснулись волос сына.

— Я останусь! — сказал Денис.

— Вот, видишь! — радостно воскликнул Саша.

— Если, конечно, твоя мама позволит, — добавил Денис и устремил на Элен глаза полные любви и нерастраченной нежности.

— Она позволит! Правда, мама?! — прозвенел голос мальчика.

— Хорошо, — сказала Элен. — Давай попробуем.

… Из агентства они вышли втроём. Маленький мальчик шёл в середине и крепко держал одной рукой Дениса, другой свою мать.

… Когда белая «Ауди» выехала со двора, увозя влюблённого мужчину, растерянную женщину и поверившего в семейный уют мальчика, Морис отошёл от окна.

— Они поженятся, — уверенно заявил он.

— Никогда не подозревала в тебе такой сентиментальности, — улыбнулась Мирослава.

— Неужели?! — он молниеносно обернулся и увидел её смеющееся лицо.

— А теперь, я иду к Дону, — проворковала Мирослава.

— Можно мне с вами? — попросил Морис.

— Конечно.

На губах Мориса сверкнула и растаяла улыбка, как тонкий луч в прозрачном утре.

Дон, лежащий на диване в гостиной, услышал шаги своей обожаемой хозяйки, и бросился лохматым облаком ей навстречу.

Он едва не сбил с ног Мориса, который имел неосторожность войти первым.

Дон запрыгнул на плечо Мирославы, прижался к её щеке своей пушистой головой и произнёс в самое ухо, — мур-р-р!..

— Мур, мур, — сказала Мирослава, стащила кота с плеча и прижала к груди, — мой милый мур, мой славный мур. Как ты тут без меня?!