Наталия Антонова - Кипение страстей

— Везет же некоторым, — проворчал Морис то ли в шутку, то ли в серьёз.

Дон облизнулся, вздохнул и зашёлся в потоке непрерывного мурлыканья.

Мирослава внимала его руладам с нескрываемым наслаждением.

— Идиллия, — произнёс Морис и отправился на кухню.

— Нужно же кому-то кормить эту воркующую парочку, — проворчал он.

Через некоторое время из кухни стали просачиваться соблазнительные ароматы.

Но даже они не смогли оторвать друг от друга Мирославу и Дона.

Мирослава могла часами сидеть в кресле и слушать мурлыканье своего кота.

А о Доне и говорить нечего — внимание хозяйки он расценивал, как благосклонность божества.

Кто его знает, какое оно на самом деле кошачье божество…

Может быть, у божества длинные волосы, серо-зелёные глаза и белая кожа…

Если вообразить невообразимое — вся кошачья пресса и кошачье ТВ стали бы в один голос разубеждать Дона в его заблуждениях, то он одним махом пушистого хвоста отмёл бы кощунственные посягательства на его личное, и, значит, неприкосновенное мироощущение.

Между тем Морис появился на пороге гостиной и занял большую часть проёма.

— Морис! — сладко потянулась Мирослава, — ты закрываешь нам свет…

— Имею право, — усмехнулся он, — я приготовил обед. Марш мыть лапы!

Мирослава покорно отправилась в ванную, а Дон оторвал от ковра одну лапу и стал её старательно вылизывать.

Через некоторое время они уже расположились на кухне.

Морис и Мирослава напротив друг друга за столом, а Дон на полу возле своей миски.

— Вкусно, — сказала Мирослава, — повезёт же той, которой ты достанешься в мужья.

— А вы не хотите, чтобы повезло вам? — спросил Морис с улыбкой.

Мирослава захохотала и ничего не ответила.

— Между прочим, — заметил Морис, — удачное завершение дела, полагается отметить, — он усмехнулся, — по русской традиции.

— Морис! — воскликнула Мирослава и замолчала, озадаченно, глядя на него.

Потом произнесла, — мы можем прекрасно его отметить.

— Я не хочу в ресторан, — сказал Морис.

— А тебя туда и не приглашаю, — засмеялась Мирослава.

— Ничего смешного, — заметил Морис, — в моей семье считается, что значительные события нужно отмечать дома.

— Извини, — Мирослава дотронулась до его руки, — не будем нарушать твою семейную традицию. Отметим наш успех дома.

— Да? Где именно? — поинтересовался Морис.

— В Литву, мы, конечно, сейчас не поедем, — осторожно проговорила Мирослава, — но разве агентство не наш дом? Отметим в агентстве.

— Согласен, — кивнул Морис.

— Можно подумать, что требовалось твоё согласие, — пошутила Мирослава.

Морис притворно вздохнул.

— Всё, — сказала Мирослава, — сейчас поедем в магазин и купим всё необходимое.

Она стала перечислять продукты и марки вин.

Морис удивлённо поднял брови, — мы ждём гостей? Человек сто?

— Нет, конечно, — отозвалась Мирослава, — если не возражаешь, то отметим втроём.

— Втроём? — не понял он и съязвил, — вызовем Казаринова?

— Нет, майора по пустякам тревожить не будем, — не осталась она в долгу, — втроём, значит, я, ты, и Дон.

— Вы собираетесь усадить кота за стол? — удивился Морис.

— Почему бы и нет, — лукаво улыбнулась она.

Морис ничего не сказал вслух, но подумал, что не такая уж плохая идея.

Мысль его оборвалась, а сердце учащённо забилось, когда он поднял глаза и встретился взглядом с Мирославой.

Значит, сначала поедем за продуктами, — Мирослава поднялась из-за стола, — спасибо. Всё было очень вкусно.

— Никуда ехать не нужно, — сказал Морис.

— Почему?..

— Я всё давно купил. И продукты и напитки.

— Морис! Ты гений! Тебе нет цены!

— Рад это слышать от вас.

Они вдвоём перемыли посуду и привели кухню в порядок.

— Всё, — сказала Мирослава, — где у нас корзина?

— Какая корзина?

— Для Дона.

— А зачем корзина?

— Мы поедем немного покататься.

— Так мы же на машине, и можно подержать его на руках.

— Нет, нужна корзина, чтобы он не волновался.

Морис вышел из кухни и через несколько минут вернулся с круглой плетёной корзиной.

— Великолепно! — обрадовалась Мирослава, — теперь нужны яблоки.

— Зачем?!

— Чтобы положить Дону в корзину.

— Но он же не ест яблок!

— Всё равно! Он любит на них спать.

— Хорошо, — смирился Морис, — три хватит?

— Лучше пять или семь.

Мирослава осторожно поместила Дона в корзину, куда Морис уже положил яблоки.

Дон понюхал яблоки, зевнул и вопросительно посмотрел на хозяйку.

— Дон, мы отправляемся на прогулку, — тихо сказала Мирослава, погладила кота, подняла с пола корзину, — я понесу его сама.

— Как угодно, — пожал плечами Морис.

Они спустились вниз.

В салоне автомобиля Дон выбрался из корзины и растянулся на сиденье рядом с хозяйкой. Сначала было заметно, что кот волнуется. Как-никак, его нечасто катают на авто.

Но вскоре Дон успокоился — хозяйка рядом, значит, ничего плохого с ним случиться не может.

… Когда они возвращались домой, горизонт начал заметно розоветь.

В затаённой тишине предвечерья медленно плыла благодать уходящего дня, суля кому отдых, кому веселье, кому неспешные раздумья и мечты.

— Я помогу тебе накрыть на стол, — сказала Мирослава, когда они вошли в дом.

Нет, — решительно отверг её предложение Морис, — лучше найдите себе какое-нибудь другое занятие.

— Хорошо, — кивнула Мирослава. Она опустила кота на пол в прихожей, — иди, готовься к празднованию, — сказала она Дону, а сама спустилась в сад.

В ту корзину, в которой недавно возлежал Дон, она набрала яблок, груш и винограда… Отнесла фрукты наверх. Вернулась в сад и нарвала огромный букет георгинов.

В своей комнате она освободила от упаковочной бумаги длинную хрустальную вазу — ладью. Эта вещица, действительно, была похожа на большую лодку.

Её хрустальные края украшал ободок из серебра.

Мирослава с минуту любовалась сверкающим сокровищем. Потом опустила её в прозрачный пакет, взяла только, что умытые георгины и поднялась в гостиную.

Морис уже ждал её.

— Это тебе! — она протянула ему подарок, — поздравляю! И желаю! — она рассмеялась, — всё то, что ты сам желаешь для себя, — посмотрела ему в глаза и осторожно поцеловала в губы.

Морис замер. Его ресницы взмыли вверх! А глаза стали голубыми-голубыми.

— Спасибо, — прошептали его губы, а это вам, — он протянул ей свёрток.

Мирослава тотчас развернула его и ахнула. В нём были книги, о которых она мечтала, но всё откладывала их поиск в магазинах.

— Ты чудо, — сказала она, — спасибо.

Они сели за стол. Морис открыл шампанское. Старое доброе «Советское шампанское».

Он посмотрел на ладью и сказал, — вы знаете, Мирослава, я буду хранить в ней отражение своего сердца. И вы всегда сможете прийти и взглянуть на него… чтобы узнать, какими чувствами в тот или иной момент переполнено моё сердце.