Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Пока американец говорил, кеб остановился у подъезда. В нем сидели два полисмена в мундирах. Инспектор Мартин встал и дотронулся до плеча своего пленника.

– Пора ехать.

– Нельзя ли сначала мне повидать ее?

– Нет, она в бессознательном состоянии… Мистер Шерлок Холмс, я позволяю себе выразить надежду, что если когда-нибудь попадется мне в руки важное дело, то я буду надеяться на счастье работать вместе с вами.

Мы стояли у окна и смотрели, как удалялся кеб. Когда я обернулся, то увидел скомканную бумажку, которую преступник бросил на стол. Это была записка, которой Холмс заманил его.

– Попробуйте, Ватсон, не прочтете ли вы ее, – сказал с улыбкой мой друг.

Она заключала в себе только следующую строчку пляшущих фигурок:

– Если вы примените правила, которые я вам объяснил, – сказал Холмс, – то увидите, что эта записка значит: «Приходите сюда сейчас». Я был убежден, что он не может не отозваться на такое приглашение, так как ему никогда и в голову бы не пришло, что эту записку написал кто-нибудь другой, а не миссис Кебитт. Итак, милый Ватсон, нам удалось, в конце концов, употребить на доброе дело этих пляшущих человечков, которые так часто причиняли зло, и я думаю, что выполнил данное вам обещание прибавить кое-что необычайное в вашу записную книжку. Наш поезд отходит в три часа сорок минут, и я бы хотел быть к обеду дома.

Скажу еще несколько слов в виде эпилога.

Американец Абэ Сленей был приговорен на зимней сессии суда в Норвиче к смертной казни, но она была заменена каторжными работами ввиду смягчающих обстоятельств и уверенности, что первым выстрелил Гильтон Кебитт. О миссис Кебитт мне известно только, что она вполне оправилась от раны, и что до сих пор вдовствует, отдавшись всецело попечению о бедных и управлению имением своего мужа.

С 1894 по 1901 год включительно Шерлок Холмс был чрезвычайно занят. Можно без преувеличения сказать, что почти не было какого-нибудь более или менее трудного случая, имевшего общественный интерес, к которому он не был привлечен за эти годы. Кроме того, он играл выдающуюся роль в сотнях часто очень щекотливых и необыкновенных дел частного характера.

Целый ряд поразительных успехов и только несколько неизбежных неудач были результатом этого продолжительного периода трудной и непрерывной деятельности.

Так как у меня записаны все случаи, во многих же я лично принимал участие, то мне, конечно, нелегко сделать выбор из дел, наиболее интересных для публики. Буду, во всяком случае, верен своему всегдашнему принципу – давать предпочтение таким делам, которые интересны не столько по важности или жестокости самого преступления, сколько вследствие остроумного или трагического их разрешения.

Исходя из этой точки зрения, я хочу рассказать историю мисс Виолетты Смит, одинокой велосипедистки из Чарлингтона. В этом деле, благодаря нашим расследованиям, выяснились особые побочные обстоятельства, приведшие к совершенно неожиданному трагическому концу. Хотя мой друг, в силу условий самого дела, не мог проявить в полном блеске те способности, благодаря которым он прославился, тем не менее, этот случай, по сопровождающим его обстоятельствам, принадлежит к числу наиболее замечательных.

Согласно записям в моем дневнике, мисс Виолетта посетила нас впервые в субботу, 23 апреля 1895 года. Холмсу, насколько мне помнится, этот визит был крайне неприятен, потому что он в то время был всецело поглощен очень запутанным делом о странном преследовании известного табачного короля Джона Винсента Гардена.

Мой друг, ставивший выше всего сосредоточение мыслей, терпеть не мог, когда его отвлекали чем-нибудь посторонним от предмета, который в данное время его занимал. Но, тем не менее, он должен был, не желая поступить невежливо, что было противно его натуре, выслушать рассказ молодой красивой девушки, которая явилась к нам на Бейкер-стрит поздно вечером за советом и помощью. Напрасно Холмс уверял ее, что не имеет ни одной свободной минуты; она пришла с твердым намерением рассказать свою историю, и видно было, что без этого ее можно было выпроводить лишь силой. Таким образом, Холмсу оставалось предложить нашей прелестной посетительнице стул и выслушать то, что ее удручало.

– Во всяком случае, дело, как я вижу, идет не о вашем здоровье, – сказал он, внимательно посмотрев на девушку. – При столь усиленной езде на велосипеде не может быть физической слабости.

Она с удивлением посмотрела на свои ноги; взглянув на ее сапоги, я заметил, что подошвы с одной стороны немного стерлись, по-видимому, от постоянного трения о педали.

– Да, я много езжу на велосипеде, и это имеет даже некоторую связь с моим сегодняшним визитом.

Мой друг взял руку молодой девушки, которая была без перчатки, и некоторое время рассматривал ее с таким вниманием и так же бесстрастно, как специалист осматривает образчик товара.

– Извините, пожалуйста, – сказал он, выпуская ее руку, – но в моей профессии нельзя оставлять без внимания ни единой мелочи. Я был почти склонен думать, что вы печатаете на машинке, но, очевидно, это происходит от игры на рояле… Вы видите, Ватсон, приплюснутые кончики пальцев, характерные для обеих профессий? Но в лице мисс, – прибавил он, нежно повернув его к свету, – есть особое одухотворенное выражение, какого обыкновенно не бывает у машинисток. Следовательно – она учительница музыки.

– Да, мистер Холмс, я даю уроки игры на рояле.

– В деревне, судя по вашему цвету лица?

– Да, сэр; я живу вблизи Фарнгэма, на границе Сёррея.

– Прелестная местность, о которой у меня сохранились интересные воспоминания. Ватсон, вы ведь помните, как мы там поймали кузнеца Стамфорда?.. Ну-с, мисс Виолетта, что же с вами случилось близ Фарнгэма?

Молодая девушка спокойно и толково рассказала следующее:

– Моего отца уже нет в живых, мистер Холмс. Его звали Джеймс Смит; он был дирижером в Старом Королевском театре. После смерти отца мы с матерью остались совершенно одни. Единственный брат отца, Ральф Смит, переселился двадцать пять лет тому назад в Африку, и с тех пор мы не имеем никаких сведений о нем. Мы остались без всяких средств и вот как-то узнали, что в газете появилось объявление, касающееся нас. Можете себе представить наше волнение: мы думали, что кто-нибудь оставил нам наследство, и тотчас же отправились к разыскивающему нас адвокату. Так мы познакомились с двумя джентльменами, Каррютсером и Вудлеем, приехавшими из Африки на родину. Они сообщили нам, что были в тесной дружбе с моим дядей, который умер несколько месяцев тому назад в Иоганнесбурге в страшной бедности. Незадолго до смерти он просил их разыскать родных и позаботиться, чтобы они не терпели нужды. Нас удивило, что дядя Ральф, никогда не заботившийся о нас при жизни и не интересовавшийся нашими делами, проявил такое участие перед смертью. Но мистер Каррютсер объяснил нам, что дядя лишь недавно узнал о смерти отца, и поэтому почувствовал известные обязательства по отношению к нам.