Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Скромная квартира, которую занимали Шерлок Холмс и доктор Ватсон, имела вымышленный адрес: 221Б на Бейкер-стрит. Это улица длиной два с половиной километра находится в лондонском районе Мэрилебон (северная часть Вестминстера) и является частью шоссе А41. Она получила свое название в честь строителя Уильяма Бейкера, проложившего ее в XVIII веке. Улицу тогда начали застраивать фешенебельными домами, и в XIX века она стала одним из самых престижных районов города. В 1835 году здесь появился первый музей мадам Тюссо, который спустя тридцать лет владельцы перевезли на Мэрилебон-роуд. В 1863 году на улице открылась первая в мире станция метро, названная «Бейкер-стрит». Рядом со станцией метро находится бюро находок лондонского транспорта, где хранятся забытые пассажирами личные вещи, больше всего – зонтиков.

Во времена Конан Дойла нумерация домов на этой улице доходила только до 100. Часть улицы была уничтожена бомбардировками во время Второй мировой войны. Позже она была продлена.

В 1954 году в Лондоне состоялась торжественная церемония: на доме № 109 по Бейкер-стрит появилась мемориальная табличка с надписью, что здесь в 1881–1903 годах жил и работал Шерлок Холмс. В наши дни на этой улице расположены, главным образом, коммерческие учреждения и торговые предприятия, дом-музей Шерлока Холмса.

Улица известна не только как место проживания знаменитого сыщика, но как место дерзкого ограбления 11 сентября 1971 года в здании отделения «Ллойд-банка» было. Преступники арендовали дом недалеко от банка, прорыли туннель, взорвали сейф и похитили 3 тысячи фунтов стерлингов.

Однако же, убедившись в том, что эти фигурки имеют значение букв, и, применив к ним правила, которыми мы руководствуемся во всех секретных шифрах, мне нетрудно было разрешить задачу. Первое переданное мне послание было настолько коротко, что я мог сказать лишь, что фигурка:

означает нечто иное, как букву Е. Как вам известно, в английском языке чаще всего встречается буква Е, и она настолько чаще всех остальных попадается, что в короткой даже фразе можно ожидать, что встретишь ее несколько раз. Одна из пятнадцати фигурок первого послания повторялась четыре раза, и потому естественно было заменить ее буквой Е. Правда, что в некоторых случаях к этой фигурке был приделан флаг, а в других нет, но по тому, как эти флаги были распределены, казалось вероятным, что они служили для разделения фразы на слова. Я принял это как гипотезу и отметил, что Е изображается фигуркой:

Но затем появилось препятствие в расследовании. После буквы Е порядок повторяемости остальных букв алфавита вовсе не определен и среднее преобладание какой-нибудь буквы в печатном листе может оказаться совершенно обратным в короткой фразе. В общем, буквы по их преобладанию стоят в следующем порядке: Т, А, О, I, N, S, Н, R, D и L; но Т, А, О и I почти одинаково часты, и пробовать всевозможные их комбинации, пока не добьешься смысла, было бы бесконечной задачей. Поэтому я стал ожидать нового материала. Во второй свой визит мистер Гильтон Кебитт передал мне еще две короткие фразы и одно извещение, которое казалось одним словом, так как в нем не было ни одного флага. Вот эти фигурки. В единственном слове мне уже известны были два Е на втором и четвертом месте слова в пять букв. Это слово могло быть «sever», «lever» или «vever». Не может быть и вопроса в том, что самое верное слово как ответ на послание было «never» (никогда), и обстоятельства указывали на то, что это был ответ, написанный дамой. Признав это правильным, мы можем сказать, что фигурки

обозначают N, V и R. А все-таки я еще находился в большом затруднении, но счастливая мысль навела меня еще на несколько букв. Мне пришло в голову, что, если эти послания идут, как я ожидал, от кого-нибудь, кто был близок даме в прежней ее жизни, то комбинация из двух Е, между которыми стоят три буквы, может прекрасно сойти за имя «Elsie» (Эльзи). Рассмотрев все послания, я увидел, что такая комбинация составляет окончание послания, которое три раза повторено. Это, конечно, было какое-нибудь воззвание к «Elsie». Таким образом, я получил буквы L, S и I. Но что же это было за воззвание? В слове, предшествовавшем «Elsie», было всего четыре буквы, и оно оканчивалось на Е. Слово это наверное должно быть «Соте» (приходи). Я подбирал все остальные слова из четырех букв, оканчивающиеся на Е, и не нашел ни одного подходящего к обстоятельствам. Итак, я еще узнал буквы С, О и М и был в состоянии снова приняться за первое послание; я разделил его на слова и поставил точки вместо неизвестных еще мне фигурок. Получилось следующее:

М.ERE..Е SL, NE.

Первая буква может быть только A (am – есть), что было очень полезным открытием, так как она встречается в этой короткой фразе три раза; также очевиден Н во втором слове (here – здесь). Когда я вставил эти буквы, вышло:

AM HERE А. Е SLANE.

Или же, заполнив очевидно недостающие буквы в имени, получается:

AM HERE ABE SLANEY.

(Я здесь Абэ Сленей).

После этого мне стало известно так много букв, что я уже мог с большей уверенностью приняться за второе послание, которое приняло у меня такой вид:

А. ELRI. ES.

Тут мог быть смысл только в том случае, если на пустые места поставить Т и G (at Elriges – в Эльриж) и предположить, что это название дома или гостиницы, в которой остановился пишущий.

Инспектор Мартин и я выслушали с напряженным вниманием и интересом полный и ясный отчет о результатах, каких добился мой друг, и благодаря которым преодолевались все затруднения.

– Что же вы сделали затем? – спросил инспектор.

– Я имел полное основание предполагать, что этот Абэ Сленей американец, так как Абэ американское уменьшительное имя, и так как письмо из Америки положило начало всем тревогам. Я также имел полное основание подозревать, что в деле замешана преступная тайна. Намеки женщины на ее прошлое и ее нежелание довериться мужу указывали на это. Поэтому я телеграфировал своему приятелю Вильсону Харгэву из Нью-Йоркского полицейского управления, который не раз пользовался моим знакомством с лондонскими преступлениями. Я спросил его, знакомо ли ему имя Абэ Сленея. Вот его ответ: «Самый опасный злодей в Чикаго». В тот же вечер, когда я получил этот ответ, Гильтон Кебитт прислал мне последнее послание от Сленея. Подставив под известные мне значки буквы, я получил: