Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Что-то случилось, – произнесла Этти. – Джек, вам грозит беда?

– Право, ничего особенно дурного, моя прелесть. Тем не менее, может быть, лучше исчезнуть раньше, чем положение ухудшится.

– Исчезнуть?

– Однажды я обещал вам, что наступит день, когда я уеду. Теперь, мне кажется, он подходит. Сегодня я получил известие. Нехорошее известие, и вижу, что приближается беда.

– Полиция?

– Один из Пинкертонов. Но, конечно, вы не знаете, что это такое и что это значит для людей, подобных мне. Я слишком запутан, и мне придется поспешно бежать. Помните, вы сказали, что, если я уеду, вы поедете со мной?

– О, Джек, в этом наше спасение.

– В некоторых вещах я честный человек, Этти. Ни за что в мире я не дал бы упасть ни одному волоску с вашей прелестной головки. Вы доверитесь мне?

И, не говоря ни слова, она положила свои пальчики на его руку.

– Выслушайте меня и исполните все, что я вам скажу, потому что это единственное спасение для нас. Я чувствую, что в этой долине произойдет много событий. Многим из нас придется позаботиться о себе. Мне, во всяком случае. Вы должны уехать со мной.

– Я отправлюсь за вами, Джек.

– Нет-нет, вы убежите со мной. Может быть, долина Вермисы навсегда закроется для меня, и я никогда не вернусь в нее. Могу ли я оставить вас здесь? Может статься, мне придется прятаться от полиции, не имея случая дать вам знать о себе. Вы должны бежать со мной! Там, откуда я приехал, я знаю одну хорошую женщину и оставлю вас у нее до тех пор, пока не получу возможности обвенчаться с вами. Вы поедете со мной?

– Да, Джек.

– Благословит вас Бог за доверие. Негодяем был бы я, если бы употребил его во зло. Теперь, Этти, по одному моему слову вы должны бросить все, прийти в зал для пассажиров на станции и остаться там, пока я не явлюсь за вами.

– Днем ли, ночью ли, я приду по первому вашему слову, Джек.

Начав подготовку к бегству и несколько успокоенный этим, Макмурдо направился к ложе. Чистильщики уже собрались, и только путем сложных условных знаков он мог пройти мимо наружных и внутренних сторожевых постов, которые охраняли зал. Гул приветствий встретил ирландца, когда он показался в комнате собраний.

– Достопочтенный мастер, – торжественным тоном произнес он. – Прошу слова ради дела особой важности.

– По правилам ложи нужно отложить все остальное, – произнес председатель. – Мы слушаем вас, брат Макмурдо.

Ирландец вынул из кармана письмо.

– Достопочтенный мастер и брат, – сказал он, – сегодня я принес дурные вести, и нам лучше немедленно обсудить это дело, нежели дождаться неожиданного удара. Меня известили, что самые сильные и богатые промышленники соединились с целью погубить нас и что в данную минуту сыщик компании Пинкертона Бэрди Эдвардс действует в долине. Он собирает показания, которые, может быть, набросят петли на шеи многих из нас. Вот что я прошу немедленно обсудить.

Стояла мертвая тишина. Ее прервал председатель.

– Какие доказательства имеете вы, брат Макмурдо? – спросил он.

– Это написано в письме, попавшем в мои руки, – ответил Джон и вслух прочитал роковые для братьев строки. – Честь не позволяет мне сообщить дальнейшие подробности, касающиеся письма, или отдать его вам, однако уверяю, в нем нет больше ничего, что могло бы касаться интересов ложи. Я сообщил вам все, что сам узнал.

– Позвольте мне сказать, председатель, – заметил один из старших братьев, – что мне случалось слышать имя Бэрди Эдвардса. Он лучший сыщик Пинкертона.

– Где же он? И как мы его узнаем? – спросил Макгинти.

– Достопочтенный мастер, – серьезно произнес ирландец, – позвольте заметить, что это такой животрепещущий вопрос, о котором не следует толковать в ложе открыто. Боже сохрани, чтобы я заподозрил кого-либо из присутствующих, однако если этот человек услышит хоть тень слуха – конец всему. Нам не удастся добраться до него. Я попросил бы ложу избрать особый комитет и предложил бы в кандидаты вас, мистер председатель, брата Бальдвина и еще пятерых. Там я мог бы свободно говорить о том, что знаю, и высказать свои дальнейшие предположения.

Мысль Джона понравилась. Кроме председателя в совет избрали Бальдвина, похожего на коршуна секретаря Гаравея, грубого убийцу Тигра Кормака, казначея и бесстрашных, отчаянных, ни перед чем не останавливающихся братьев Вильбайев.

Обыкновенный пир ложи на этот раз не затянулся и прошел без обычного разгула. Опасения омрачали умы братьев, и многие из них впервые увидели грозную тучу правосудия.

– Говорите, Макмурдо, – сказал мастер, когда в зале остались только выбранные в комитет братья.

Все семеро замерли на своих местах.

– Я знаю Бэрди Эдвардса, – заявил молодой ирландец, – но здесь он, конечно, носит другую фамилию. Это храбрец, а не безумец. Он живет в Гобсоне под именем Стива Вильсона.

– Откуда вы знаете?

– Я видел его и говорил с ним. Эта встреча не занимала меня в то время, и без письма я не вспомнил бы о ней даже теперь. Тем не менее, я положительно уверен, что Стив Вильсон – Эдвардс. Я встретился с ним в вагоне, когда в среду ездил по линии. Он назвал себя журналистом, и тогда я верил ему. Ему хотелось выведать все о Чистильщиках и о том, что он называл их преступлениями, для газеты «Нью-Йоркская пресса». Этот человек засыпал меня вопросами, но я ничего не сказал ему.

«Я заплачу и заплачу хорошо, если только мне дадут материал, годный для моего редактора», – убеждал меня он. Тогда я рассказал любопытному несколько выдумок, которые, как мне казалось, могли ему понравиться, и он передал мне бумажку в двадцать долларов. «Вы получите в десять раз больше, если узнаете что-нибудь еще», – прибавил он.

– Что вы ему сказали?

– Все, что мог придумать.

– А почему вы уверены, что он сыщик?

– Сейчас объясню. Он вышел из вагона в Гобсоне и зашел в телеграфное отделение.

«Мне кажется, – заметил телеграфист, едва за моим спутником затворилась дверь, – нам следовало бы брать двойную плату за такие вещи». Я посмотрел и подтвердил: «Мне тоже кажется».

Действительно, телеграфный бланк был заполнен непонятным шифром. «И каждый день он отправляет такой листок», – продолжал телеграфист. «Это корреспонденции в его газету, – объяснил ему я, – и журналист боится, чтобы другие не перехватывали их». Телеграфист разделял мое тогдашнее убеждение, но теперь оно изменилось.

– Мне кажется, вы правы, – произнес Макгинти. – Но что делать?

– Почему бы теперь же и не покончить с ним? – предложил один Чистильщик.

– И чем скорее, тем лучше.

– Если бы знать, где можно захватить его, я поехал бы немедленно, – сказал Макмурдо. – Конечно, он в Гобсоне, но я не знаю, где его дом. Тем не менее, у меня есть план.