Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Да, Ватсон, нам придется уйти.

Через минуту мы снова были на улице. Я весь пылал от гнева и унижения, а Холмс казался, как всегда, спокоен. Следом вышел сержант.

– Вы уж извините, мистер Холмс. Ничего не поделаешь – закон.

– Все правильно, сержант, вы не могли поступить иначе.

– Я понимаю, конечно, вы туда не пришли бы без веских оснований. Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

– Пропала женщина, сержант, и есть подозрение, что ее скрывают в этом доме. С минуты на минуту мне должны доставить ордер.

– Не волнуйтесь, мистер Холмс, я с них глаз не спущу и, если что, сразу же дам вам знать.

Было только девять часов, и мы с Холмсом, не теряя ни минуты, продолжили поиск. Первым делом мы направились в Брикстонскую богадельню. Здесь нам сообщили, что несколько дней назад к ним пришла супружеская пара, пожелавшая взять к себе впавшую в детство старуху, которая, по их словам, когда-то была у них в услужении. Получив разрешение, они увезли ее домой. Когда мы сообщили, что старуха умерла, никто в богадельне не удивился.

Следующий наш визит мы нанесли доктору Хорсому. Он рассказал, что накануне днем его вызвали к больной. Как он установил, она умирала от старческой слабости, и случилось это буквально у него на глазах. Он составил свидетельство о смерти по всей форме и подписал.

– Я уверяю вас, смерть этой женщины была абсолютно естественной, и оснований для каких-либо подозрений просто не существует, – заверил он.

Ничего необычного в том доме он не заметил; единственное, что показалось немного странным, это отсутствие прислуги у людей с довольно высоким достатком. И это все, что удалось нам узнать от доктора Хорсома.

День поисков мы завершили в Скотланд-Ярде. Оказалось, что при оформлении ордера возникли какие-то трудности, дело затянулось, и подпись судьи можно будет получить только утром. Холмсу было предложено зайти завтра к девяти, а затем уже поехать с инспектором Лестрейдом и присутствовать при аресте.

На этом и закончился насыщенный событиями день. Правда, около полуночи зашел наш приятель-сержант, который сообщил, что в темных окнах дома на Полтни-сквер несколько раз мелькал какой-то свет, но ни кто в него не входил и не выходил. Мы решили набраться терпения и ждать утра.

Шерлок Холмс был настолько расстроен и взволнован, что не пожелал ни вести беседу, ни ложиться спать. Я ушел к себе, а он остался в гостиной. Сдвинув темные густые брови, он сидел в своем кресле, нервно барабанил по его ручке длинными пальцами, курил одну сигарету за другой и искал, мучительно искал разгадку страшной тайны. Ночью я периодически слышал его шаги. Утром, когда я уже умывался, он ворвался ко мне в комнату бледный, с ввалившимися щеками. Весь его вид говорил о том, что он ни на миг не сомкнул глаз.

– Как я мог упустить из виду, что похороны в восемь! Сейчас двадцать минут восьмого! – вскричал он. – Куда девался разум, который Господь вложил в мою голову? Скорей, Ватсон, нам нужно спешить! Ведь в эти минуты решается – жизнь или смерть; и сто против одного за смерть! Мы не имеем права опаздывать, иначе я никогда себе этого не прощу!

Уже через пять минут мы мчались в кебе по Бейкер-стрит. Когда мы подъезжали к парламенту, Биг-Бен показывал без двадцати пяти минут восемь, а на углу Брикстон-роуд стрелка вообще подошла к цифре восемь! Однако мы оказались не единственными опоздавшими. В восемь часов десять минут кебмен осадил взмыленную лошадь возле крыльца, у которого все еще стоял, видимо, опоздавший катафалк, а из двери трое рабочих выносили гроб. Холмс кинулся вперед и преградил им путь.

– Стойте! – закричал он, упершись рукой в грудь одного из носильщиков. – Немедленно занесите гроб обратно в дом!

– Какого дьявола вам здесь нужно?! Сейчас же предъявите ваш ордер! – взревел из холла багровый от злости Питерс.

– Ордер подписан, и пока его не доставят сюда, гроб останется в доме!

Властный голос и грозный вид Холмса произвел на людей впечатление. Питерс незаметно юркнул в какую-то дверь, а рабочие понесли гроб обратно.

– Скорей, Ватсон! Мы не должны терять время! Вот отвертка! – возбужденно командовал Холмс. – Вы тоже берите отвертки, – обратился он к рабочим. – Если через минуту крышка будет сорвана, получите соверен, друзья. Никаких вопросов! Быстрей, быстрей! Так, хорошо! Выкручивайте последний шуруп. Теперь все вместе – взяли! Еще чуть-чуть… Ну, наконец-то!

Мы с трудом сорвали крышку, и в тот же миг почувствовали резкий, тяжелый запах хлороформа. Там, где находилась голова покойницы, лежал толстый слой ваты, пропитанной наркотиком. Холмс сбросил ее, и нам открылось прекрасное тонкое лицо еще довольно молодой женщины, которой на вид было не больше сорока лет. Холмс обхватил ее за плечи и посадил.

– Она жива, Ватсон? Неужели мы опоздали?! – в отчаянии вскричал он. – Неужели все кончено?!

В течение получаса мне казалось, что все действительно кончено, все наши усилия напрасны, а недостаток воздуха и ядовитые пары хлороформа задушили последнюю искру жизни. Мы впрыскивали ей эфир, делали искусственное дыхание и вообще все то, что предписывает в подобных случаях современная медицина. И вдруг – о, чудо! – веки ее слабо дрогнули, а поднесенное к губам зеркало засвидетельствовало, что жизнь возвращалась!

У крыльца остановился кеб. Приподняв штору, Холмс выглянул из окна.

– Прибыл Лестрейд с ордером, – сказал он. – Только негодяи уже ускользнули… А вот, – продолжал он, прислушиваясь к быстрым шагам по коридору, – явившийся с ним человек, несомненно, поможет леди Фрэнсис больше, чем мы. Здравствуйте, мистер Грин! Чем быстрее мы увезем отсюда леди Фрэнсис, тем лучше. А похороны пусть идут своим чередом, только теперь эта бедная старушка, которая все еще лежит на дне гроба, совершит свой последний путь в одиночестве.

– Мой дорогой Ватсон, – говорил мне в тот вечер Холмс, – если вы захотите включить этот эпизод в свою хронику, приведите его, как пример того, что даже самый трезвый ум может поразить временное затмение. Ни один смертный не застрахован от подобных промахов, но уважения достоин тот, кто способен вовремя понять и исправить эти промахи. Мне кажется, я вправе отнести себя к их числу. Всю ночь мне не давала покоя мысль, что я упускаю какую-то деталь, которой не придал первоначально должного значения, что-то не совсем обычное, какое-то слово или действие… И только перед самым рассветом я вспомнил – ответ жены гробовщика! Она сказала: «Ведь работа выполнялась по особому заказу, вот и произошла задержка». Ведь это она говорила о гробе, который делали по особому заказу. И мы видели, что у него особые размеры. Но зачем? Какая в этом необходимость? И тогда я как будто снова увидел высокие стенки гроба и на самом дне его маленькую жалкую фигурку старушки. Зачем для такого маленького трупа заказали такой большой гроб? И тут я понял: да чтобы в нем хватило места еще для одного покойника! И обоих похоронят по одному свидетельству. Все это я должен был понять сразу же, как только увидел этот гроб, но я как будто ослеп! В восемь часов леди Фрэнсис в гробу положат на катафалк – и все будет кончено. Остается единственная надежда – задержать гроб, пока его не вынесли из дому. Предположение, что она еще жива, было почти нереальным, но именно оно и спасло ее. Насколько мне известно, эти мошенники никогда не совершали убийства. Я чувствовал, что и сейчас они не решатся на него. Они похоронят леди Фрэнсис и не оставят никаких улик, по которым можно было бы установить истинную причину ее смерти. И даже если впоследствии будет проведена эксгумация, у них все-таки будет шанс уйти от ответственности. Я надеялся, что именно этими соображениями они руководствовались. Ну, а что было дальше, вы знаете, и видели тот страшный чердак, где негодяи держали бедняжку. Сегодня утром они ворвались к ней, усыпили хлороформом, отнесли вниз и уложили в гроб. А сверху на голову положили пропитанную хлороформом вату, чтобы она не проснулась, и завинтили крышку. Гениальный план! Ничего подобного не только в своей практике, но и вообще в истории преступлений я еще не встречал. Если нашим приятелям – экс-миссионеру и его супруге – удалось ускользнуть от Лестрейда, мы еще не раз услышим о новых, совершенных ими виртуозных преступлениях.