Агата Кристи - Большая четверка. Смерть лорда Эджвера. Убийство в Месопотамии

Единственное, что я сделал, – это позволил себе написать первую главу, чему поспособствовало письмо, любезно предоставленное мне одной из знакомых мисс Ледеран. Это по сути дела фронтиспис – беглый набросок портрета рассказчицы.

В Багдаде, в холле гостиницы «Тигрис палас» госпитальная сестра заканчивала письмо. Ее автоматическая ручка быстро скользила по бумаге.

…Так вот, дорогая, кажется, и все мои новости. Надо сказать, это великолепно – посмотреть немного мир, однако Англия для меня всегда благодарение. Грязь и беспорядок в Багдаде – ты бы не поверила, и никакой романтики, как бы ты могла себе представить по «Тысяче и одной ночи»! Конечно, он красив, но в основном набережная, а сам город – просто ужас; и совсем нет приличных магазинов. Майор Келси походил со мной по базарам, и, разумеется, нельзя отрицать, они оригинальны. Только сплошной мусор и звон медной посуды, до головной боли. И ничего, что бы мне захотелось купить, ведь нельзя поручиться, что это чисто. И надо быть очень осторожной с медной посудой из-за яри-медянки.

Я напишу тебе и дам знать, если что-нибудь получится с работой, о которой говорил доктор Райлли. Он сказал, что этот джентльмен, из Америки, сейчас в Багдаде и, может быть, заглянет ко мне днем. Речь о его жене – у нее «причуды», как сказал доктор Райлли. Больше он ничего не сказал, но тебе, дорогая, известно, что это обычно значит (я надеюсь, не настоящая D.T. [86] D.T. – delirium tremens (лат.) – белая горячка. – Здесь и далее примеч. пер. ).

Конечно, Райлли ничего не сказал, но у него было такое выражение… ты понимаешь, что я имею в виду? Этот доктор Лейднер – археолог и раскапывает где-то в пустыне какой-то холм для американского музея.

Итак, дорогая, пора заканчивать. А то, что ты рассказала мне о маленьком Стабинзе, просто уморительно! А что сказала старшая сестра?

Пока все.

Положив письмо в конверт, она адресовала его сестре Кершоу, больница Св. Кристофера, Лондон.

Едва она надела на авторучку колпачок, к ней подошел местный мальчишка:

– Джентльмен приходить, видеть вас, доктор Лейднер.

Сестра Ледеран обернулась. Она увидела человека среднего роста, немного сутуловатого, с каштановой бородой и спокойными усталыми глазами.

Доктор Лейднер увидел шатенку лет тридцати пяти с прямой уверенной осанкой. Он увидел добродушное лицо со слегка выпуклыми голубыми глазами. «Именно так и должна выглядеть медицинская сестра по уходу за нервными больными, – подумал он. – Жизнерадостная, здоровая, опытная, деловитая».

«Сестра Ледеран подойдет», – решил он.

Я далека от мысли, что я – писатель, да я, собственно, и не умею писать. Я занялась этим просто потому, что меня попросил доктор Райлли; почему-то, когда доктор Райлли просит вас о чем-нибудь, то отказать ему невозможно.

– Доктор, – говорила я, – какой же из меня литератор.

– Глупости, – сказал он. – Если хотите, считайте, что вы пишете историю болезни.

Что ж, конечно, можно взглянуть на дело и так. Доктор Райлли продолжал. Он сказал, что необходимо неприкрашенное простое описание случая в Телль-Яримьяхе.

– Если с ним выступит одна из заинтересованных сторон, это будет неубедительно. Так или иначе скажут, что оно пристрастно.

И, конечно, это была правда, чистая правда. Я все это пережила и при этом была, так сказать, посторонним человеком.

– Почему бы вам самому не написать, доктор? – спросила я.

– Я не был на месте событий. Вы – были. Кроме того, – добавил он со вздохом, – моя дочь мне не позволит.

Так эта девица помыкает им, прямо стыд. Мне так и хочется об этом сказать, когда вижу, как сверкают его глаза. Это самое слабое место доктора Райлли. Никогда не поймешь, шутит он или нет. Он всегда говорит обо всем ровным меланхолическим тоном, но почти всегда за этим что-то кроется.

– Что ж, – сказала я задумчиво, – должно быть, я смогу.

– Конечно, сможете.

– Только я не совсем понимаю, как к этому приступить.

– О, это хорошо известно. Начать надо с начала, продолжить до конца и в заключение закончить.

– Я даже не знаю, где и что было началом, – задумчиво произнесла я.

– Поверьте мне, сестра, начать не так трудно, как потом остановиться. По крайней мере, со мной всегда так, когда приходится выступать с речью. Меня надо хватать за фалды и удерживать изо всех сил.

– Вы шутите, доктор.

– Совершенно серьезно. Ну, теперь все?

Одна вещь еще беспокоила меня, и после минутного замешательства я сказала:

– Знаете, доктор, боюсь, у меня может получиться… ну, немного тенденциозно, в какой-то степени с личным оттенком.

– Боже мой, женщина, чем больше тут будет вашей личности, тем лучше! В этой истории живые люди, не манекены. Будьте пристрастной, будьте злой, будьте такой, какой вам нравится. Пишите по-своему. В конце концов, мы всегда сможем выкинуть куски, которые искажают истину. За дело! Вы женщина разумная и дадите разумный, здравый рассказ.

Вот как это было, и я пообещала приложить все силы.

Итак, я приступаю, но, как я уже сказала доктору, трудно понять, с чего же именно начать.

Полагаю, надо сказать пару слов о себе. Мне тридцать два года, зовут Эми Ледеран. Обучалась в больнице Св. Кристофера, потом два года работала акушеркой. Какое-то время работала частным образом. Четыре года работала в клинике мисс Бендикс на Девоншир-плейс. Выехала в Ирак с миссис Келси. Я ухаживала за ней, когда у нее родился ребенок. А когда она уезжала с мужем в Багдад, ее там уже ждала няня, которая несколько лет работала у ее друзей. Дети у них выросли, им надо было идти в школу, и они уезжали домой. Няня согласилась после их отъезда перейти к миссис Келси. Миссис Келси была еще довольно слаба, и ее очень беспокоила предстоящая поездка с таким маленьким ребенком, поэтому майор Келси договорился со мной, чтобы я поехала с ними и присматривала за женой и за ребенком. Они обещали оплатить мне проезд домой, если никому не потребуется медицинская сестра на обратную дорогу.

Нет необходимости описывать семью Келси; ребенок просто загляденье, миссис Келси – довольно милая, хотя и немного капризная.

Мне очень понравилось путешествие. Я никогда еще не совершала таких больших поездок по морю.

Доктора Райлли я встретила на пароходе. Этот черноволосый длиннолицый человек с низким печальным голосом говорил всякие смешные вещи. Думаю, ему нравилось морочить мне голову, скажет какую-нибудь несусветицу и смотрит – клюну я или нет. Он работал хирургом в местечке под названием Хассаньех, в полутора сутках езды от Багдада.

Я пробыла около недели в Багдаде, когда случайно наткнулась на него на улице, и он спросил, когда я ухожу от семейства Келси. Я сказала, что смешно меня об этом спрашивать, потому что Райты (вторая семья, о которой я упоминала) уезжают домой раньше, чем предполагали, и их сестра могла явиться хоть сейчас.