Артур Моррисон - Сыщик Мартин Хьюитт

Леди слегка кивнула, а затем жалобно протянула:

— Я, дядя? Правда, я ничего не помню. Совсем ничего.

— Кажется, это вы обнаружили, что дверь в комнату миссис Армитедж была заперта, — спросил Хьюитт, — когда проверяли это в день пропажи броши?

— О да. Кажется, дверь была закрыта. Да, точно была.

— А ключ был оставлен в замке?

— Ключ? О нет! Думаю, что нет.

— Помните ли вы общую обстановку в доме, — хоть что-нибудь, пусть самое незначительное и тривиальное, — в тот день, когда у миссис Хит пропал браслет?

— Нет, правда, ничего не помню. Совершенно не помню.

— А вчера?

— Нет, ничего. Я ничего не помню.

— Спасибо, — торопливо сказал Хьюитт, — спасибо. Теперь пройдемте в гостиную, сэр Джеймс.

В малой гостиной Хьюитт задержался всего на несколько секунд, лишь обведя взглядом окна. А вот в комнате этажом выше он провел значительно больше времени. Это было весьма комфортабельное помещение, правда обставленное как-то очень по-женски. На предметах мебели висели кружевные платочки, а каминную полку украшали шелковые японские веера. У окна стояла клетка с серым попугаем, а на столе красовались две вазы с цветами.

— Ллойд уютно тут устроился, правда? — заметил сэр Джеймс. — Но не похоже, чтобы кто-то был здесь без его ведома, когда пропал браслет.

— Нет, — задумчиво ответил Хьюитт. — Полагаю, нет.

Он буквально застыл, всматриваясь в пейзаж за окном, а затем, все еще погруженный в раздумья, провел пару раз зубочисткой по прутьям клетки и немного поиграл с попугаем. Через несколько минут детектив снова выглянул в окно и сказал:

— А это случайно не мистер Ллойд несется сюда?

— Думаю да. Вы бы хотели здесь еще что-нибудь осмотреть?

— Нет, благодарю, — ответил Хьюитт.

Они спустились в курительную комнату, и сэр Джеймс отошел поговорить со своим секретарем. Когда хозяин дома вернулся, Хьюитт тихо сказал:

— Я думаю, сэр Джеймс, — я думаю , что вот-вот смогу вам представить вора его собственной персоной.

— Что! Вы нашли зацепку? Что вы думаете? Мне уже начинало казаться, что и вы зашли в тупик.

— Ну, да. У меня есть очень неплохая улика, но прямо сейчас я не могу вам о ней рассказать. Но она настолько весома, что я должен у вас спросить, готовы ли вы в случае успеха начать судебную тяжбу с преступником?

— О, черт подери, конечно! — удивленно ответил сэр Джеймс. — Это не только моя проблема — украденные вещи принадлежат моим друзьям. И даже если бы они были намерены забыть об этом, я не могу себе этого позволить — просто не могу, ведь кража произошла в моем доме!

— Конечно, конечно! Тогда, если есть такая возможность, я бы хотел послать одно сообщение в Твайфорд. И чтобы это сделал кто-то, кому можно доверять — не слуга. Есть ли у вас такой человек?

— Ну да, есть Ллойд, — правда, он только что вернулся из города. Но если это важно, он пойдет.

— Это важно. Дело в том, что нам в срочном порядке сегодня же нужен здесь полицейский или даже двое, и я хочу, чтобы мистер Ллойд привел их, и чтобы больше об этом никто не знал.

Сэр Джеймс позвонил, и в комнату тотчас же зашел Ллойд. Пока сэр Джеймс давал секретарю необходимые инструкции, Хьюитт прошелся к двери из курильной комнаты и перехватил выходящего Ллойда.

— Прошу прощения за доставленные неудобства, мистер Ллойд, — сказал он, — но мне нужно задержаться в доме еще на какое-то время, и поэтому на это дело необходимо отправить надежного человека. Можете просто привести с собой констебля? Или даже лучше двух? Это все, что от вас требуется. Вы же ничего не расскажете прислуге, не правда ли? Полагаю, в полицейском участке Твайфорда найдется женщина-инспектор, которая сможет произвести обыск? Ах — конечно. Знаете что, не надо ее приводить. Все эти процедуры уже будут произведены непосредственно в самом участке. Уверенно произнеся все эти фразы, Мартин Хьюитт проводил секретаря взглядом.

Когда Хьюитт вернулся в курительную комнату, сэр Джеймс неожиданно воскликнул:

— Боже, мистер Хьюитт, мы совершенно забыли вас покормить! Мне так жаль. Мы прибыли уже после ланча, и я так увлекся всем этим делом, что и подумать ни о чем больше не мог. Ужин будет не раньше семи, так что давайте я вас сейчас чем-нибудь угощу. Еще раз прошу прощения. Пойдемте за мной.

— Благодарю вас, сэр Джеймс, — ответил Хьюитт, — мне много не надо. Быть может, пару кексов или что-то в этом роде. И кстати, если вы не против, я бы хотел перекусить в одиночестве. Дело в том, что я еще раз хочу тщательно обдумать все, что сегодня узнал. Можете меня усадить в какую-нибудь комнату?

— В какую пожелаете. Где бы вам хотелось перекусить? Столовая очень большая, но есть еще мой кабинет, он весьма укромный или может быть…

— Может быть я останусь в комнате мистера Ллойда на полчаса. Думаю, он не будет против, и там у него очень уютно.

— Конечно, как пожелаете. Я прикажу принести вам все, что у нас есть.

— Большое спасибо. Если можно, мне бы еще пару кусочков сахара и грецкий орех. Просто — просто очень уж я это люблю.

— Что? Сахар и грецкий орех? — сэр Джеймс на мгновение застыл с веревкой от колокольчика в руке. — О, конечно, если хотите, конечно, — очнулся он, провожая пустым взглядом выходящего из комнаты детектива с причудливыми вкусами.

Когда экипаж с секретарем и полицейскими подъезжал к дому, Мартин Хьюитт вышел из комнаты на первом этаже и спустился вниз. На лестничной клетке он встретил сэра Джеймса Норриса и миссис Кайзенов, удивленно вылупившихся на детектива, несущего в руках клетку с попугаем.

— Думаю, наше расследование подходит к концу, — сказал Хьюитт, остановившись на лестнице. — А вот и полицейские Твайфорда подъехали. Мужчины стояли в коридоре вместе с мистером Ллойдом, который, завидев в руках детектива клетку, резко побледнел.

— Думаю, это и есть тот человек, которого мы будем сегодня арестовывать, — сказал мистер Хьюитт, пальцем указывая в сторону Ллойда.

— Что? Ллойд? — задыхаясь, спросил сэр Джеймс. — Нет, нет, — Ллойд — что за нонсенс!

— Сам он не считает это чепухой, не правда ли? — спокойно заметил Хьюитт.

Весь посеревший, Ллойд буквально стек в рядом стоящее кресло и пустым взглядом пялился на человека, с которым этим утром столкнулся в офисных дверях. Его губы нервно дрожали, но с них не слетело ни одного звука. Увядший цветок выпал прямо из бутоньерки, но мужчина даже не пошевелился.

— А это у нас сообщник, — продолжил Хьюитт, поставив клетку с попугаем на стол в холле, — хотя, думаю, вряд ли мы чего-нибудь добьемся, арестовав и его . Да, Попка?

Попугай закинул голову и захихикал.

— Привет, Попка! — забулькала птица. — Иди сюда!

Сэр Джеймс Норрис стоял удивленный и совершенно потерянный.