Дональд Макгибни - Тридцать второй калибр

Найдя возможную разгадку трагедии, я был переполнен энтузиазмом. Я чувствовал, что если убийцы Джима попадут в суд, то я смогу составить против них такое дело, что они угодят за решетку на всю оставшуюся жизнь. Они смогли выполнить свои угрозы, но я смогу заставить их поплатиться за это.

Я притормозил у дома Мэри и просигналил. Она открыла дверь и быстро вышла к машине. Трагические новости вчерашнего вечера смыли веселье с ее глаз и жизнерадостность ее походки.

— Я выплакала все глаза, — сказала она, забираясь в машину.

— Не начинай, иначе я к тебе присоединюсь, — ответил я, сглатывая ком в горле.

— Что произошло? — спросила она, когда мы тронулись. — В газетах много всего, но там говорится, что это была авария.

— Мэри, это сделал Залнич. Я почти наверняка уверен, что это он.

Я пересказал ей все, что узнал, и в конце упомянул странные слова Фрэнка Вудса.

— Баппс, выходит, ты не думаешь, что он с этим связан?

— Нет, — ответил я. — Раньше я так считал, но к утру я переменил мнение. Полагаю, он так странно вел себя из-за горя.

— Он любит Хелен, Баппс, — пробормотала Мэри. — Хелен секретничала со мной, пока жила у меня, и то, что она рассказывала о Вудсе, убедило меня в том, что он по-настоящему любит ее.

— Да, думаю, он любит ее, — признал я, — но он не имел права уводить ее от Джима.

— Человек, который забирает женщину, остается в выигрыше, не зависимо от того, имел он на это право или нет.

Я взглянул на нее, задумавшись, нет ли здесь чего-то личного. Она невесело смотрела прямо вперед. Когда я посмотрел на нее, ветер развивал ее золотистые волосы, и меня охватило какое-то безумие.

— Мэри… — начал я.

— Смотри на дорогу, Баппс!

Я посмотрел вперед, но лишь на мгновение. После того, как Джим ушел, ко мне пришла боязнь одиночества. Я снова взглянул на свою спутницу.

— Мэри, я знаю, что это не то время и место, но…

— Давай отправимся прямо в госпиталь и узнаем о состоянии Хелен, — быстро предложила она, хотя и так знала, что мы едем как раз туда. Упоминание о Хелен спустило меня с небес на землю и принесло осознание того, что в такое время я не имел права на разговоры о любви. Хотя никогда в жизни я не чувствовал такого желания рассказать Мэри о том, насколько я ее люблю.

Едва мы вошли в прохладный холл госпиталя, как ко мне подошел маленький интерн, с которым я говорил накануне.

— Мистер Томпсон, мы как раз пытаемся до вас дозвониться и не можем вас нигде застать.

Мое сердце подпрыгнуло до горла.

— Миссис Фельдерсон?..

— Нет, — ответил он. — Миссис Фельдерсон все так же без сознания. Это относительно мистера Фельдерсона. Коронер обнаружил что-то важное.

Я жестом велел Мэри оставаться на месте, а сам поспешил вниз, туда, где лежало тело Джима. До коронерского дознания его оставили там же. В комнате было темно, несколько человек собралось вокруг коронерского стола. Когда я вошел, все они обернулись на меня. От группы отделился представительный человек. Он подошел ко мне.

— Мистер Томпсон?

— Да.

— Я коронер. В ходе дознания я выяснил, что смерть вызвана не аварией. Мистер Фельдерсон был застрелен выстрелом в голову. Мы вынесли вердикт об убийстве.

Убийцы! Сперва открытие доктора меня ошарашило, но затем, когда он начал описывать траекторию пули и прочие технические аспекты, на меня нахлынуло чувство благодарности. Позвольте объяснить. Коронер вынес вердикт об убийстве неустановленным лицом или лицами. Когда я впервые услышал об аварии, я был уверен, что с ней связано что-то зловещее, хоть у меня и не было никакого фундамента для таких предположений. Вердикт коронера дал основание моим подозрениям и возможность работать в открытую над тем, чтобы довести моих подозреваемых до скамьи подсудимых.

Убийство совершено неустановленным лицом или лицами? Я знал этих лиц: Залнич, Мецгер, Шрайбер. Они должны были узнать машину Джима, и они могли выстрелить, догнав ее. Мои раздумья прервал что-то неожиданно спросивший коронер. До этого я отвлекся от его речи, но сейчас вновь внимательно его слушал.

— Конечно, нельзя быть совершенно уверенным в траектории пули, но, кажется, стреляли сзади и сверху. И пока не доказано обратное, я исхожу из того, что убийца выстрелил с заднего сиденья.

— Но это невозможно, — возразил я, — ведь, в таком случае, убийца бы так же попал в аварию.

— Я думал так же, — медленно ответил коронер, окинув меня пытливым взглядом.

Хелен!

Внезапно мне сделалось плохо. Я нуждался в воздухе и солнечном свете; мне нужно было сбежать из этой мрачной комнаты, от этих пронзительных глаз, которые, казалось, читали мои мысли. Я поблагодарил коронера за то, что он дал мне знать о своем открытии, и спешно откланялся.

Хелен! Кровь стучала в висках.

Боже! Нет!

Своевольная, испорченная женщина, готовая уйти от мужа к другому мужчине. Но совершить предумышленное убийство? Тысячу раз нет!

Я чувствовал, что не стоит встречаться с Мэри, вертя в уме столь недостойные подозрения, так что я подождал у подножия лестницы, прежде чем подняться. Нужно ответить на два вопроса. Когда накануне машина отъезжала от дома Мэри, находилась ли Хелен на заднем сиденье? Что Джим рассказал ей про добытые им свидетельства против Вудса? Вероятно, Мэри присутствовала при отъезде Хелен и Джима, так что она могла ответить на оба вопроса.

Я вытер испарину со лба, и, насколько это возможно, успокоившись, поднялся по лестнице. Мэри болтала с низеньким интерном, но, едва увидев мое лицо, обратилась ко мне.

— Баппс, ты выглядишь так, как будто призрака увидел! Что случилось?

— Не здесь! — предупредил я. — Подожди, пока мы не выйдем!

Мы спустились с залитого солнцем крыльца и прошли в машину. Я чувствовал бы себя предателем, догадайся Мэри о моих подозрениях относительно Хелен, но на вопросы нужно было ответить.

— Мэри, позавтракаешь со мной?

— Конечно. Давай пойдем к Луиджи. Там мы сможем спокойно поговорить.

Направляясь в центр, я не спускал глаз с дороги, в то же время, опасаясь облечь свои вопросы в слова.

— Так что там, Баппс? — спросила Мэри.

Я решил задать вопросы до того, как расскажу ей о вердикте коронера.

— Ты видела, как Хелен с Джимом отъезжали от дома?

— Да. Я выглянула в окно, когда они трогались. А что?

Я собрался с силами, чтобы продолжить.

— Хелен… она села впереди, рядом с Джимом? — промямлил я.

— Нет. Она села сзади. Перед тем, как уйти, они о чем-то спорили. Джим был возбужден, а Хелен раздражена. Конечно, я не слышала всего сказанного между ними — я старалась не подслушивать, но они говорили очень громко, так что было слышно из соседней комнаты.

— И что ты слышала? — с замиранием сердца спросил я.