Дональд Макгибни - Тридцать второй калибр

Я знал, что поскольку репортеры идут по горячему следу, то рано или поздно они возьмут у Мэри интервью. Таким образом, я решил, что Мэри нужно проводить как можно больше времени в госпитале — газетчиков наверняка не пустят в палату Хелен, в ее-то состоянии. Что касается меня, то я хотел как можно скорее добраться до моста на Блендесвилл-роуд, а затем в загородный клуб, чтобы разузнать, что там делал Вудс прошлой ночью. Я настроился погоняться с репортерами, а уж когда они догонят меня, ничего им не сказать. Также я хотел как можно быстрее связаться с Робинсоном и узнать, выяснил ли он еще что-нибудь о Залниче и его сообщниках, но это могло подождать и до вечера.

В госпитале поначалу не хотели никого пускать в палату к лежащей в коме Хелен, но, заручившись помощью одной из медсестер, мы своего достигли.

Пока я ехал в клуб, пустынность местности вновь стала навевать мне грустные мысли. Двадцать четыре часа назад Джим был жив. Двадцать четыре часа назад мы обсуждали махинации Вудса, и последний позвонил Джиму, назначив встречу в загородном клубе. Мои подозрения против Вудса заиграли с новой силой, и, не найдя никого на мосту, я решил поискать револьвер попозже, и отправился прямо в клуб.

Для гольфа или бриджа было еще рано, так что в клубе я застал лишь нескольких человек. Конечно, они встретили меня рукопожатием, исполненным глубочайшего сочувствия. Я понял, как много друзей было у Джима, и как много значила для них его смерть.

Едва освободившись от них, я поспешил к Джексону, негру-метрдотелю, который знал обо всем происходящем в клубе. Он только что пообедал, и я отвел его в гардероб — чтобы нам не мешали. Я вынул купюру в пять долларов и помахал ею перед ним.

— Джексон, видите ее? — спросил я.

— Конечно. Может я и старый, но пока еще не слепой. Я принесу вам все, что захотите.

Он хотел было уйти, но я задержал его.

— Джексон, я хочу вовсе не этого, — сказал я. С вступлением в силу сухого закона в клубе выработался некий «тайный» жаргон. — Все, что я хочу, так это только задать тебе несколько вопросов.

— И вы за это заплатите? — расплылся в улыбке метрдотель.

Я кивнул.

— Прошлой ночью здесь был мистер Вудс? — быстро спросил я.

— Да.

— Во сколько он пришел?

— Мистер Томпсон, я не могу сказать точно, но он ужинал около половины восьмого.

— С тех пор он не выходил из клуба?

— Нет. До телефонного звонка, когда ему сказали, что мистер Фельдерсон разбился. Тогда он ушел с мистером Брауном и мистером Пейсли.

— Вы уверены, что он был здесь все время?

— Ну, наверняка сказать не могу, но на протяжении вечера я время от времени видел его.

— Он был на месте в четверть девятого?

— Он точно был здесь в двадцать пять минут девятого — я знаю это, ведь я приносил ему выпить.

— Вы уверены в этом?

— Да, да! Конечно! Я тогда посмотрел на часы.

Насколько я понял, авария произошла около восьми десяти или восьми пятнадцати, а мост был в шести милях от клуба. Вудс не мог в это время быть у моста и успеть вернуться в клуб к восьми двадцати пяти. Но у него мог быть соучастник.

— Спасибо, Джексон, — ответил я, протягивая ему деньги. — Но только забудь, что я у тебя что-то спрашивал!

Негр хихикнул:

— Я забыл об этом еще до того, как вы попросили. Спасибо, сэр!

Когда я прошел в основную комнату клуба, туда же вошел Пейсли.

— Что это такое я читал в «Сан»? — спросил он.

— Ту же чепуху, что обычно печатает эта газетенка, — ответил я.

— Конечно, ничего особенного. Я и не подумал. Как насчет гольфа?

Я покачал головой.

— Не сегодня, старина. Кстати, ты был с Фрэнком Вудсом, когда в клуб пришло известие о гибели Джима?

— Да. А что?

— Ты не сочтешь странным вопрос о том, как он это воспринял? — я пытался спросить как можно небрежнее. Увидев недоумение на лице Пейсли, я добавил:

— Я знаю, это необычный вопрос, но не размышляй о нем, просто ответь, не задумываясь.

— Ну… вроде бы он воспринял это так же, как и все остальные. Не помню точно.

— Он был удивлен?

— Конечно.

— А он не был…

— Томпсон, какого черта вам нужно? — вспыхнул Пейсли.

Увидев, что не смогу от него ничего добиться, я оставил его. Он недоуменно и немного возмущенно смотрел мне вслед. Кажется, как детектив я не очень-то хорош. Я очень хорошо знал, что он не станет никому пересказывать мои вопросы, но все-таки он изведет себя в попытках понять, к чему они.

Я вернулся к мосту, чтобы найти револьвер, а затем собирался поискать инспектора Робинсона, чтобы узнать, о чем он написал в рапорте. Судя по всему, мои подозрения насчет Фрэнка Вудса были беспочвенными. Он поужинал в клубе, а затем дожидался назначенной встречи с Джимом. Джексон его видел в двадцать пять минут девятого, причем говорил об этом с уверенностью. Десять-пятнадцать минут на то, чтобы преодолеть шесть миль до моста, а затем вернуться в клуб, припарковать машину, и попросить Джексона принести выпивку. Такого не могло быть. Смерть Джима его удивила, а травма Хелен — шокировала. Казалось, что несомненно: как бы он ни желал смерти Джиму, чтобы он не получил от его убийства, но сам Фрэнк Вудс убийства не совершал.

Когда я достиг моста, возле него стоял автомобиль, так что я рассердился на собственный каприз, по которому я сперва отправился в клуб, а не принялся за поиски оружия. Однако я обрадовался, когда увидел, что владельцем этого автомобиля был инспектор Робинсон — ведь он не помешает мне искать оружие, да и у меня появится шанс узнать, что он выяснил насчет людей из черного лимузина. Робинсон, закатав рукава, что-то выуживал из ручья. Он был так поглощен своим занятием, что не замечал меня, пока я не подошел к нему.

— Инспектор, добрый день, — поздоровался я. — Что это вы делаете? Играете в золотоискателя или лепите куличики?

— Расставляю приманку для простаков, — буркнул он. — Должно быть, вы думаете, что утром встречались с одним из них.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы утром наболтали о Шрайбере и людях из лимузина. Морочили мне голову. Я бы мог догадаться, что вы пытаетесь замести чьи-то следы, — выпалил он, вытирая руки желтым носовым платком.

— Я не представляю, о чем вы говорите.

— Ах, не представляете, значит? — разразился коротышка. — Вы, значит невинны! Значит, вы совсем не знали, что ваш зять был убит выстрелом в затылок, а ваша сестра была единственным пассажиром на заднем сиденье? Полагаю, это для вас новость, так?

От его слов мое сердце замерло. Значит, у инспектора есть сведения против Хелен. И получив их, он приостановил расследование по линии Шрайбера и Залнича, сосредоточившись на новом следе.

— О том, что зять был застрелен, я узнал этим утром. Но это только дает еще одно основание присмотреться к тем, кто угрожал ему.