Виктор Уайтчерч - Убийство в колледже

Сержант-детектив подался вперед: наконец-то весомая зацепка!

— Мистер Радж, как вы это узнали?

— Он сам мне сказал — вчера вечером. Давайте я попробую объяснить, но… э-э… это только между нами.

— Минуточку, сэр! Вы должны понимать, что я, как полицейский, не могу никому гарантировать никакой конфиденциальности, если речь не идет о чем-то совсем личном и не относящемся к делу. В интересах правосудия вы обязаны рассказать мне все, что вам известно. При этом я обязан вас предупредить о том, в ваших интересах лучше рассказывать откровенно и честно, так как все вами сказанное возможно придется повторить на дознании.

— О! Да если б я знал, я б никогда!.. Н-да, что тут скажешь, я в прескверном положении. Мне ужасно не хочется портить отношения с мистером Финмером, понимаете, ведь он хозяин моего прихода и мой покровитель.

Эмброуз пожал плечами:

— Исполнять долг не просто. Осмелюсь напомнить, что вы и сами этой теме посвящаете проповеди.

Викарий покраснел: сержант-детектив попал в яблочко.

— Ладно, — сказал он. — Думаю, лучше вам обо всем рассказать, невзирая на обстоятельства. Понимаете, все началось с мемориала — витражного стекла, — которое мистер Финмер пожелал установить в моей церкви в память о своей усопшей жене. Подмечу, что он был чрезвычайно настойчив, и намеревался во что бы то ни стало воплотить свою идею в жизнь. Я предупреждал, что проект должен быть согласован с консультативным комитетом, но мистер Финмер даже слушать ничего не хотел. Ни с кем не посоветовавшись, он нанял знакомого художника нарисовать эскиз и изготовить стекло. Признаюсь, я был разочарован, увидев этот эскиз, но… м-м… наш церковный совет единодушно одобрил его, и мы обратились к казначею епархии за разрешением на установку мемориала.

Казначей передал это дело консультативному комитету, и они послали к нам одного из своих членов — несчастного Хаттона. Как я уже говорил, он был здесь на прошлой неделе. Мы с ним и мистером Финмером вошли в церковь, и, как мне ни горько это признавать, мистер Финмер в какой-то момент вышел из себя. Понимаете, Хаттон прямо сказал ему, что комитет не даст согласия на установку этого стекла, и попытался уговорить мистера Финмера обратиться к другому художнику, которого назначит сам консультативный орган. Сквайр пришел в ярость и, конечно, не слушал Хаттона. Он бескомпромиссно и упрямо твердил, что, с разрешением или без, установит витраж. Все кончилось заявлением Хаттона о том, что он доложит обо всем произошедшем комитету на сегодняшнем собрании в колледже Сен-Освальда. В своих словах он снова сделал упор на то, что собрание ни за что не одобрит подобный проект.

— Это было в прошлую среду, и, полагаю, мистер Финмер с тех пор все тщательно обдумывал. Во всяком случае вчера вечером он пришел ко мне еще раз обсудить ту встречу. Мистер Финмер был очень зол — его высказывания и замечания о мистере Хаттоне буквально резали мои уши и сердце. Так вот, он заявил мне, что не будет подчиняться ни комитету, ни казначею. Сказал, что раз они не собираются одобрять эту идею, он сменит тактику. У него будет этот витраж (в это время он уже изготавливался), но вместо того, чтобы устанавливать его в церкви, он поставит стекло в собственной столовой и, когда вернется из-за границы, увидится со строителем и позовет художника для консультации. В тоже время — собственно, к чему я и подвожу разговор, — он сказал, что собирается забрать эскиз у комитета прежде, чем они свяжут ему руки, забраковав стекло. Как я уже говорил, Хаттон упоминал о том, что собрание комитета назначено на сегодня, так что сквайр собирался утренним поездом прибыть в Эксбридж, забрать рисунок и увезти его в Лондон, чтобы переговорить с художником прежде, чем отправиться на континент.

Эмброуз внимательно слушал. Одна из странностей, связанных с делом, — исчезновение эскиза, о котором Пеннингтон говорил, будто приколол его к шкафу в кабинете Хенлоу, а потом не смог найти по возвращении туда, — была разрешена.

Викарий продолжал:

— Мистер Финмер спрашивал меня, где именно проходят собрания в колледже Сен-Освальда. К тому времени я уже знал, что Хенлоу предоставляет для встреч свой кабинет и точно знал, где находится этот кабинет находится. Я и сам часто там бывал. Мой друг занимал эти помещения во времена моей учебы в Эксбридже, да и после мне случалось заходить к Хенлоу — мы интересовались одним и тем же предметом, а именно греческой мифологией, и он иногда обращался к моим скромным знаниям во время работы над очередной книгой.

Так что я набросал грубый план колледжских двориков и показал Финмеру, как пройти к комнатам Хенлоу. Помню, как вчера вечером я сказал ему: «Вы не ошибетесь — в первом дворе через арку и направо, и прямо перед вами в дальнем углу внутреннего дворика окажется лесенка, она и ведет к квартире Хенлоу». Вот и все! Я рассказал вам все, что знаю.

— Премного благодарен вам, сэр. Но не могу понять, отчего вы так волновались…

— Все из-за непредсказуемого характера Финмера. Он легко мог пойти на…

— Даже если и так, то вряд ли это должно вас беспокоить.

— Да. Но он может разодрать меня в клочья из-за того что я рассказал вам об этом, и…

— Боюсь, вам придется рискнуть. К тому же мы еще не знаем, заходил ли он в комнаты Хенлоу. Но вскоре мы это выясним.

— Как?

— Ну — у вас есть адрес художника, рисовавшего эскиз?

Викарий выдвинул ящик письменного стола.

— Да, вот он: С.У. Гастингс, 3А Эмберли-Роуд, Сен-Джонс Вуд.

— Прекрасно! Он сможет рассказать нам, назначал ли ему сегодня мистер Финмер встречу, и был ли у него с собой эскиз. Если да, то это все доказывает. А сейчас я хочу задать вам вопрос, который может показаться немного странным. Вы безусловно очень хорошо знаете мистера Финмера. Скажите, какие ежедневные газеты он получает?

— Ежедневные газеты? Ну, насколько я знаю, он не читал никаких газет, кроме «Таймс». Почему вы спросили?

Эмброуз уклонился от вопроса, задав свой:

— Вы не знаете, получал ли он вечерние газеты из Лондона?

— Я, право, не могу сказать. Даже если и получал, то я никогда не видел их в его доме.

— Понятно.

Сержант ненадолго задумался. Очевидно, что нужно спросить всех членов комитета, не приносил ли кто из них на встречу «Ивнинг Газетт». Он сегодня уже задал этот вопрос мисс Хаттон и получил отрицательный ответ.

— И вы говорите, мистер Финмер упомянул, что возможно поедет в Эвиан-ле-Бан?

— Он сказал, что возможно туда поедет после пары дней в Париже.

— Ну, — сказал Эмброуз, поднимаясь со стула, — не буду вас больше беспокоить. Большое спасибо за предоставленную информацию.

— А дознание? — спросил викарий, провожая сержанта-детектива до двери. — Мне нужно будет присутствовать?