Виктор Уайтчерч - Убийство в колледже

— По крайней мере пока — нет. Когда оно официально начнется — думаю, в четверг, — все действия будут лишь формальны. Мы будем просить об отсрочке заседания. Я дам вам знать. Доброй ночи, сэр.

Прежде чем вернуться в Эксбридж, Эмброуз наведался к Дженнингсу, местному полицейскому. Он застал коллегу за ужином.

— Мы получили ваше сообщение, — пояснил Эмброуз.

— Да, сержант — что-то не так со старым сквайром?

— Пока не могу сказать. Этим утром он отправился в Эксбридж. Во сколько?

— На поезде в 12:14 с местной станции. Так получилось, что в тот момент я как раз был там. У него с собой было несколько чемоданов.

— Я хочу, чтобы вы кое-что разузнали.

— Что именно, сержант?

— Вы знаете местного почтальона?

— Хорошо знаю. Мы с ним частенько беседуем.

— Так: постарайтесь у него выведать — спросите как бы невзначай — доставляет ли он с утренней почтой какие-нибудь газеты в усадьбу Финмера.

— Хорошо. Это не составит труда.

— И сразу же сообщите мне по телефону.

— Есть, сержант.

Когда Эмброуз вернулся в полицейский участок Эксбриджа, дело уже шло к одиннадцати вечера. Однако несмотря на поздний час, суперинтендант все еще был в своем кабинете вместе с полковником Лэнгдейлом.

Старший констебль был высоким, гладковыбритым мужчиной с волосами цвета серой стали и лысиной на макушке. Его приятное, вдумчивое лицо с мечтательными серыми глазами вкупе с немного протяжным и очень вежливым мягким голосом создавали невероятное впечатление. Внимательно выслушав рассказ Эмброуза о беседе с викарием, он обратился к суперинтенданту:

— Вы, конечно, возьмете это на заметку?

— Конечно, сэр. Мы должны начать с этого художника. Если мистер Финмер действительно виделся с ним сегодня, то это может нам помочь. Хотя в любом случае, нам нужно как-нибудь проследить за Финмером.

— Полагаю, да, — протянул полковник, — но это чрезвычайно неловкая ситуация. Я очень хорошо знаю Финмера и его характер. Но то, что он довел его до убийства, да уж! — он пожал плечами.

— Факты неловки, — вставил суперинтендант.

— О да, неловки, действительно очень неловки. Ну, мне пора домой. Ах да, кстати, — сказал полковник, обращаясь к суперинтенданту, — перед уходом я должен спросить вас насчет другого дела. У вас или инспектора-детектива Хилтона есть какая-нибудь информация об этих грабежах в Эксбридже?

— Если бы, сэр. Мы с Хилтоном сделали все возможное, но у нас ни малейшей зацепки.

— Понимаю. Жаль. Это не просто загадка — на кону наша репутация. Уже пять крупных краж! — полковник начал загибать пальцы: во-первых, вормингхэмский служебник, похищенный из библиотеки колледжа Макхам — это было чуть больше года назад; во-вторых, статуэтка Аполлона — из музея Брендона; далее — та миниатюра из частной коллекции доктора Блейка; затем — вроде снова из музея Брендона, да? Что же это было… а, точно: та маленькая этрусская ваза. И, наконец, всего месяц назад, вырезанное из рамы полотно Коро, висевшее в столовой ректора колледжа Малверн. Все это не просто так: он знает, что ему нужно и точно знает, где это искать.

— И все эти предметы были небольшого размера, — заметил суперинтендант.

— Точно. Полотно Коро было единственной маленькой картиной в комнате. Но кому они нужны? Вот в чем вопрос. Кто крадет их?

— Вы имеете в виду?… — начал Плестоу.

— Я имею в виду, — продолжил главный констебль, — что их нельзя сбыть обычным образом. Либо этот парень сам коллекционер, причем не осознающий разницы между моим и твоим, либо есть еще и другие коллекционеры, с тем же самым чувством и готовностью рискнуть честью. Я не могу больше задерживаться, но только хочу увериться — вы думаете что теперь Эмброуз должен сосредоточиться на расследовании убийства?

— Да, — ответил суперинтендант. — Если только вы не хотите, чтобы я вызвал Скотленд-Ярд.

— Думаю, сначала нужно дать шанс вам.

— Спасибо, сэр. Делом о кражах будет заниматься Хилтон — он проворный парень. Но знаете, музей консультировался с частным агентством, и, как я слышал, доктор Блейк намекал, что также собирается обратиться к ним.

— Да, знаю. Присмотрите, суперинтендант, чтобы они не потеснили вас. В этих агентствах много шустрых парней, к тому же они не ограничены так, как мы. Доброй ночи. Доброй ночи, Эмброуз, желаю вам удачи.

Следующим утром Эмброуз проснулся с ощущением, что его ждет очень хлопотливый день. Скорый поезд в Лондон отправлялся без чего-то одиннадцать утра, но перед поездкой на встречу с художником сержант-детектив хотел еще раз полностью осмотреть комнаты мистера Хенлоу. Сперва нужно позвонить в полицейский участок. Вчера он уже опросил всех членов комитета, до кого смог дозвониться, на предмет вечерней газеты, которой был укрыт убитый, но оказалось, что она никому из них не принадлежала. Теперь полицейский направлялся в колледж Сен-Освальда с ключом, который передал в его распоряжение Уильямс.

Со вчерашнего дня в комнатах мистера Хенлоу конечно же ничего не изменилось. Свежим взглядом на кабинет можно было заметить, что он полон следов пребывания комитета: бесконечные окурки, сигаретный пепел, две пепельницы на столе и в камине; на полу — комки желтоватой глины, занесенной с улицы. Их-то точно с трудом можно было назвать полезными уликами, так как у подхода к лестнице раскопана яма, и каждый, кто заходил, приносил кусочки земли на своей обуви — Эмброуз и сам смахнул парочку со своих ботинок.

Четко, неторопливо и методично сержант-детектив осмотрел и изучил каждый уголок кабинета. У двух окон были створчатые рамы, которые закрывались на обычные засовы. Одно из окон эркера, которое висело на петлях и открывалось внутрь, сейчас было плотно закрыто на защелку — Эмброуз сам закрыл его вчера, потому что, кажется, оно было распахнуто все собрание. Он вспомнил слова Уильямса о том, как Хаттон стоял напротив книжного шкафа, и переключил свое внимание на него: у подножия валялось несколько канцелярских кнопок. Ага, эскиз того витража был приколот к шкафу, так что эти кнопки обязательно надо принять во внимание.

На полках перед книгами и на самих книгах лежал толстый слой пыли, но в одном месте ее очевидно потревожили. Присмотревшись повнимательнее, Эмброуз заметил, что одна из полок была буквально исполосована чистыми «дорожками» — должно быть кто-то вытаскивал оттуда четыре или пять томов. Он очень осторожно вынул две книги и подошел к окну их изучить. В верхней части каждой скопилось солидное количество пыли, но ближе к корешку она была более рыхлой, как если бы кто-то положил на это место палец, вытаскивая книгу. Такие же следы были еще на трех оставшихся на полке подозрительных томах.