Виктор Уайтчерч - Убийство в колледже

— А у вас есть свидетели?

Суперинтендант постарался уклониться от вопроса.

— Хотелось бы мне найти свидетеля самого убийства, — мрачно сказал он, — но такое редко случается! Итак, мистер Хенлоу, у меня есть к вам пара вопросов. Если вы, конечно, не возражаете.

— Ничуть.

— Знал ли мистер Хаттон заранее, что вы будете отсутствовать на прошедшем собрании по причине отъезда за границу?

— Скорее всего он мог что-то подозревать, ведь я сам упомянул об отъезде еще на предыдущей встрече.

— Получается, что вам не было необходимо писать мистеру Пеннингтону из Женевы, что комнаты как обычно в распоряжении комитета?

— Нет-нет, никакой необходимости! Просто мистер Пеннингтон очень четкий человек и любит, когда все подтверждено на бумаге.

— Понятно.

— Вам известны случаи, когда кто-либо из членов комитета приносил обед с собой на собрания?

— Нет.

— И, как я понял, сами вы тоже никогда не обедаете в этих комнатах?

— Никогда.

— Тогда мистер Хаттон скорее всего сообщил бы, что останется один в вашем кабинете во время ланча?

— Разумное умозаключение.

— Вы конечно же хорошо знали мистера Хаттона?

— Да, конечно.

— Вам приходят в голову какие-нибудь причины или события, способные заставить кого-либо питать к нему неприязнь?

— Даже не представляю такого.

— Или скажем, кому-то могло сильно не понравиться его присутствие в тот момент в кабинете?

Хенлоу улыбнулся:

— Разве что грабителю. Хотя вряд ли вор счел бы стоящей попытку пробраться в мои комнаты — у меня здесь нет ничего ценного за исключением пары-тройки книг.

С этими словами он указал на книжный шкаф.

Все это время суперинтендант записывал ответы Хенлоу в свой блокнот. Вдруг он остановился, рука с ручкой застыли в воздухе. Редкие книги! Эмброуз рассказывал о своем разговоре с доктором Блейком и о том, как Хаттон увлекся делом о хищении маленьких, но чрезвычайно ценных вещей, длящимся уже около двух лет. Он также вспомнил, что одной из украденных вещей как раз была редкая книга — уормингхэмский молитвенник. Следующая мысль полицейского была о том, что любые другие люди помимо членов комитета могли знать, что комнаты Хенлоу обычно открыты и не заняты в обеденный час в первый вторник месяца.

— Не пропала ли у вас какая-нибудь из них? — резко выпалил суперинтендант. Так резко, что Хенлоу опешил.

— Не пропала ли какая-нибудь? — повторил Хенлоу. — Вы имеете в виду мои книги?

— Да, сэр. Не взглянете на полки?

Хенлоу поднялся с кресла и медленно подошел к книжному шкафу. Он стоял там, тянясь к верхним полкам и наклоняясь к нижним, но перебирая только определенные книги и очень внимательно проверяя их наличие.

— Нет, — сказал он через какое-то время, — все на месте. Почему вы вдруг подумали, что какая-либо из них могла пропасть?

Суперинтендант пожал плечами:

— Вы сами предположили возможность проникновения вора. Или, — добавил он, слегка улыбнувшись, — строго говоря, я должен был сказать взломщика! Грабители — это джентльмены, работающие после девяти вечера.

Озадаченный Хенлоу вернулся в свое кресло. Суперинтендант взглянул на свои записи и слегка вздрогнул. Он был осторожным человеком и быстро просчитывал в уме, как глубоко он сможет втереться в доверие Сидни Хенлоу. Пока что ему не хотелось озвучивать имя Финмера, ведь он знал, что рано или поздно визит сквайра в эти комнаты всплывет наружу. Викарий Литтл-Марплтона знал, что Финмер собирался сюда зайти, художник Гастингс знал, что он был здесь, а клерк из страховой компании, Уилкинс (хотя и не знавший точно, что это был он), видел старого сквайра в комнате. Но суперинтенданту очень хотелось, чтобы пока все эти факты не просочились в газеты.

И в то же время он хотел вытащить из Хенлоу как можно больше информации. Он был настоящим владельцем комнат и мог знать гораздо больше других по крайней мере с одной точки зрения. Суперинтендант прекрасно знал, что если Финмер совершил это преступление, он точно покинул колледж до 1:35, никем не замеченный. Но он также разделял сомнения Эмброуза по поводу того, стоит ли сосредоточить внимание на одном Финмере, закрыв глаза на все остальные варианты. Если Финмер ушел до 1:35, то кто-то другой вполне мог зайти сразу после, также незамеченный и так же до 1:35. Вопрос был в том, как этот человек смог выбраться.

Он решил немного рискнуть, не называя имен.

— Мистер Хенлоу, — сказал полицейский после долгого раздумья, — все, о чем я у вас сейчас спрошу, я должен попросить вас держать в строжайшем секрете — по крайней мере пока.

— Понимаю.

— Это очень трудное дело, и базируется оно отчасти на времени. Нам точно известно, что убийство было совершено между 1:15 и 2:30. Мы также знаем, что внимание сторожевого было отвлечено с часу до часу тридцати пяти. Итак, ваш слуга, Уильямс, был с мистером Хаттоном в одной комнате в начале второго.

— Он мне так и сказал только что. Сказал, что был последним видевшим бедного Хаттона живым.

— Быть такого не может! — отпарировал суперинтендант.

— Почему?

— Потому что последним, кто видел его живым, был убийца, сэр.

— Да-да-да, понимаю. Конечно он. И?

— Нам довелось узнать, что еще один человек зашел в ваш кабинет практически сразу после ухода Уильямса.

— Почему? Конечно… убийца?

— Может быть — а может и нет, — сухо ответил суперинтендант. — В любом случае есть свидетель, видевший, как он входил.

— Видевший, как входил? — машинально повторил Хенлоу. — В таком случае, — сказал он, выйдя из оцепенения, — кто же его видел?

— Пока не могу вам сказать. Но у нас есть его описание, и оно должно быть верным.

— Каково же это описание?

— И его я тоже не могу озвучивать, сэр. У меня есть на то свои причины. Несмотря на описание и нашу уверенность в том, что он был там с мистером Хаттоном, мы совершенно не уверены, что этот человек совершил преступление. Если это был он, он должен был бы покинуть колледж до 1:35. Если нет (а это веская причина предполагать, что мистер Хаттон был убит немного позже), то убийца вероятно вышел до 2:30. И мы точно знаем, что он не выходил после двух часов, потому что двое рабочих у лестницы его бы увидели.

— Из того, что я услышал от вас и Уильямса, я могу сделать очевидный вывод, что убийца ушел до прихода рабочих. Не доказывает ли это находка моего ножа в яме?

— Итак, куда же ушел этот человек? — сказал суперинтендант. — Он не мог покинуть колледж без ведома привратника.

— Возможно он где-нибудь спрятался на территории колледжа, а в удобный момент улизнул.

Суперинтендант покачал головой.

— Мы с двумя моими людьми провели тщательный обыск. Такого не могло быть, сэр. И это наводит меня на вопрос. Вы, бесспорно, знакомы с устройством этих комнат лучше, чем кто-либо другой, потому что вы их занимаете. Итак, мистер Хенлоу: есть ли отсюда какой-нибудь выход — не через лестницу, два двора и главный вход? Особенно не через лестницу?