Джон Кэмерон - Исколотое тело

— Полиция, конечно. Этот инспектор.

Роберт с сожалением улыбнулся и поднял брови.

— А! Полиция, конечно, — пробормотал он. — Прекрасные ребята. Они не могут солгать.

— Что вы имеете в виду? — ровно спросил другой.

— Полно, полно, мистер Лоуренс, — сказал Роберт. — Разве это не вполне ясно? Вы были в тюрьме, загнанны в угол. Множество доказательств против вас. Я считаю, что у вас есть кое-что, что может быть ценным для меня. Я еду в Пондовер и предлагаю купить это за небольшое лжесвидетельство — лжесвидетельство, которое значительно подрывает дело против вас. Вы принимаете сделку. Вы передаете мне ценную информацию. Через два дня вы выходите из тюрьмы. Вполне ясно, верно? Причина и следствие?

— И это произошло благодаря вашему свидетельству? — Лоуренс неотрывно смотрел на Роберта, и Роберт также посмотрел в ответ.

— Да, это так, — сказал он.

— Вы клянетесь в этом?

— Конечно.

Лоуренс взял свои шляпу и трость и встал.

— Это нужно проверить, — сказал он. — Флеминг говорит одно, а вы говорите ровно противоположное. Я должен провести расследование.

— Одну минуту, — ответил Роберт. — Если это не благодаря моему свидетельству вы вышли из тюрьмы, то благодаря чему же? Доказательства против вас были убедительными еще в субботу. Почему они уже неубедительны сегодня, в понедельник?

— Полагаю, что полиция обнаружила что-то новое, что говорит в мою пользу.

— Именно. Мое свидетельство. А теперь, мистер Лоуренс, поделитесь информацией об этом четвертом письме, которое, как вы говорили, сейчас находится в Смирне, так?

— Если я смогу убедиться в том, что вы действительно выполнили вашу часть сделки, я подумаю об этом. Но не раньше.

— Очень хорошо, — сказал Роберт. — Дайте мне знать, когда убедитесь в этом.

— Если я буду убежден, — ответил Лоуренс, с подчеркнутым ударением на первом слове, — если я буду убежден, конечно, я дам вам знать.

Он помолчал, а потом добавил значительно:

— А если я не буду убежден, конечно, я тоже дам вам знать. До свидания, — и он вышел.

Десять минут спустя Флемингу сообщили по телефону, что Роберт Маколей покинул Перротс несколько минут назад и снова направился в поместье Килби, только на этот раз он двигался намного быстрее, чем обычно.

Следующий доклад последовал часом позже: Маколей отправился на мотоцикле в Пондовер. Он вернулся уже в седьмом часу вечера, сделав несколько покупок в магазинах в Пондовере, а затем еще преодолев тридцать пять миль до Солсбери. К багажнику его мотоцикла было привязано несколько пакетов. Содержание одного или двух пакетов было легко обнаружить, но, по крайней мере, в двух случаях было невозможно увидеть, что купил Роберт, не вызвав его подозрений. Он поехал прямо в поместье и оставался там до семи, а затем вернулся к Перротс, разгрузил свой мотоцикл, удалился со своими пакетами в кабинет и опустил там шторы.

Как только инспектор Флеминг получил этот доклад от своего шпиона, чьим заданием было выполнять быстрые передвижения по дороге, он отправил сержанту Мэйтленду срочное указание — узнать, что делает Роберт за опущенными шторами.

— Мы подбираемся к сути, Мэйтленд, — сказал он. — Что-то должно случиться сегодня. Идите. Я буду ждать новостей здесь.

В начале девятого сержант Мэйтленд позвонил из почтового отделения, и Флеминг бросился к телефону.

— Это Мэйтленд, сэр. Боюсь, это лишь частичный успех, сэр. Но кое-что забавное происходит в Перротс.

— Кое-что забавное? Что это? — нетерпеливо воскликнул Флеминг.

— Что ж, сэр, это связано не с Робертом Маколеем. Это другой, Адриан. Он лежит на газоне, рыдая и, насколько я мог рассмотреть, пытаясь вырвать траву зубами.

— Вы смогли выяснить, что послужило этому причиной?

— Нет, сэр.

— Вы заглянули в кабинет Роберта?

— Только после того, как он поднял шторы, сэр. Я не мог подобраться ближе зарослей лавра в углу сада.

— Таким образом, вы понятия не имеете, что он делал в своей комнате?

— Нет, сэр. Конечно, у меня с собой бинокль, и мне открылся хороший вид после того, как он поднял шторы, но единственная необычная вещь, которую я смог разглядеть, это птичья клетка на столе.

— Птичья клетка? — удивленно воскликнул Флеминг.

— Да, сэр. Пустая птичья клетка.

— Пустая птичья клетка, — Флеминг задумался. — Пустая птичья клетка… Боже мой, Мэйтленд! — вдруг воскликнул он. — Отправляйтесь в «Три голубя». Быстро. Бегите так быстро, как никогда раньше.

Он бросил трубку, бросился вниз по лестнице и сел в полицейскую машину. Через три минуты он добрался до «Трех голубей» и бросился в маленькую гостиницу. Мэйтленд, сильно запыхавшийся, явно только что прибыл. Он лишь начал расспрашивать хозяина, не случилось ли чего-нибудь.

— Что вы имеете в виду под «чем-нибудь»? — настороженно осведомился хозяин гостиницы, когда внутрь ворвался Флеминг.

— Мистер Лоуренс! — закричал он. — Мистер Лоуренс здесь?

— Нет, сэр, — ответил хозяин, радуясь, что ему задали вопрос, на который он может так легко ответить. — Нет, сэр, его здесь нет. Он вышел.

— Вы знаете, какой дорогой он пошел? Как давно он вышел?

— Он вышел около часа назад, сэр, на прогулку по пустоши. Он сказал, что его ноги нуждаются в разминке после недели, проведенной в тюрьме.

— По пустоши? По какой пустоши?

— Что ж, сэр, он направился к Садку, так что, полагаю, он имел в виду пустошь у Старого леса.

— Спрашивал ли его кто-то еще? — перебил Флеминг.

— О да, сэр. Молодой мистер Маколей — мистер Адриан — был здесь всего десять минут назад, задавая тот же самый вопрос.

— И вы сказали ему, так?

— Сказал. И мистер Адриан выглядел крайне странно, сэр. Весь белый и растрепанный, и галстук висел криво.

— Спасибо, спасибо! — воскликнул Флеминг, снова выскочил наружу и сел в машину; сержант следовал за ним.

— Вы понимаете, что это значит, Мэйтленд! — воскликнул он, выжимая сцепление. — Этот негодяй Роберт заставил Адриана думать, что Лоуренс жестоко обращался с канарейкой. Самое время потихоньку убрать Адриана в сторонку.

— И Роберта тоже, — пробормотал сержант.

— О да. Разумеется, мы его поймаем.

Больше не было сказано ни слова, пока они не достигли края пустоши. Начали опускаться сумерки, а пурпурное вересковое поле окрасилось в рыжевато-коричневый цвет. Сыщики постояли минуту, глядя на обширное пространство неровной болотистой местности, и услышали крик припозднившегося кроншнепа, скорбно прозвучавший вдали. Тогда Флеминг поймал Мэйтленда за руку и указал на фигуру человека, который появился на возвышенности и на мгновение стал виден на фоне вечернего неба, прежде чем снова скрылся на темном фоне вереска. Сержант снял с плеча бинокль, который он всегда носил с собой, работая в сельской местности, и ждал еще одной возможности увидеть фигуру. Возможность представилась через полминуты, когда человек широко зашагал по другой возвышенности.