Ричард Фримен - Око Озириса [сборник litres]

– Как вам наша находка, доктор?

Я увидел прелые листья, водоросли, ракушки, улиток – словом, то, чему и положено быть на илистом дне старого пруда. Но помимо прочего в решете лежали три косточки, и я не сразу сообразил какие. Инспектор язвительно спросил:

– Ну? Что скажете? По-вашему, это человеческие останки?

– Без сомнения, – кивнул я. – Это сустав большого пальца ноги.

– Вот как? – пробурчал Бэджер. – А я думал… Нет, ничего особенного, просто он слишком крупный, вот и сбил меня с толку.

Я предложил возобновить поиски и оказался прав: за час с небольшим решето наполняли илом еще раз пять, и после просеивания скелет ноги был собран.

– Неплохой «улов», – хмуро произнес Бэджер, когда я проверял кости. – Вы довольны?

– Было бы еще лучше, – усмехнулся я, – если бы вы, разумеется, по секрету, сообщили мне, что конкретно тут искали? Ведь не ногу же?

– Искали, что попадется, – уклончиво ответил он, – и будем заниматься этим, пока не достанем все кости. Большинство речек и прудов уже осмотрены, а Конау-Уотер я оставил «на десерт»: пруд очень глубок, придется действовать с помощью драги. Зато не удивлюсь, если там обнаружится череп.

Я счел, что почерпнул достаточно информации и больше не нужно стеснять полицейских своим присутствием, поэтому поблагодарил их и попрощался. Осмотр скелета левой руки в морге навел меня на мысль: палец отрезали незадолго до смерти мужчины или, что вернее, сразу после нее. Похоже, кто-то пришел к аналогичному выводу и поделился им с Бэджером, ибо я почти не сомневался, что инспектор искал фалангу безымянного пальца. Но почему именно здесь, так далеко от Сидкапа, где обнаружили другие кости той же руки? Чего хотел добиться Бэджер при помощи этой находки? Ведь в отдельно взятой фаланге нет ничего особенно характерного, что позволило бы установить личность погибшего.

Я решил, что в этой истории кроется тайна, а Бэджер – лицо заинтересованное: кто-то снабжает его сведениями частного характера, причем секретными. Но кто конкретно и какими? Я тщетно ломал голову, пока не добрался до ближайшей гостиницы, где собирался перекусить перед следственным заседанием.

Позавтракав и выкурив трубку, я отправился в длинное здание, расположенное недалеко от гостиницы и предназначенное, по-видимому, для отдыха и увеселений, а не для дознаний и судебных процедур.

Когда я пришел, присяжных еще не было: они осматривали останки в морге. Чтобы убить время, я стал разглядывать сначала картины на стенах, а потом посетителей в зале, пытаясь по внешнему виду угадать их профессию или род занятий. Сидел я в первом ряду в удобном кресле напротив стола, предназначенного, вероятно, для коронера. Наконец появился он сам в сопровождении присяжных, а за ними – судебный пристав, инспектор Бэджер, двое в штатском и Сэммерс, районный врач, с которым я беседовал в морге.

Коронер занял свое место и открыл книгу, присяжные сели на скамью по одну сторону длинного стола. Их было двенадцать: мелкие чиновники, лавочники, ремесленники – все с торжественно-серьезными лицами и напускной важностью. Среди них я заметил человечка невысокого роста, с непропорционально большой головой и щеткой торчавших ежиком волос и решил, что это сапожник. Он уселся между широкоплечим детиной, похожим на кузнеца, и краснолицым большеруким субъектом в засаленной неопрятной одежде, в котором я предположил мясника.

– Джентльмены, – приступил к своим обязанностям коронер, – нам предстоит прийти к согласию по двум главным вопросам. Первый – удостоверение личности погибшего, чьи останки сегодня освидетельствовали присяжные. Второй – установление времени и причины смерти. Начнем с обстоятельств, при которых были обнаружены фрагменты скелета.

Коронер начал по очереди вызывать свидетелей. Первым вышел фермер из Сидкапа, который заметил кости в овраге возле грядок.

– Когда грядки очищали от личинок в предыдущий раз? – спросил коронер.

– Два года назад в мае, перед тем как мистер Тэпер сдал их мне. Я тогда работал на том же самом месте и видел заболоченный овраг, но никаких костей ни в нем, ни где-либо еще возле грядок не было.

Коронер взглянул на присяжных. Человечек, которого я причислил к сапожникам, встал и хмуро спросил:

– Вы нарочно искали кости в овраге?

– Зачем? – опешил арендатор. – С какой стати?

– Не увиливайте, – насупился присяжный. – Отвечайте по существу.

Получив решительное «нет», сапожник мотнул крупной головой: ладно, мол, пока тебе сойдет это с рук. Допрос продолжился, и вызвали сержанта, обнаружившего в Эппинге кости правой руки.

– Вы наткнулись на них случайно? – задал протокольный вопрос коронер.

– Нет, я выполнял приказ Скотланд-Ярда обследовать все окрестные леса, пруды, овраги и колодцы. – Коронер промолчал, и сержант добавил: – После того как я отыскал руку, инспектор Бэджер вторично прочесал лес и нашел несколько костей туловища – это его личная заслуга.

– А почему вы обшаривали Эппинг? – спросил сапожник. – Вам кто-то специально указал на это место? Какое-то частное лицо?

– Нам не поступали сведения от частных лиц, – возразил Бэджер.

– Позвольте, – не унимался вредный присяжный, – сначала вы искали кости в Сидкапе, потом на берегу Крэя и еще где-то в Кенте и вдруг ни с того ни с сего очутились в лесу Эппинг в Эссексе. Кент и Эссекс не совсем рядом.

– Нам приказали расширить географию поисков, – невозмутимо ответил Бэджер.

– Вот оно что, – распалился сапожник, – я так и думал. Вы славно потрудились в Кенте, милях в двадцати отсюда, а затем явились в Вудфорд, прямиком пошли в лес и сразу обнаружили кости. Редкая удача!

– Ваша ирония неуместна, – покраснел Бэджер. – В Эппинге были кости, и мы нашли их; составлен протокол, привлечены свидетели.

Присяжные переглянулись, а сапожник хмыкнул от удовольствия.

– Считаю данный вопрос несущественным, – вмешался коронер, – и прошу не отвлекать представителей полиции по пустякам.

– Протестую! – крикнул сапожник. – Инспектора заранее уведомили, что в лесу Эппинг спрятаны кости.

Коронер призвал беспокойного присяжного к порядку и продолжил допрос. Вызвали Сэммерса, районного врача.

– Вы осматривали кости в морге? – спросил коронер. – Какие выводы можете представить следствию?

– Все кости принадлежат человеку мужского пола и относятся к одному скелету, – объявил врач. – К настоящему моменту недостает черепа, четвертой фаланги левой руки, надколенников, а также костей и суставов левой ноги, точнее голени, поскольку левая бедренная кость в наличии.

– Левая рука имеет врожденное увечье?

– Нет, палец был ампутирован, причем посмертно.