Френсис Локридж - Невидимый противник (сборник)

Вы не можете просто оставить покойника у своего порога, чтобы кто-то не пришел за вами. А у меня их лежало двое. Прямо у моих ног.

Я знал, что за мной хвост, когда уходил от Рикерби. Никакой полицейский не любит посторонних на своем заднем дворе, но если уж так случилось, то нужно выпроводить его оттуда побыстрее... Примерно так, наверно, рассуждал этот старый ворчун. Если бы наблюдение за мной устанавливал Пат, мне было бы трудно отделаться, но этот был из новеньких и по способностям больше напоминал кухарку, чем полицейского. Времена меняются, это верно.

Целый час я дал ему возможность походить по барам и подождать около универмага, потом зайти в ресторан и поискать меня за столиками. Я же в это время спокойно вышел через заднюю дверь и отправился на 90-ю улицу.

Ресторан Душечки Корин назывался «Пуховка» и был местом встреч для деловых людей из соседних кварталов. Заведение специализировалось на бараньих котлетах и бифштексах и, казалось, состояло из одного огромного, темного, дымящегося и жующего рта. Душечка была толстенькой, кругленькой, маленькой женщиной, вся в складочках жира. Ее пальцы, казалось, были перевязаны посередине, как гирлянда сосисок. Я знал ее и в прежние годы, и с тех пор она не изменилась.

Но сначала она меня не узнала. Когда же вдруг всплеснула руками и вся засветилась от радости, то готова была перевернуть весь ресторан и выставила на стойку запас, которого хватило бы для утоления жажды целой роты. Она же и проводила меня наверх и указала на дверь Велды.

Я постучался нашим старым условным стуком, и она открыла мне дверь, на этот раз без пистолета, но я знал, что он спрятан недалеко. Она втащила меня в дверь, закрыла ее и заперла на ключ. Я улыбнулся, взял ее за плечи и прикоснулся слегка к ее губам. Большего я не мог себе позволить. Ее глаза говорили мне, что я могу назначить любое время и место, любое, и позволить себе большее, она не будет против.

Я сказал:

— Здравствуй, моя прелесть. А где крошка?

Крошка скользнула в комнату. Руки за спиной, лицо скрыто массой золотых волос. Она стояла в углу спальни, наблюдая и как будто не боясь ничего, но в глубине карих глаз был страх, который появился там слишком давно и который нельзя изгнать в один день.

Как автомат, девушка придвинулась ближе к Велде, зная, что около нее она в безопасности.

Она не сводила глаз с моего лица.

— Давай все обсудим.

Велда кивнула.

— Расскажи ему.

— Я.., не знаю...

Единственное, для чего годился мой пропуск,— это для таких случаев. Я достал его и открыл у нее перед носом. Голубая с золотом книжечка в пластиковой обложке опять сделала свое дело. Она внимательно осмотрела ее и нахмурилась. Видно, задумалась. Потом заговорила:

— Ну, хорошо. Меня зовут Сью Девон.

Когда она это сказала, я не мог не заметить дрожи в ее голосе.

— Я что, должен быть знаком с твоей фамилией?

— Да. У меня другое имя.

— Да?

— Торренс. Я им никогда не пользуюсь. Он меня удочерил очень давно. Но я никогда не пользуюсь его именем, потому что я его не переношу.

Я покачал головой.

— Это мне ничего не говорит.

Велда коснулась моей руки.

— Сим Торренс. Он был крупной шишкой, а теперь баллотируется на пост губернатора штата.

— «Победим вместе с Симом»? Это он?

— Угу.

— Я видел вокруг плакаты, но никогда не связывал его с конторой Рикерби. Это были тяжелые семь лет.

Я не занимался политикой в то время. А теперь послушаем дальше.

Малышка продолжала смотреть мне в лицо, кусая губы так, что оставались белые следы от зубов.

— Я убежала от него.

— Почему?

Страх — это ужасно. Страх в глазах этого ребенка.

— Я думаю... он убил мою мать. Теперь хочет убить меня.

Когда я посмотрел на Велду, то понял, что наши мысли движутся в одно-м направлении.

— Люди, баллотирующиеся в губернаторы, обычно не занимаются убийствами.

— Он убил мою мать,— повторила она.

— Ты сказала, что так думаешь.

Она не ответила.

— Когда, ты думаешь, это случилось?

— Очень давно.

— Как давно?

— Я была ребенком. Восемнадцать лет назад.

— Как ты можешь доказать, что это он?

Она не смотрела на меня.

— Я просто знаю, и все.

— Душенька моя, ты не можешь обвинить человека в убийстве по такой вздорной причине. Что-то еще тут есть. Давай говори.

Велда обняла ее за плечи и прижала к себе.

— Я помню, как мама говорила... прежде чем умереть. То, что она сказала... но я не могу вспомнить слова... я была так напугана. Она умирала и сказала мне что-то... но я не могу вспомнить!

Она всхлипнула и захлебнулась слезами.

Когда она успокоилась, я спросил:

— Почему ты думаешь, что он хочет убить тебя?

— Я знаю. Как он смотрит на меня... как он касается меня...

— Дальше, крошка. Это не повод.

— Потом машина. Она почти сбила меня.

— Ты узнала номер?

— Нет.

— Дальше?

— Потом тот человек ночью. Он провожал меня из театра. Шел за мной все время, но, к счастью, я знаю дорогу дворами, мне удалось убежать,

— Ты узнала его или его машину?

— Нет.

— Была в полиции?

— Нет.

— Теперь моя очередь, Сью. Ты знаешь, что ты необыкновенно красивая девушка? Конечно. Не смотри на меня так. Мужчины всегда будут за тобой охотиться, привыкай. У каждого был случай, когда его чуть не сбила машина, не обращай на это слишком много внимания. А что до твоего отчима, то он смотрит и дотрагивается до тебя самым обыкновенным образом. Ты ничего конкретного пока не сказала.

— А как тогда с теми, которых вы убили, и с другими, которые...

— Ну, хватит.

Я посмотрел на Велду.

— Она знает, где ты была эти семь лет?

— Да.

— А про меня?

— Все.

— Ну, вот и ответ. Эти люди были частью вражеской организации, которой нужно было убрать Велду прежде, чем она заговорит. Они пришли за ней, а не за тобой. А теперь с этим покончено. Никто не собирается ее убивать, потому что она свое сказала и теперь слишком поздно. Что ты на это скажешь?

— Я не вернусь обратно.

— Ну, допустим, я пойду к твоему отчиму, допустим, я выясню, в чем тут дело. Это поможет?

Она что-то шептала теперь, совсем как девоч;:а, которая боится того, что осмеливается говорить.

— Хорошо, детка, я стану добрым папой.

Велда смотрела на меня глазами, полными благодарности. И потом, отведя Сью в спальню, вернулась.

— Ты сделаешь все?

— Ты знаешь, что я не меняюсь.

— Не меняйся, Майк.

— Не было случая.

Она распахнула дверь.

— Ты веришь, что эти люди приходили за ней?

После нескольких секунд раздумья я ответил:

— Этот Базиль Левит, царство ему небесное, говорил, что ему нужны вы обе —ты и малютка. Но с последней твоей операцией, думаю, это не связано. Она во что-то впутана...