Роберт Ладлэм - Звонок мертвецу (сборник)

— Что-то слишком легко. И просто.

— Любая попытка покушения на вас или вашу семью подвергнет опасности всю операцию «Омега». А они не захотят пойти на такой риск. Слишком много сил вложено.

Я же вам сказал, что они фанатики. А дата начала операции «Омега» примерно через месяц.

— Звучит не очень ободряюще.

— Есть кто-что еще. К каждому члену вашей семьи будет приставлено как минимум по два вооруженных агента. Они будут с вами двадцать четыре часа в сутки. Ни один из них не отдалится от вас больше чем на пятьдесят ярдов. В любое время суток,

— Теперь я окончательно понял, что вы не в себе. Вы не представляете, что такое Сэддл-Уолли. Стоит только там появиться незнакомцу, на него тут же обращают внимание! У нас муха не пролетит незамеченной.

Фассет улыбнулся.

— В настоящий момент в Сэддл-Уолли тринадцать наших людей. Тринадцать. Они привычные обитатели вашей общины.

— Боже милостивый! — тихо сказал Таннер. — Похоже, для нас наступает 1984-й [1] Таннер вспоминает роман Дж. Оруэлла «1984», в котором рассказывается о тоталитарном государстве. — Примеч. пер. , не так ли?

— Сегодня нам часто приходится вспоминать об этом.

— И выбора у меня нет, не так ли? Да, выбора у меня нет. — Он ткнул пальцем в диктофон и на заявление, лежащее на столе рядом. — Я на крючке, не так ли?

— Мне кажется, вы снова излишне драматизируете ситуацию.

— Нет, никоим образом. Я ничего не драматизирую... Я должен буду делать то, что вы хотите от меня, не так ли? Я должен пройти через это... Единственная возможность, которая мне предоставлена — это исчезнуть... и стать преследуемой дичью. За которой будете охотиться вы и, если вы правы, эта самая «Омега».

Фассет откровенно посмотрел Таннеру в глаза. Таннер говорил сущую правду, и оба они знали это.

— Это всего лишь шесть дней. Шесть дней из всей жизни.

Он с трудом осознавал, что летит из аэропорта Даллес в Ньюарк. Он не устал, но был напуган. Лихорадочно перескакивал с одного образа на другой, и картинки стремительно сменяли друг друга. Джон видел острый испытующий взгляд Лоренса Фассета, сидящего за диктофоном с вращающимися катушками, слышал тембр его голоса, задававшего какие-то невероятные вопросы; постепенно голос становился все громче и громче.

«Омега!»

И лица Берни и Лейлы Остерман, Дика и Джинни Тремьян, Джоя и Бетти Кардоне.

Все это не имело никакого смысла. Он оказался в Ньюарке, внезапно на него свалился весь этот кошмар, и он с трудом вспомнил, как передавал Лоренсу Фассету какие-то бумаги компании и подписывал отсутствующие листки из досье.

Он знал, что ничего не сможет сделать.

Часовая поездка из Ньюарка в Сэддл-Уолли прошла в молчании; водитель, получив щедрые чаевые, понял, что пассажир на заднем сиденье не расположен к разговорам, потому что всю дорогу курил и не ответил даже на вежливый вопрос, как прошел полет.

Сэддл-Уолли

основано в 1862

Добро пожаловать

Когда на щит упали лучи фар машины, Таннер взглянул на него. И когда щит пролетел мимо, в уме у него крутились только два слова «Порванный ремень».

Невероятно.

Через десять минут такси подъехало к его дому. Он вылез и рассеянно протянул водителю сумму, о которой они договорились.

— Спасибо, мистер Таннер, — сказал водитель, перегибаясь через сиденье, чтобы взять деньги.

— Что? Что вы сказали? — резко повернулся к нему Джон Таннер.

— Я сказал: «Спасибо, мистер Таннер».

Таннер, схватившись за ручку двери, со всей силой рванул ее на себя.

— Откуда вы знаете мое имя? Отвечайте, откуда вы узнали мое имя.

Таксист увидел капли пота, выступившие на лице пассажира, и сумасшедший взгляд его глаз. Тронулся, подумал водитель. Он незаметно опустил левую руку до пола. Там у него всегда лежал обрезок свинцовой трубы.

— Слышь, парень, —- сказал он, осторожно обхватывая трубу пальцами. — Если ты не хочешь, чтобы кто-то знал твое имя, сними надпись с лужайки.

Сделав шаг назад, Таннер глянул из-за плеча. Посреди газона, покачиваясь на цепи, висел железный фонарь. А под ним была ярко освещенная надпись:

Таннеры,

22, Орчард-драйв

Он видел и этот фонарь, и эти слова тысячу раз. «Таннеры, 22, Орчард-драйв». В эту секунду ему показалось, что он никогда раньше их не видел.

— Прости, приятель. Я слегка не в себе. Терпеть не могу летать. — Он захлопнул дверцу, а шофер стал поднимать стекло.

— Тогда вам надо ездить на поездах, мистер, — вежливо сказал он. — Или гуляйте себе на здоровье!

Такси рвануло с места, а Таннер, повернувшись, посмотрел на дом. Открылась дверь, оттуда выскочила собака, встречая его. Жена стояла в освещенном холле, и он мог видеть ее улыбку.

Белый французский телефон с приглушенным звоночком издал сигнал не менее пяти раз. Лейла сквозь сон подумала, что глупо было его ставить на столик рядом с Берни. Его он разбудить не может, а просыпается она.

Она толкнула мужа локтем в ребро.

— Мой дорогой... Берни, Берни! Телефон...

— Что? — Остерман открыл глаза и смутился. — Телефон? О, эта чертова штука. Кто его только может услышать?

Пошарив в темноте, он нащупал тонкую ручку.

— Да?.. Да, это Бернард Остерман... Междугородный? — Он прикрыл трубку ладонью и привалился к изголовью, повернувшись к жене. — Сколько сейчас времени?

Лейла включила лампу на ночном столике и бросила взгляд на часики. — Три тридцать, Господи!

— Скорее всего, какой-нибудь сукин сын из гавайской серии. Там еще нет полуночи. — Берни прислушался к голосу в трубке. — Да, оператор, я жду... Это очень издалека, дорогая. Если это в самом деле Гавайи, они думают, что я сижу за пишущей машинкой. Им ничего не вбить в голову... Алло, оператор? Поторопитесь, пожалуйста!

— Ты говорил, что хотел бы видеть эти острова, на которых не было бы мундиров, помнишь?

— Прости... Да, оператор, это и есть Бернард Остерман, черт возьми! Да? Да? Спасибо, оператор... Алло?! Я вас еле слышу. Алло?.. Да, так лучше. Кто это?.. Что? Что вы говорите?.. Кто это? Как вас зовут? Я вас не понимаю... Да, я слышу, но не понимаю... Алло?.. Алло! Минутку! Я сказал, подождите минуту!

Остерман резко поднялся и спустил ноги на пол. Одеяло потянулось за ним и упало. Он начал стучать по рычагу аппарата.

— Оператор! Оператор! Вот, черт возьми, отключилось!

— Кто это был? Почему ты кричал? Что они тебе сказали?

— Он... этот сукин сын бурчал что-то неразборчивое. Он сказал... он сказал, чтобы мы, мол, последили за дубильщиком. Вот что он сказал. Он постарался, чтобы я разобрал эти слова. Дубильщик. Что это, черт возьми, значит?

— Что именно?

— Да дубильщик! Он все время повторял это слово!