Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе

— Очень сожалею, мсье Пуаро, но я не могу ответить на ваш вопрос.

— Почему?

— По-моему, вам следует спросить у самой мисс Дебенхэм, что означали ее слова, — сухо сказал полковник.

— Я уже спрашивал.

— И она отказалась отвечать?

— Да.

— В таком случае, мне кажется, даже вам должно быть понятно, что я не пророню ни слова.

— Значит, вы храните тайну дамы?

— Если угодно, да.

— Мисс Дебенхэм сказала мне, что речь шла о ее личных делах.

— Раз так, почему бы вам не поверить ей на слово?

— А потому, полковник, что мисс Дебенхэм у нас вызывает сильные подозрения.

— Чепуха, — с горячностью заявил полковник.

— Нет, не чепуха.

— У вас нет никаких оснований ее подозревать.

— А тот факт, что мисс Дебенхэм служила секретарем-гувернанткой в доме Армстронгов во время похищения Дейзи Армстронг, — это по-вашему, не основание?

На минуту в вагоне воцарилось молчание. Пуаро укоризненно покачал головой.

— Вот видите, — сказал он, — нам известно гораздо больше, чем вы думаете. Если мисс Дебенхэм невиновна, почему она скрыла этот факт? Почему она сказала мне, что никогда не была в Америке?

Полковник откашлялся.

— Но может быть, вы все-таки ошибаетесь?

— Я не ошибаюсь. Почему мисс Дебенхэм лгала мне?

Полковник Арбэтнот пожал плечами:

— Вам лучше спросить у нее. Я все-таки думаю, что вы ошибаетесь.

Пуаро громко кликнул официанта. Тот опрометью кинулся к нему.

— Спросите английскую даму, которая занимает одиннадцатое место, не соблаговолит ли она прийти сюда.

— Слушаюсь, мсье.

Официант вышел. Четверо мужчин сидели молча.

Лицо полковника, застывшее, бесстрастное, казалось вырезанной из дерева маской.

Официант вернулся:

— Дама сейчас придет, мсье.

— Благодарю вас.

Через одну-две минуты Мэри Дебенхэм вошла в вагон-ресторан.

Непокрытая голова ее была вызывающе откинута назад. Отброшенные со лба волосы, раздутые ноздри придавали ей сходство с фигурой на носу корабля, отважно разрезающего бурные волны, В этот миг она была прекрасна.

Глаза ее мимолетно остановились на Арбэтноте.

— Вы хотели меня видеть? — обратилась она к Пуаро.

— Я хотел спросить вас, мадемуазель, почему вы обманули нас сегодня утром?

— Обманула? Не понимаю, о чем вы говорите.

— Вы скрыли, что жили в доме Армстронгов, когда там произошла трагедия. Вы сказали, что никогда не были в Америке. От Пуаро не скрылось, что девушка вздрогнула, но она тут же взяла себя в руки.

— Это правда, — сказала она.

— Нет, мадемуазель, это ложь.

— Вы не поняли меня. Я хотела сказать, это правда, что я солгала вам.

— Ах, так. Значит, вы не будете это отрицать?

Она криво улыбнулась:

— Конечно. Раз вы разоблачили меня, мне ничего другого не остается.

— Что ж, по крайней мере, вы откровенны, мадемуазель.

— Похоже, что мне ничего другого опять же не остается.

— Вот именно. А теперь, мадемуазель, могу ли я спросить у вас, почему вы скрыли от нас истину?

— По-моему, это самоочевидно, мсье Пуаро.

— Но не для меня, мадемуазель.

— Мне приходится самой зарабатывать на жизнь, — ответила она ему ровным и спокойным тоном, однако в голосе ее проскользнула жесткая нотка.

— Вы хотите сказать…

Мэри Дебенхэм посмотрела ему прямо в глаза!

— Знаете ли вы, мсье Пуаро, как трудно найти приличное место и удержаться на нем? Как вы думаете, захочет ли обыкновенная добропорядочная англичанка нанять к своим дочерям гувернантку, замешанную в деле об убийстве, гувернантку, чьи имя и фотографии мелькают во всех английских газетах?

— Почему бы и нет, если вы ни в чем не виноваты?

— Виновата не виновата… Да дело вовсе не в этом, а в огласке! До сих пор, мсье Пуаро, мне везло. У меня была хорошо оплачиваемая, приятная работа. И я не хотела рисковать своим положением без всякой необходимости.

— Осмелюсь предположить, мадемуазель, что мне лучше судить, была в том необходимость или нет.

Она пожала плечами.

— Например, вы могли бы помочь мне опознать некоторых людей.

— Кого вы имеете в виду?

— Возможно ли, мадемуазель, чтобы вы не узнали в графине Андрени вашу ученицу, младшую сестру миссис Армстронг?

— В графине Андрени? Нет, не узнала, — она покачала головой. — Хотите — верьте, хотите — нет, но я действительно ее не узнала. Видите ли, тогда она была еще подростком. С тех пор прошло больше трех лет. Это правда, что графиня мне кого-то напомнила, но кого, я не могла вспомнить. И потом у нее такая экзотическая внешность, что я ни за что на свете не признала бы в ней ту американскую школьницу. Правда, я взглянула на нее лишь мельком, когда она вошла в ресторан. К тому же я больше внимания обратила на то, как она одета, чем на ее лицо, улыбка тронула ее губы. — С женщинами это случается. А потом… Потом мне было не до нее.

— Вы не откроете мне вашу тайну, мадемуазель? — мягко, но настойчиво сказал Пуаро.

— Я не могу. Не могу, — еле слышно сказала она. И вдруг закрыла лицо руками и, уронив голову на стол, зарыдала так, будто у нее разрывается сердце.

Полковник вскочил, неловко наклонился к девушке:

— Я… э-э… послушайте… — Он запнулся и, повернувшись, метнул свирепый взгляд на Пуаро: — Я вас сотру в порошок, грязный вы человечишка.

— Мсье! — возмутился мсье Бук.

Арбэтнот повернулся к девушке:

— Мэри, ради Бога…

Она встала:

— Пустяки. Я успокоилась. Я вам больше не нужна, мсье Пуаро? Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. О Господи, я веду себя как последняя идиотка! — и выбежала из вагона. Арбэтнот последовал за ней не сразу.

— Мисс Дебенхэм не имеет никакого отношения к этому делу, решительно никакого, слышите? — накинулся он на Пуаро. — Если вы будете ее преследовать, вам придется иметь дело со мной, он поспешил вслед за девушкой и, гордо подняв голову, вышел из вагона.

— Люблю смотреть, как англичане сердятся, — сказал Пуаро. — Они такие забавные! Когда они гневаются, они перестают выбирать выражения.

Но мсье Бука не интересовали эмоциональные реакции англичан. Он был полон восхищения своим другом.

— Друг мой, вы неподражаемы! — восклицал он. — Еще одна потрясающая догадка. Это просто невероятно!

— Уму непостижимо! — восхищался доктор Константин.

— На сей раз это не моя заслуга. Мне и не пришлось догадываться: графиня Андрени сама рассказала мне практически все.

— Каким образом? Не может быть!

— Помните, я просил графиню описать ее гувернантку или компаньонку? Я уже решил для себя, что, если Мэри Дебенхэм причастна к делу Армстронгов, она должна была фигурировать в этом доме скорее всего в таком качестве.

— Пусть так, но ведь графиня Андрени описала вам женщину, ничем не напоминающую мисс Дебенхэм.