Джеймс Чейз - Ангел без головы [litres]

– Я пойду с тобой! – взмолилась Мала. – Тут, наверное, полно крыс. – Она с опаской вглядывалась в темноту.

– Да вряд ли, – солгал Гирланд, вспоминая, что говорил Ян.

Зачем было пугать ее? Она и так совсем напугана.

Он докатил вторую бочку и поставил ее рядом с первой. Мала держалась к нему поближе. Затем они вернулись за третьей.

Переворачивая бочку набок, Гирланд увидел за ней что-то, похожее на змею. Он сдержался и не отпрыгнул.

– Дай-ка мне свечу, – попросил он Малу спокойным тоном.

При свете стало видно, что это вовсе не змея, а моток веревки.

– Кажется, нам начинает везти, – заметил Гирланд и принялся ее разматывать.

Под веревкой обнаружился огромный паук. Он шмыгнул во тьму, но Мала успела его разглядеть и в ужасе скорчила гримасу.

– Подумаешь, всего-то паучок, – заметил Гирланд. – Ну, ты же большая девочка. На, держи веревку, а я займусь бочкой. – Протягивая ей моток, он улыбнулся. – И не забывай о нашем договоре: лучший и самый дорогой ресторан в Париже.

– Я не забываю, – ответила она и, взяв сложенную веревку, повесила ее себе на плечо.

– Вот и умница, – сказал Гирланд и принялся выкатывать третью бочку.

Маликов опустил свой полевой бинокль.

– Нет, это не Гирланд, – процедил он сквозь зубы. – Значит, он все еще в руднике!

Они со Смирновым стояли у подножия одной из сторожевых вышек, глядя на минное поле, где три сапера осторожно обследовали землю миноискателями.

– Мне надо перейти на ту сторону. Некогда ждать, пока они обезвредят все мины, – объявил Маликов и, обратившись к толстому майору-пограничнику, добавил: – Выключите ток! Мне нужно туда. Привезите со своей заставы столы, что ли. Соорудим мост, и я пройду.

Толстый майор побелел.

– Вы пройдете только в том случае, если ножки столов не попадут на мины, товарищ Маликов, – сказал он. – Это слишком опасно. Лучше использовать канат с крюком.

Маликов кивнул:

– Отлично. Давайте!

Как только майор ушел, Смирнов сказал Маликову:

– Слушай, не дури. Во-первых, Гирланд из этого рудника никуда не денется. А во-вторых, подумай сам, что с тобой будет, если канат провиснет.

– Я должен туда попасть, – упрямо повторил Маликов. – И заткнись наконец, понял?

Смирнов пожал плечами. Потом достал пачку «Бенсон и Хеджес» и предложил шефу. Маликов взял сигарету. Они закурили.

– Еще мне нужен «стечкин», – сказал Маликов, выпуская дым из широких ноздрей.

– Есть один в машине.

– Отлично. Отсюда до второго выхода три километра. Я перейду тут и буду двигаться вдоль проволоки. Вернусь тем же путем. Проследи, чтобы эти ослы к моему возвращению провели дорожку через минное поле.

– Принесу тебе пистолет, – сказал Смирнов и направился к автомобилю.

Там он отыскал пистолет, проверил, заряжен ли он, и вернулся на место.

Маликов уже разговаривал с майором.

– Держи. С ним все в порядке, – сказал Смирнов, протягивая пистолет шефу.

Тот кивнул. Майор говорил:

– Они сейчас закрепляют крюк. Это быстро. Ток мы отключили.

Маликов взглянул на часы. Он прикинул, что если сейчас доберется до ограждения, то у второго выхода из рудника окажется примерно через час. Гирланд сейчас тоже движется туда. В пути он уже часа три. Вряд ли он проплывет четыре километра быстро – даже если сумеет там проплыть. Так что времени хватает.

Солдат, поднявшийся на сторожевую вышку, попробовал закинуть канат с закрепленным на нем крюком на ограждение. С третьей попытки это удалось: крюк зацепился за верхнюю часть одной из металлических стоек. Пограничник прикрепил другой конец каната к вышке.

– Ну, я пошел! – объявил Маликов. Он пожал руку майору и, повернувшись к Смирнову, сказал: – Все, Гирланду конец. Я его предупреждал во время последней встречи. Я его убью.

– Хочешь присвоить победу себе одному? – спросил Смирнов тихо, чтобы не услышал майор. – Это была моя задача – убить Гирланда. Мне и надо идти.

– Нет. У нас с ним личные счеты, – покачал головой Маликов; он отбросил окурок и протянул руку. – И проследи, чтобы минное поле очистили!

Смирнов пожал ему руку:

– Удачи!

Маликов подошел к сторожевой вышке и поднялся на нее. Помахал оттуда Смирнову, а потом без всяких колебаний взялся двумя руками за канат и начал медленно спускаться к ограждению, перебирая руками и отталкиваясь ногами. Канат провис под его весом. В какой-то момент Смирнову показалось, что Маликов вот-вот коснется земли, но тот благополучно добрался до ограды. Он взобрался на стойку, перекинул ноги через колючую проволоку и, спрыгнув, приземлился уже на австрийской территории.

Помахал всем рукой и затем быстро зашагал ко второму выходу, стараясь держаться поближе к колючке.

Капитан Гуго фон Райтенау, командир австрийского пограничного поста, набрал номер и попросил соединить его с американским посольством в Вене. Он сидел в кресле и в ожидании соединения постукивал карандашом по регистрационной книге.

Капитану было лет сорок. Этот высокий блондин аристократического вида люто ненавидел коммунизм и коммунистов, зато все американское, как правило, вызывало у него восхищение. Он всеми силами старался помогать беглецам из-за «железного занавеса», когда это было в его силах.

Телефонист объявил, что посольство на проводе.

Накануне Франк Ховард, агент ЦРУ в Вене, предупредил фон Райтенау, что сегодня некий американец попробует пересечь границу, и просил сообщать любые новости об этом. Ховард, приятель капитана, не стал пускаться в подробности – сказал только, что это очень важное событие.

Ховард взял трубку.

– Была попытка перехода границы, – доложил ему фон Райтенау. – Но боюсь, что дело кончилось плохо: мы слышали взрывы мин и автоматные очереди. Я сейчас отправляюсь на границу. Вернусь, как только что-нибудь узнаю. Но в ближайшие часа два можешь не ждать звонков.

– Я у аппарата, – ответил Ховард. – Спасибо, Гуго. Это дело чрезвычайной важности. А ты знаешь, в каком квадрате произошла эта попытка?

– Секция пятнадцать, квадрат два, – ответил пограничник.

– Спасибо. Значит, я жду.

В американском посольстве в Париже за последние тридцать шесть часов произошло много событий. Дори наконец узнал о смерти Брукмана: об этом сообщалось кратко, без подробностей, в шифрованной телеграмме из Праги. Дори догадывался, что Гирланд, Уортингтон и Мала Рид, по-видимому, направились к австрийской границе. И их, несомненно, преследуют Маликов и Смирнов.

Дори, бледный, с кругами под глазами, швырнул расшифрованную телеграмму О’Халлорену. Тот прочитал и положил ее на стол.

– Мы же не знаем, где теперь документ – до сих пор у Гирланда или нет, так? – подумал вслух капитан и, помедлив, добавил: – Думаю, он выкрутится. Ставлю на него против Маликова и Смирнова.