Роман Антропов - Иван Путилин и Клуб червонных валетов [сборник]

— Так точно, ваше превосходительство!

— Я?!

— Вы-с…

Колени подгибались у ювелира.

— Зачем я к вам приезжал?

— Вы-с купили колье из голубых бриллиантов и такую же диадему.

— Я?!

— Вы-с, ваше высокопревосходительство. За сто десять тысяч.

— Вы… вы, любезнейший господин Г., в самом деле, как себя чувствуете? Вы не в белой горячке? Вы не сумасшедший?

Все больший и больший страх отражался на лице ювелира.

— Я вас спрашиваю: вы не бредите? — затопал ногами Трепов.

— Помилуйте-с… нет-с…

Один Путилин оставался невозмутимо-спокойным, бесстрастным при всей этой непонятно странной сцене.

— И вы-с, ваше высокопревосходительство, приказали мне прислать к вам ровно через два часа доверенного со счетом. Но ввиду того, что я боялся доверить получение столь крупной суммы какому-либо из моих служащих, я осмелился явиться лично.

Лицо Трепова было бледно от бешенства, негодования.

— Смотрите, черт возьми, всматривайтесь в меня пристально! Слышите: пристально! Я, именно я, был у вас?

— Вы-с, — тихо слетело с трясущихся губ ювелира.

Трепов с силой ударил рукой по столу.

— Это… это… я не знаю, что это такое! — бешено вырвалось у него.

Он даже зашатался.

— Что же это? Подлый шантаж? Ты, негодяй, осмеливаешься клеветать на меня прямо мне в глаза? Да знаешь ли ты, что я тебя за такую проделку упеку туда, куда Макар телят не гонял? Ты что же: меня, генерала Трепова, в мошенничестве обвинить хочешь? Если я тебе говорю, что я у тебя не был…

Голос генерала перехватился волнением.

Тут вмешался Путилин.

— Я вас попросил бы, ваше высокопревосходительство, уделить мне несколько минут для разговора с глазу на глаз.

Трепов с багровым лицом отошел в угол своего огромного кабинета.

— Что такое?

— Отпустите с миром ювелира. Для меня все ясно. Он тут ни при чем. Сейчас я буду иметь честь все вам объяснить.

— Как?! Вы говорите, что вам эта чертовщина ясна?

— Совершенно.

И повернулся к ювелиру:

— Проезжайте домой. Не тревожьтесь: я, Путилин, с великодушного разрешения его высокопревосходительства заявляю вам, что все это дело будет расследовано. Мы имеем дело с мошенничеством новой, необычайной дерзости. Вы продали бриллианты не генерал-адъютанту Трепову, а… а его двойнику, которого я, кажется, знаю. Ступайте. Предупреждаю вас — ни звука никому о случившемся.

Путилин говорил властно, уверенно.

Трепов во все глаза глядел на него.

Ювелир, шатаясь от пережитого волнения, вышел из кабинета знаменитого генерала.

— А теперь, ваше высокопревосходительство, благоволите выслушать следующее.

И Путилин спокойным, ровным голосом начал что-то рассказывать Трепову.

— Как?! Здание Главного штаба?! Вы шутите?

— Нимало.

— И вы полагаете?

— Что эта бешено-дерзкая проделка есть дело рук того же самого авантюриста. Он делает удар за ударом, ход за ходом.

Трепов облегченно вздохнул и с выражением благодарности и искреннего восхищения посмотрел на Путилина.

— Однако, вы недаром гремите, Иван Дмитриевич!

— Ну, — усмехнулся Путилин, — пока в этом деле, ваше высокопревосходительство, я еще ничего не сделал. Все ходы еще за мной. Вот когда я сцапаю этого молодчика — только тогда я заслужу вашу столь лестную похвалу. Имею честь кланяться.

Прошло пять дней.

В течение этого времени мой талантливый друг, очевидно, не напал еще на след блестящего афериста — графа П.

Лицо Путилина было хмуро, раздражительно.

Особенно изводил его Трепов.

Чуть не по нескольку раз на день присылал он осведомляться: разыскан или нет дерзкий мошенник, осмелившийся проделать такую штуку с ним, генералом Треповым.

Путилина передергивало.

— Эк ведь как задело! «Вынь и положь!» Поискали бы сами.

А между тем граф П. словно издевался над гением русского сыска: в течение этих пяти дней он совершил еще несколько крупнейших проделок: выманил у настоятеля богатейшего собора под каким-то предлогом крупную сумму денег; учел поддельный вексель; словом, работал вовсю.

— Однако, — вырвалось у Путилина.

Слухи обо всех этих громких проделках разнеслись по Петербургу. Их смаковали, комментировали, по обыкновению привирая с три короба.

— Что же наш-то Путилин не отличается?

— Да, поймайте-ка сразу такого ловкача! Вот он что учудил: в Трепова обратился! Шутка сказать!

На шестой день после всего происшедшего, когда мы сидели в служебном кабинета Путилина, курьером была подана карточка:

— Моисей Арнольдович З., — вслух произнес Путилин.

— Ого, — вырвалось у меня.

Я знал эту фамилию. Она принадлежала крупнейшему еврею-богачу, железнодорожному концессионеру-воротиле, дельцу высокой марки.

— Неужели новая история? — усмехнулся Путилин.

В кабинет вошел щеголеватый еврей, средних лет, маленького роста, с глазами, как у лягушки, на выкате, с бакенбардами котлеткой.

«Вот он, каков этот миллионер, перед которым заискивают сильные мира сего!» — пронеслось у меня в голове.

— Имею честь говорить с его превосходительством, господином Путилиным? — небрежно спросил он.

— Да, вы говорите с начальником сыскной полиции. В чем дело? Чем могу служить?

Путилин пригласил З. садиться.

— Дело чрезвычайно странное и глупое. Откровенно говоря, я не стал бы из-за него тратить свое время и беспокоить вас, но я все-таки боюсь.

— Что же, именно, это за дело?

З. говорил с весьма изрядным акцентом.

— Прошу извинить, сейчас я покажу вашему превосходительству. — Не торопясь, правой рукой, на которой сверкали дивные солитеры, великий концессионер вынул из бокового кармана бумажник, а из него записку.

— Вот что я получил.

Путилин прочел:

— «Вам угрожает большая опасность. Обратитесь к начальнику С.-Петербургской сыскной полиции — знаменитому Путилину. Ваш доброжелатель».

— Не правда ли, ваше превосходительство, это очень странно? — спросил великого сыщика известнейший делец.

— Да, это странная записка, — задумчиво произнес Путилин.

— Так что, я хорошо сделал, послушавшись анонимного автора, то есть обратившись к вам?

— Отлично, отлично поступили.

Лицо З. побледнело.

— Ради Бога, ваше превосходительство, вы, стало быть, придаете серьезное значение этой записке?

— Да.

— И, стало быть, мне действительно грозит беда?

— Очень может быть. А теперь я вас попрошу ответить мне на несколько вопросов.

— Сделайте одолжение… Я, право, так расстроен…

— Скажите, вы абсолютно не можете предположить, откуда и какая опасность угрожает вам?

— Понятия не имею.

— Не произошло ли за последнее время чего-либо такого, что создало бы вам врагов?