Патриция Мойес - Призрак убийства

— Зоологический лентяй, полисмен, — сказал Генри с непонятной радостью. — Вам нужна помощь.

Сержант, казалось, серьезно встревожился.

— Именно это он и сказал. А я ему ответил…

— Три буквы, — перебил инспектор. — Начинается с трехпалого ленивца, эй-ай…

Молодой человек уже стоял на ногах и медленно направлялся к двери.

— Ну, да… я к тому времени уже уходил, сэр…

— Ди — пенни, медная монетка, коппер. Коп — полисмен.

В этот момент за спиной у сержанта открылась дверь, и послышался глубокий красивый голос Рамоны Мансайпл:

— А, мистер Тиббет! Я принесла вам морозник и льнянку, а вы мне шесть пенсов должны. Вы знаете, что Джордж опять залез на свое дерево?

Сержант с тихим стоном исчез. Генри принял школьный гербарий с подобающей благодарностью. На первой странице Рамона изящным курсивом написала: «Генри Тиббет, гербарий полевых цветов», а ниже: «Цветок за цветком весна наступает».

— Очень любезно с вашей стороны, леди Мансайпл.

— Никакой любезности. С вас шесть пенсов за книжку.

Генри достал шестипенсовик, и Рамона сунула его в карман своего плаща.

— Я слышала, вы хотите поговорить с Вайолет, — сказала она.

— Только завтра.

— Ради всего святого, не пускайте ее к скальным растениям. Это был ваш человек?

— Тот, которого вы здесь застали? Да.

— Странный какой-то. Выскочил как ошпаренный. Вам надо его научить хорошим манерам.

— Я постараюсь, леди Мансайпл.

Рамона проводила инспектора до дверей, и он уже прощался с ней на крыльце, но тут на дорожке показался быстро шагающий молодой человек. Когда последний проходил под платаном, раздался рев:

— Джулиан!

Молодой человек резко остановился и в некотором изумлении огляделся.

— На дереве, Джулиан! — крикнула ему Рамона. — Это Джордж!

Обращаясь к Генри, она добавила:

— Это Джулиан, жених Мод. Я рада, что он вернулся.

— Где вы были, Джулиан? — прозвучал сверху голос майора Мансайпла.

Новоприбывший после непродолжительной паузы ответил:

— Мне пришлось съездить в Лондон по делу, майор Мансайпл.

— В Лондон? Туда и обратно за один день? Никогда о подобном не слышал. Почему вы не сказали Мод?

— Я… у меня была причина, сэр. И вообще-то я отсутствовал всего несколько часов.

— Пропустили курятину на ленч, — догматическим тоном сообщил майор. Кажется, он подразумевал, что это само по себе достаточное наказание за неправильное поведение, потому что голос его смягчился: — И полисмена.

— На ленч?

— Да. Некто по фамилии Тиббет. Неплохой парень, хотя Эдвин не счел его особо разумным.

Генри почувствовал, что сейчас самое время прервать разговор, пока он не стал слишком личным. И сказал вслух:

— До свидания, леди Мансайпл.

Он быстро спустился по лестнице, подошел по дорожке к платану.

— Всего хорошего, майор Мансайпл! — сказал инспектор в листву. Потом обратился к молодому человеку: — Вы, очевидно, мистер Мэннинг-Ричардс. Моя фамилия Тиббет, я из Скотленд-Ярда.

— Чрезвычайно рад познакомиться, сэр, — ответил Джулиан.

Вблизи Генри разглядел темноволосого, загорелого, с темно-голубыми глазами и обаятельной улыбкой парня. Он подумал, что Джулиан с Мод, должно быть, очень красивая пара.

— Я полагаю, — продолжал молодой человек, — что вы приехали в связи с этой ужасной историей с Реймондом Мейсоном.

— Да, именно так.

— Я… — Молодой человек замялся. — Мне бы хотелось сказать вам пару слов, сэр. Видите ли, я…

— Что там такое? Что вы там мямлите? — голос майора звучал обидчиво. — Выкладывайте начистоту!

— Я завтра утром приеду и буду беседовать с каждым, — сказал инспектор.

И быстро пошел по дорожке к своей машине.

— Конечно, — сказала Изобель Томпсон, — они совершенно сумасшедшие. По-своему очаровательные, но безумцы. Еще чаю?

— Спасибо, — ответила Эмми Тиббет. Потом засмеялась и добавила: — У Генри удивительная способность все время сталкиваться со странными личностями. Я думаю, ему это нравится.

Изобель, наливая чай, задумалась. Потом заметила:

— Мансайплы невероятно забавный народ, конечно, если тебе не нужно добиться от них чего-нибудь толкового.

— Но ведь на самом деле они не сумасшедшие? — спросила Эмми. — Ну, в медицинском смысле?

— Боже сохрани. Они талантливы. Сэр Клод возглавляет научно-исследовательскую лабораторию по атомной физике, Мод просто обвешана почетными дипломами первой степени, а Эдвин — епископ, или был им до ухода в отставку. Конечно, Джордж и Вайолет — не интеллектуальные гиганты, но все же…

— Огромная семья у них, — сказала миссис Тиббет. — Они все живут здесь, в Крегуэлл-Грейндже?

— О нет, конечно же. Семья собралась проверять на «вшивость» молодого Джулиана Мэннинг-Ричардса.

— Что собралась с ним делать?

— Познакомиться с ним и одобрить, прежде чем они с Мод официально объявят о помолвке. Пока она считается тайной, — несколько самодовольно закончила Изобель.

— Не могу сказать, что мне понравилась формулировка, — ответила Эмми.

— Мансайплы эксцентричны. У них логика блуждает своими путями, не как у обычных людей. По крайней мере, так говорит мой муж.

— Какими же путями она у них блуждает?

— Ну… возьмем, например, их одержимость этим домом. Конечно, это идет еще от старика — Директора, как называют они его.

— Отец майора Мансайпла?

— Да, он. Он был директором школы в Кингсмарше. Совсем сумасшедший. Только представь, как он погиб. Старик ездил исключительно посередине дороги, и точно так же поступал Прингл, его юрист. И однажды они съехались лоб в лоб. Никто не хотел уступать дорогу, и… было бы смешно, если бы не так трагично. Погибли оба. Отец Алека был тогда местным врачом, и он последним видел в больнице старого Мансайпла. Тот, видимо, что-то бредил по поводу Джорджа и дома, и отец Алека все это тщательно записал слово в слово, чтобы передать Джорджу Мансайплу. А Джордж быстро вышел в отставку из армии и приехал сюда жить. Уверена, они с Вайолет умрут с голоду, но этот уродливый домище не продадут. Мне лично он и даром не нужен.

— Ты хорошо знала Реймонда Мейсона? — спросила Эмми.

— Милая моя! Едва ли. Он был совершенно невозможен, вульгарен и неотесан. Наверное, я не должна так говорить, потому что Мейсон теперь покойник, бедняга, пытался всюду протолкнуться, выбить ворота и вломиться в нашу деревню. Люди с ним обходились необычайно добросердечно, учитывая все это — даже сэр Джон Адамсон и Фенширы его пару раз приглашали к обеду, — не могу понять, почему. Единственный человек, которому он нравился, Вайолет Мансайпл, но она вообще ангел, и к тому же не очень в курсе, ну… скажем, разницы в общественном положении. Мейсон в парикмахерской делал себе маникюр, — закончила миссис Томпсон.