Энтони Гилберт - Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

– А вы, естественно, с ней согласиться не могли. Так от чего же она в итоге умерла?

– Это случилось примерно через два года после того, как в доме появилась мисс Керси. Миссис Филлипс заболела гриппом, а вы же знаете, как человек во время него слабеет. А она, похоже, так и не смогла подняться. Однако ей все же стало немного лучше, и уже намечалось, что она с мисс Керси уедет на природу выздоравливать окончательно. Но как-то ночью у нее внезапно случилось что-то с сердцем и она умерла во сне.

– Разрыв сердца? – предположил Крук, сверкая своими небольшими глазами, словно канарейка Отшельницы.

– По-моему, так записали в свидетельстве о смерти. Но, разумеется, в то время жизнь была нелегкой. Сразу после войны разразилась большая эпидемия, времени ни у кого не было, а уж у врачей тем более. Скажу вам, что миссис Филлипс пришлось несладко, ее муж день и ночь пропадал на работе, однако он говорил, что люди мрут как мухи, а из армии пока невозможно демобилизовать необходимых врачей.

– А после ее смерти? – поинтересовался Крук.

– Доктор Филлипс уехал из того дома. Он сам заболел гриппом, когда все вокруг выздоравливали, а потом так и не вернулся в Хемпстед. Позже он снова женился и отправился в Кенсингтон, кажется. Мадам изредка получала от него весточки.

– А вы?

– После всех тех событий мадам открыла свое агентство. Она сказала мне, что миссис Филлипс оставила ей две тысячи фунтов.

– И вам это не показалось странным?

– Ну, в некотором роде да, ведь миссис Филлипс всегда говорила, что у нее вообще нет денег. Понимаете, это означало, что или они у нее все-таки были, или доктор Филлипс передал их мисс Керси от имени жены.

– А у него существовали какие-то причины так поступить?

– Она всегда очень хорошо относилась к миссис Филлипс и ухаживала за ней, когда не могли найти хорошую сиделку. Я уверена, что никто не может попрекнуть ее этими деньгами.

– А… вы тоже получили наследство? В конечном итоге вы прожили там гораздо дольше, чем мисс Керси.

Уотсон выглядела оскорбленной.

– Я никогда не думала о подобных вещах, – ответила она, и стало совершенно ясно, что экономка говорит правду.

– Весьма достойно и благородно с вашей стороны, – одобрительно произнес Крук. – И тем не менее, если доктор оказался так щедр по отношению к мисс Керси, он мог бы и о вас вспомнить.

– Мне хватало того, что мне платили, – с достоинством ответила Уотсон, – К тому же нет никаких сомнений в том, что миссис Филлипс оставила эти деньги мисс Керси. Зашивать дурацкие старые полотенца, которые в любом другом доме, где мне доводилось работать, пустили бы на тряпки, и отправляться сражаться с бакалейщиком за каждый пенс. О, она заслужила эти деньги.

– А после смерти миссис Филлипс вы поступили на работу к мисс Керси?

– Она сказала, что организует агентство, и спросила, не хочу ли я стать у нее экономкой. Ну, доктор Филлипс во мне больше не нуждался. Он продал свою практику, как я вам уже говорила, и обосновался где-то в другом месте. И потом я привязалась к мисс Керси: мы так долго прожили бок о бок у миссис Филлипс. Ну, я и подумала, что меня это вполне устроит, и по сей день устраивает.

– А когда именно на сцене появилась мисс Флора?

Уотсон плотно сжала губы.

– Однажды утром она зашла в агентство мадам – по чистой случайности, можно сказать.

– Ее привлекло полное совпадение фамилий?

– Мадам назвала свое предприятие «Агентство Кей». Мне неизвестно, как она сумела прознать. В любом случае, тогда мисс Флоре приходилось очень тяжело, и не каждая тетка смогла бы быть к ней так добра, как мисс Керси.

– Когда вы говорите об «очень тяжело»… – деликатно поинтересовался Крук.

– Она осталась без работы, – ответила Уотсон, – и убедилась, что найти ее не очень-то легко.

– А чем она занималась?

– По-моему, мисс Флора вела какие-то счета, и… Ну, сама-то она, конечно же, не говорила, но однажды возникло некоторое недовольство. Я слышала, как мадам сказала, что той еще повезло, что ей не дали шесть месяцев. Ну, естественно, с такими отзывами вряд ли далеко пойдешь, но мадам сказала, что свой своему поневоле брат…

– Она понимала, что они родственницы?

– О, она была ее настоящей племянницей, но мадам говаривала, что нельзя винить мисс Флору за дурную кровь ее отца. К тому времени он давно умер, ко благу всех остальных. Ну, мадам поговорила с мисс Флорой, а потом дала ей должность у себя в штате. Иногда посылала ее на подмены и временную работу, но мисс Флора всегда знала, что у нее есть поддержка. О, мадам хорошо к ней относилась. Стыдно, конечно, что мисс Флора иногда на нее срывается. Да и на меня тоже.

– Похоже, она и к мистеру Гранту не питает особо добрых чувств, – предположил Крук.

– Она все же заметно озлобилась, – согласилась Уотсон. – Обратите внимание, ведь мисс Флора из жадных людей. Я не говорю, что она ревниво относится к драгоценностям и деньгам мисс Керси или переживает из-за них, но ей не нравится, чтобы мадам кому-то о них рассказывала.

– Маленькое зеленоглазое чудовище, – весело заметил Крук.

– Временами я замечаю, что она смотрит так, словно хочет, чтобы меня удар хватил. Такое же и в агентстве было. Мадам была не их тех, кто привечает любимчиков. Она хорошо относилась ко всем девушкам. Ну, не попробуешь – не узнаешь, сами понимаете, и девушки возвращались снова и снова, когда им нужна была работа. Вы удивились бы, знай, на скольких местах иные девушки побывали за пару лет, а когда они уезжали, то писали мадам, а она им отвечала. Если же кто-то из них оказывался на мели, она их выручала. Прекрасная была женщина.

– Настоящий филантроп, – согласился Крук.

– Когда я ей говаривала: «Мадам, не надо допускать, чтобы так пользовались вашей добротой», она отвечала: «Доброта окупается, Уотсон, да еще как. Если я им помогу в трудную минуту, то когда понадобятся работники, они вернутся ко мне». И ведь возвращались. У нее была очень высокопоставленная клиентура. Об «Агентстве Кей» знали везде. К ней приходили из всех солидных домов.

– А что заставило ее свернуть дело, если все шло так хорошо?

– У нее случился вроде бы сердечный приступ, и врач сказал, что продолжать в том же духе смерти подобно. И, зная свой характер, она поняла, что никогда не сможет оставаться в Лондоне и бездельничать, так что собралась и переехала сюда.

– А кто теперь ведет дела в агентстве?

– Нет больше никакого агентства. Ну, это было особое предприятие мисс Керси. Если бы оно перешло к кому-то еще, там все сделалось бы совсем не так, как раньше.

– И все же она могла бы получить что-то за репутацию и престиж.

– Ей бы пришлось не по нраву думать, что им станут управлять по-иному и, возможно, не так хорошо. Нет, она бы скорее ликвидировала его.