Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

– Разумеется, – кивнул он, – буду счастлив познакомиться. Звоните в любое удобное для вас время, чтобы я был на месте к вашему приходу. Не обещаю, что во всем смогу разделить взгляды Летеби; я, наверно, беспросветно старомоден. Но если существует вероятность, что могу оказаться полезным, то имейте в виду, я охотно сую нос в чужие дела, чтобы в них разобраться.

– Просто божественно с вашей стороны. О господи, теперь нам надо на эту ужасную ферму; ненавижу гулять по воскресеньям, да еще вечером, а вы? Отрыжка церковных времен, а это просто убивает. Ну что ж, не забудьте; возможно, я загляну послезавтра, хотя с точностью назвать день не могу. И все-то тебя дергают, даже здесь.

Паломничество в коровник сопровождалось торжественностью, предсказанной Анджелой. Мистер Палтни, когда их пути на мгновение пересеклись, признался миссис Бридон, что он ничего не имеет против коровников в свежее, наполненное ароматом ладана утро, но ближе к вечеру земледельческий дух становится, на его вкус, слишком выраженным. Он, однако, демонстрировал неизменное восхищение, хотя, как правило, когда открывали перегородку, за которой находился очередной бык, оказывался в самом конце процессии. В таких случаях Палтни довольствовался кратким описанием «чудовищно развитой особи, честное благородное слово», которую ему удалось разглядеть в загоне.

– Надо сказать, ты не очень-то пытался избавиться от общества госпожи Дженнингс, – заметила Анджела, усевшись за руль, чтобы ехать домой. – Что же сподвигло тебя на такую коммуникабельность?

– Я не в силах побороть сильнейшее желание, чтобы она оставила бренную землю, – ответил Малйз, – однако остальными чувствами, испытываемыми мною по отношению к этой даме, мне бы не хотелось делиться в смешанной компании. Тем не менее она, кажется, может пригодиться. Спорю, у тебя бы не вышло уговорить ее захватить нас с собой на остров во время утреннего визита и представить главным действующим лицам?

– Она правда собирается это сделать? Майлз, дорогой, умоляю, расскажи, как тебе это удалось?

– Методы надо знать, – проворчал Бридон.

Леди Гермия сдержала слово лишь в среду. Весь понедельник и весь вторник на острове кипела работа; судя по всему, Летеби и Хендерсон все делали сами, таинственный шофер словно исчез. Можно было бы недоумевать, почему своим посещением остров не удостоил ни один журналист, если бы достоянием гласности не стало то обстоятельство, что Летеби заключил пакт о предоставлении всех новостей об экспедиции лишь с одной очень низкопробной воскресной газетенкой, а потому остальные печатные органы посчитали делом чести отнестись к этой истории с некоторой прохладцей. Мистер Палтни рыбачил у южной оконечности острова, ему даже удалось пару раз дернуть удочку, и даже одна рыбина попалась на крючок, однако со своего поста он не наблюдал никакой активности. Поиски велись почти исключительно в северной части на восточном склоне, недалеко от дома. Сначала копали у выступа скалы; затем спустили веревочную лестницу, потом, сверяясь по каким-то записям, шастали по узкому скалистому берегу. Для соглядатаев это была детская игра; противоположный берег порос густым лесом, где можно было беспрепятственно устроить наблюдательные пункты, не вызывая подозрений, если только соблюдать достаточную осторожность и не семенить домой к обеду на глазах у жертв. Бридон даже дерзнул сделать несколько фотоснимков искателей – вдруг окажутся полезными – и заказным письмом переправил их в «Бесподобную», дабы показать, что он оправдывает расходы на свое здесь пребывание.

Леди Гермия явилась в среду после чая, как и было условлено, договорившись прежде по телефону. Она демонстрировала восхитительно изящные манеры.

– Из всего этого, – заявила впоследствии Анджела, – ты, мой дорогой Майлз, должен сделать вывод, что женился на особе ниже себя, однако не окончательно опустился.

Сама Анджела отклонила не самое сердечное приглашение принять участие в прогулке на остров. Она, по ее словам, ожидала телефонного звонка, весьма важного, в противном случае с удовольствием пошла бы. Это было обговорено: как сказал Майлз Бридон, не исключено, произойдет нечто, что хорошо бы наблюдать из лесу.

Дом на острове Эрран производил приятное впечатление – это была подделка под старину, но того периода романтизма, когда влияние Вальтера Скотта было в зените, так что приобрела уже собственную ценность старины. Нежного красноватого оттенка камень, крутая, как того требует климат, двухскатная крыша, треугольные фронтоны в виде птичьих лапок, затейливые маленькие, будто башенные окошки и непролазный вьюн, внушающий не столько рассудку, сколько глазу, что вы видите перед собой нечто весьма почтенное. Дом не был окружен ни садом, ни газоном, хотя повсюду были заметны следы того, что некогда их пытались здесь разбить – лишь для того чтобы потом махнуть на них рукой ввиду неудержимого плодородия острова, порождающего непредвиденную флору. Бывший газон пузырился глубоким мхом, тропинки практически изничтожил кустарник, призванный их обрамлять, а заброшенные солнечные часы напротив входа вызывали в воображении сцены вовсе не бездеятельного досуга наших предков в предзакатную пору, а тяжкой борьбы с природными условиями. Когда посетители приблизились, входная дверь оказалась открыта, но в передних комнатах не было признаков жизни, ответом колокольчику в пещерном безмолвии дома послужило лишь его же эхо.

– Значит, придется осмотреться, – решила леди Гермия. – Зайдемте-ка на секунду в дом. Знаете, а тут довольно забавно.

И она взяла на себя роль проводника, будто знала дорогу. Из нескольких гостиных первого этажа лишь об одной можно было сказать, что ею пользуются; в остальных мебель была обтянута чехлами, стулья на диванах взметнули вверх странной формы ножки, картины стояли на полу спиной к стене. Где-то комнаты были аккуратно обшиты розоватыми сосновыми панелями, даже не покрытыми лаком, где-то стены были обтянуты темными обоями старомодного рисунка. Обжитая гостиная пала жертвой дичайшего беспорядка; наличие двух холостяков немедленно порождает полнейший хаос: грязные кофейные чашки, одежда из непромокаемой ткани, разбросанная по столу колода карт, пивные бутылки, старинный фонарь со сгоревшей до основания свечкой и прочее барахло. Также бросалось в глаза изобилие книг, бумаг, карт острова и округи, каких-то расчетов, видимо, высоты и расстояний, и аккуратно сложенная пачка счетов.

Бридон почему-то поднял и пролистнул одну книгу. Под ней оказалась фотография, на которой была изображена карта, – незаслуженная удача, как он выразился впоследствии. Нам-то история снимка известна – его сделал Хендерсон в Замке Грёз, оставшись один в комнате с архивами, – но Бридон в тот момент блуждал в потемках. Изображение карты читатель найдет на страницах этой книги, поэтому краткого описания будет достаточно. Линии были довольно размыты; возможно, когда делали снимок, плохо был настроен фокус или фотобумага дернулась в рамке, а может, виной стало увеличение, к тому же выполненное неудачно. То, что фотография от начала до конца – дело рук дилетанта, не могло вызвать никаких сомнений. В одном месте виднелось пятно – вероятно, во время проявки на бумагу попал какой-то химикат. Да и саму карту чертили в домашних условиях; остров представлял собой грубой формы овал, хотя в действительности на севере он слегка выступал к востоку, а на юге – к западу. Ни дома, ни моста не было, возможно, поскольку их еще не существовало, когда составляли карту; не были также отмечены возвышенности и лесистые участки. Задача картографа, по всей видимости, состояла в том, чтобы нанести несколько точек, обозначенных заглавными буквами: В и С попали на остров, а D и E – на берег, неподалеку от домика садовника.