Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— Знаете, я уже давно думаю об этом и теперь совсем не уверена в том, что речь идет о действительно невинных жертвах убийства. В конце концов глупость, а некоторые из них чрезвычайно глупы, едва ли можно считать невинностью, верно?

— Если я правильно понял, предполагаемая жертва далеко не невинна.

— И впрямь очень далеко.

— И все-таки вы хотите спасти ему жизнь? Или ей?

— Ему. Жизнь сэра Адриана Кокса.

— Этого сумасшедшего? Я часто встречался с ним, ведь он живет почти рядом. А кто собирается разделаться с ним? Его драгоценный внук?

— Думаю, да.

— Вы серьезно? В прошлом году я застукал юного Фрэнсиса с Дорин — она как раз в то время гостила здесь, — и он совсем перепугал бедняжку. Я дал ему хорошего пинка, а потом взял за воротник и высказал все, что о нем думал. Не церемонясь. И оказалось, что никакой он не глухонемой. Он заорал так, что наверняка услышали даже в Дувре, а потом покраснел до корней волос. Если я когда-нибудь и видел, как у мальчишки горят уши, так в первую очередь у него. Он прекрасно понял все, что я ему сказал.

— Очень интересно.

— Заметьте, с тех пор я бдительно следил за этим малолетним ловеласом, но больше он не доставлял нам беспокойства.

— Да, охотно верю. Но может быть, вернемся к Кэмпбеллу? Что еще вам известно о нем?

— Мало что, и это чистая правда. Я от вас ничего не утаиваю.

— Возможно, я сумею помочь вам вспомнить. Вы не производите впечатления чрезмерно внушаемого человека, так что вряд ли воспримете мои подсказки, как наводящие вопросы. Прежде всего, насколько я понимаю, Кэмпбелл действительно был натуралистом.

— Был, пока не начал пользоваться изучением природы как прикрытием для своего второго занятия — того, о котором я уже упоминал.

— Для шантажа. Да. Но если уж он был натуралистом… знаете, это ведь очень увлекательно.

— О, конечно. И само собой, укрытия, построенные в лесу или в камышах, удобны для разных назначений, верно? Послушайте, вот что я вам расскажу: однажды я нашел одно из них. Я проведу вас к нему, если хотите.

— Буду весьма признательна. Прямо сейчас, пожалуйста.

— Хорошо, только предупрежу Сэди, — он повысил голос: — Ты дома, Сэди?

Ему никто не ответил. Дарнуэлл извинился перед миссис Брэдли и вышел, но она последовала за ним, поскольку никогда прежде не видывала «любовных гнездышек». Они прошли под окнами комнаты, которую только что покинули, обогнули бунгало и поднялись на крыльцо, ведущее к двери кухни. Там они застали Сэди в окружении десятков пар обуви, ее собственной и Дарнуэлла. Тихонько мурлыкая мелодию из «Роз-Мари», она старательно и очень умело чистила обувь.

— Ох, душенька, — воскликнул явно обеспокоенный Дарнуэлл, — напрасно ты взялась за нее сейчас, когда у нас гости! Посмотри, как ты перепачкала лапки! И потом, девушки вовсе не чистят мне обувь.

— А сегодня чистят, — весело откликнулась Сэди. Она поднялась — миниатюрное существо с грацией прирожденной танцовщицы, — зевнула и добавила: — Может быть, чаю?

— Ты выпей сама, — разрешил Дарнуэлл, — а мы с миссис Брэдли сходим прогуляться. Ты ведь не хочешь с нами, да?

— Не хочу, если я вам помешаю.

— Да, немножко, милая. Но мы всего на часок. Только дойдем до другой окраины деревни.

— Ладно, папочка. Только ноги не промочи, — она наклонилась и взяла с пола пару крепких ботинок. — Вот, обуйся. Утром был дождь.

— Видите, о чем я? — спросил Дарнуэлл, живо сбрасывая шлепанцы и обуваясь в свеженачищенные ботинки. — «Обходись с ними строго» — вот мой девиз, — и он поцеловал Сэди в нежный затылок.

Он вывел из сарая задним ходом маленький катер, и они с миссис Брэдли направились вверх по течению, к частным пристаням чуть ниже моста. Здесь они причалили и вышли на берег. Дарнуэлл повел свою спутницу через шоссе и за угол мимо отеля. От отеля до железнодорожной станции вдоль шоссе проходил тротуар, но у станции он закончился, и путники, пройдя под железнодорожным мостом, очутились на проселочной дороге.

Слева от них пастбище и пшеничные поля полого сбегали к реке. Вдалеке виднелся шпиль церкви. Живые изгороди делили на части луга, высились стога сена и дубы, в пшенице мелькали маки, а кое-где и нежно-голубые цветы льна. Дорога, словно для того, чтобы запутать невежд, уверенных, будто весь Норфолк — это равнина, плавно двинулась в гору, сделала поворот, и прогулка стала интересной и приятной.

Примерно через три четверти мили от проселочной дороги ответвилась еще одна, очень узкая и неровная.

— Нам туда, — сказал Дарнуэлл.

Высокие растрепанные верхушки живых изгородей, в которых изредка попадались калитки, скрывали из виду почти весь ландшафт. Церковь исчезла за деревьями, но судя по пролетающим стайкам стрижей, до нее по-прежнему было недалеко.

Через полмили дорога разделилась. Даже не взглянув на путь, который казался более очевидным, Дарнуэлл решительно свернул вправо. Тенистые деревья заслоняли обзор, а дорога, сузившаяся до размеров тропы, неспешно направлялась вниз по склону к реке.

— Вот мы и на месте, — объявил Дарнуэлл. — Теперь в калитку, и мы его увидим.

Укрытие оказалось хитроумным сооружением из веток, воздвигнутым над ямой естественного происхождения. Неподалеку от него обнаружилась поляна — маленькая, покрытая коротким дерном и на редкость укромная.

Миссис Брэдли прокралась к укрытию. Возле входа в него вились и жужжали мухи, какие-то птицы оставили множество отпечатков лап, но какие именно, она не знала и выяснять не собиралась. Тонкая и юркая миссис Брэдли пригнулась к самой земле, извлекла из глубокого кармана юбки лупу с большим увеличением и изучила землю. Потом легла вдоль укрытия и сделала вид, будто подносит к глазам полевой бинокль. Осмотрев окрестности, она вынесла вердикт:

— Место выбрано удачно. С чем и поздравляю мистера Кэмпбелла.

— Сплошной уют и удобства, — съязвил Дарнуэлл. Миссис Брэдли поднялась.

— Вам виднее, — безмятежно отозвалась она. — Вам, наверное, довелось сражаться в окопах в 1914 году и ютиться в блиндажах?

— Дьявол! А я думал, что еще молодо выгляжу. Знаете, мне ведь было всего двадцать, — он засмеялся. — Вы увидели здесь все, что хотели?

— Не совсем, — она направилась к укромной полянке. — Полагаю, здесь мало кто бывает.

— Очень мало. Большие дороги в стороне, если их можно назвать большими, деревня — всего дюжина домов и единственный колодец. Пойдемте, посмотрим заодно и его. Не хочу возвращаться раньше, чем обещал. Чтобы девушка не подумала ничего такого.

— Вы настоящий рыцарь, мистер Дарнуэлл.

— Ну, я бы так не сказал. Знаете, научен опытом.

— Он мало кого учит. Надо обладать интеллектом выше среднего, чтобы научиться чему-нибудь на своем опыте.