Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

Перед тем как на небе погас закат, сэр Рудри принял решение, что для жертвоприношения следует найти крупный рогатый скот.

Из машин принесли спальные мешки, и начались приготовления к стоянке у обочины. На одной машине, которую вел не Иэн, уехали Гелерт и Дик. С ними поехал Дмитрий, владеющий искусством гонять быков.

Перед тем как сэр Рудри отошел ко сну, к нему пришел его слуга Диш, встал перед ним и доложил:

— Сэр, я пришел с жалобой.

— Какой, Диш?

Зрелище работодателя, поднявшегося в мешке, как гусеница, никакого впечатления на Диша не произвело. Он твердо ответил:

— Мистер Армстронг взял на себя смелость назвать меня медлительной свиньей, сэр, когда я помогал ему убирать его фотографию. Хотя у него травмирована голова, сэр, я взял на себя смелость не согласиться с его словами.

— Вот как? И как он… что вы сделали?

— Я ударил его, сэр.

— Но это, — мягко заметил сэр Рудри, — было совершенно неправильно с вашей стороны, Диш. Как вы думаете, вы нанесли ему вред?

— Да, сэр.

— Ага… ну, попросите тогда миссис Брэдли его по-смотреть.

Сказав это, он вернулся в горизонтальное положение, раздраженно дернул головой, обнаружив, что греческая почва неудобна, поставил ей этот факт в вину, после чего оставался совершенно неподвижен. Примерно через три минуты он спросил:

— Как вы думаете, Диш, они вернутся к рассвету с быками?

Но Диш ему не ответил. Он примерно за пятьдесят ярдов от сэра Рудри вел серьезный разговор с миссис Брэдли.

— Уйдите, Диш, — был ее первый ответ на приглашение посетить Армстронга.

— Но, мэм, сэр Рудри отдал мне приказ вас привести.

— Да что там случилось с мистером Армстронгом?

— Я его ударил, мэм.

— Правильный поступок, Диш. Куда?

— По ро… в лицо, мэм.

— Да, понимаю. За что?

— Он меня назвал свиньей, мэм.

— Вот как? Это было невежливо. — Она вылезла из мешка, надела юбку и туфли. — Ведите, Диш.

Армстронг был в крови. Не прикасаясь к нему, миссис Брэдли посмотрела на его расквашенный нос.

— Что вы за докучливый тип, мистер Армстронг! — сказала она доброжелательно. — Не понимаю, почему бы вам не вести себя нормально. Ваши раны меня не интересуют. Судя по тому, что я уже знаю о вашей крови, она отлично сворачивается. Так что вы сейчас лучше ложитесь спать, а все это смоете утром.

— Незачем мне вести себя лучше. В гробу я все это видал! — ответил Армстронг, отплевываясь и ругаясь.

Миссис Брэдли задумчиво вернулась к своему мешку, заползла в него и вскоре уже спала.

Пришло утро, но не быки. Чем жарче становилось, тем сильнее краснел сэр Рудри, и не только от жары. Два или три раза он забирался на цитадель осмотреть долину Арголиды, высматривая жертвы, терпеливо топающие к алтарю, построенному им на рассвете возле могильного круга, и примерно каждые пятнадцать минут он посылал мальчиков посмотреть и даже одолжил им свой полевой бинокль, чтобы их заинтересовать. Хоть какое-то занятие для них. Мальчишки были ему рады, так как находились в пустынной местности, где не было никаких развлечений, кроме потайной лестницы, которая им уже порядком приелась. С тех пор как смотритель, по доброте душевной, осветил ее для ребят свечами, они пробежались по ней уже раз девятнадцать.

Миган и Кэтлин это время проводили за болтовней и за шитьем, читали вслух по очереди и иногда сочиняли письмо какой-нибудь общей подруге в Англии.

Время от времени сэр Рудри отрывался от своих размышлений и планов жертвоприношения и вызывал Армстронга сделать снимок. Львиные Врата, вход в гробницу, могильный круг, руины цитадели — точнее, что от них осталось, — и многие другие предметы были тщательно сфотографированы, а Александр Карри, измученный скукой, жарой и мухами, время от времени подавал голос, желая знать, какой смысл фотографировать то, что уже много раз снято.

— Все это можно увидеть на открытках, — едко и ошибочно подвел он итог своих рассуждений.

— Эти не купить, — сказал Армстронг достаточно громко, чтобы его голос донесся до ушей Александра Карри, который повернулся и сказал:

— Я был бы рад знать, юноша, что вы имеете в виду.

— Были бы, это точно, — ответил Армстронг. — Но сэр Рудри предпочел бы, чтобы вы не знали.

Александр Карри посмотрел сердито и пошел на поиски миссис Брэдли. Ее он нашел на солнцепеке, в темных очках. Она писала что-то в дневнике.

— Послушайте, вы знаете, что вообще происходит? — спросил он.

— Да, дитя мое, думаю, что знаю. — Она похлопала рукой по каменному парапету, где сидела. — Присаживайтесь.

— Здесь? Я и без того едва не зажарился до смерти! Ради всего святого, давайте пойдем в тень и поговорим.

— Я предпочитаю здесь, — ответила она и все свое внимание обратила на блокнот.

Александр неохотно сел.

— Ну, так что это все значит?

Миссис Брэдли посмотрела на него.

— Возьмите мой зонтик от солнца, — сказала она.

Он взял его и с благодарностью закрылся от солнца.

— Если говорить коротко, — начала она с большим удовольствием, — вам не следовало разыгрывать бедняжку Рудри.

— Я об этом сожалею.

Он промокнул лысину — жест столько же раскаяния, сколько необходимости.

— Я думаю, это слегка повернуло его сознание, — продолжала миссис Брэдли с рассудительной интонацией. — Он долго думал и планировал, как ему с вами поквитаться. Пока что он еще не преуспел.

— Змеи точно были злой шуткой.

— Совершенно верно. Он знает, что это вам известно.

— Но для чего это все?

— Это все, что я знаю.

С привлекающим внимание видом человека, полностью поглощенного своим занятием, она вернулась к своему дневнику.

— А зачем нужен Армстронг?

— Я думаю, он должен подделать несколько фотографий, дитя мое.

— Рудри так не поступит! Он с ума сошел! У него куча пунктиков по этому поводу, но он честен. Уж я-то знаю.

— Вы-то знаете, — сказала миссис Брэдли с упреком. — Вы ведь и воспользовались его честностью, дитя мое?

— Но это была шутка! — возразил Александр Карри.

— Вот и хорошо. Теперь я вам расскажу еще одну шутку, и не забудьте воспринять ее так же благожелательно, как вы ожидали от бедного Рудри, когда шутили сами.

— О чем это вы сейчас?

— О вашей дочери Кэтлин.

— Кэтлин?

— Она замужем за Иэном Мак-Нейлом.

При этих словах она вытащила из кармана нюхательные соли, откупорила и поднесла к носу Александра Карри. Тот вдохнул — слишком глубоко, глаза у него заслезились. Он закашлялся, оттолкнул флакон:

— Хватит, хватит!

— Более того, — продолжала миссис Брэдли, — это, вероятно, к лучшему. Это ее избавило от двух очень неприятных моментов, обоих — в этой поездке.