Эллери Куин - Четверка червей

— Знаешь, что это такое?

Мистер Квин проглотил тугой комок, подкативший к горлу:

— Нож…

— Знаешь, где я его взял?

Мистер Квин покачал головой в ответ на столь непонятный допрос. Толстяк с размаху воткнул клинок в крышку письменного стола Жака Бутчера, где нож и остался торчать, зловеще дрожа.

— В моей спине! — рявкнул мистер Бэском. — Знаешь, кто вонзил его туда? Ты, крыса!

Мистер Квин на всякий случай отодвинулся вместе со стулом на один дюйм.

— Ты это сделал, ты — подлый нью-йоркский похититель чужих сюжетов! — вопил Бэском; схватив бутылку виски из бара Чудо-мальчика, он присосался к ее темно-коричневому горлышку.

— Это, — проговорил Квин, — конечно, продолжение скверного сна?

— Да нет, — с отсутствующим видом махнул рукой Бутчер. — Это всего лишь Лу собственной персоной. Постоянно все драматизирует. Такое случается в начале каждой постановки. Послушай, Лу, ты неправильно понял Квина — Эллери Квин, мистер Лу Бэском.

— Как поживаете? — формально спросил мистер Квин.

— Паршиво, — проворчал Лу из-за бутылки.

— Квин всего лишь намерен помочь тебе с обработкой сюжета, Лу. Так или иначе, это, разумеется, твоя работа. И, разумеется, твое имя будет первым в афишах.

— Это верно, — подтвердил Эллери с заискивающей улыбкой. — Я всего лишь ваш маленький помощник, Лу, старина!

Влажные губы Бэскома растянулись в благожелательной улыбке.

— Это меняет дело, — любезно произнес он. — Вот, дружище, дерни-ка глоточек! Или два глоточка. И ты тоже, Бутч. Давайте каждый дернем по два глоточка!

Увещевания благоразумного Алана Кларка, мир и здравый смысл спокойных улиц Нью-Йорка, нормальная житейская суета, казалось, унеслась на многие миллионы световых лет. Мистер Квин, невзирая на похмелье и прочие драматические переживания, с мужеством отчаяния выхватил бутылку из рук мистера Бэскома.

В офисе Чудо-мальчика нашлась свободная рабочая комната, слегка пахнущая дезинфекцией и обставленная со всей роскошью уединенной кельи монаха, истязающего свою плоть.

— Вот сюда я скрываюсь, когда хочу подумать, — объяснил Бутчер. — Вы, ребята, будете пользоваться этим помещением все время, пока будете на контракте; я хочу постоянно иметь вас поблизости.

Эллери, оказавшись лицом к лицу с перспективой быть заключенным в клетку с четырьмя голыми стенами и с джентльменом, чьи причуды ничем не отличались от повадок маниакального убийцы, молча поднял на Чудо-мальчика умоляющие печальные глаза. Но Бутчер всего лишь усмехнулся и захлопнул дверь перед его носом.

— Ну ладно, — раздраженно произнес Бэском. — Садись и слушай. Считай, что ты допущен на равных основаниях на конкурс Академии Киноискусства будущего года.

С отчаянием поглядывая на дверь, ведущую в патио и к возможному спасению в случае острой необходимости, Эллери осторожно присел на стул. Лу улегся навзничь на полу и прицельно плюнул в раскрытое окно, заложив руки за нечесанную голову.

— Я вижу все это, — мечтательно проговорил он. — Толпа, репортеры, журналисты, идиотские речи…

— Оставь-ка рекламу, — сказал Эллери. — И давай факты, пожалуйста.

— Что бы ты сказал, — продолжал Лу тем же мечтательным тоном, — если бы «МГМ» ни с того, ни с сего стала бы снимать фильм из жизни Гарбо? А?

— Я бы сказал, что тебе следует прощать эту идею «МГМ».

— Нет-нет, ты не понял. И они, к тому же, будут снимать саму Гарбо в роли самой себя, а? Ее личную жизнь! — Лу торжествующе умолк. — Послушай, что это с тобой? Разве ты не представляешь себе: ее целомудренная девичья жизнь в Швеции, встреча с гением Стиллером [12] Стиллер Мориц (1883–1928) — шведский режиссер и актер. , контракт со Стиллером в Голливуде — он берет с собой неуклюжую девочку, Голливуд покорен ею, а к Стиллеру охладевает. Стиллер отдает концы, любовь Джилберта [13] Джилберт Джон — американский киноактер. , разбитое сердце, скрывающееся за невозмутимой маской — о Боже мой!

— Но согласится ли мисс Гарбо? — поинтересовался Эллери.

— Или предположим, — продолжал Лу, игнорируя его замечание, — что «Парамаунт» берет Джона, Лайонела и Этель [14] Бэрриморы Джон (1882–1942), Лайонел (1878–1954) и Этель (1879–1959) — братья и сестра, американские актеры. , и связывает их вместе в фильме про их частную жизнь?

— Что-то в этом было бы, — нерешительно проговорил Эллери.

Лу вскочил на ноги.

— Знаешь, что я имею в виду? Так вот: у меня есть история из реальной жизни, которая переплюнет эти на целую милю! Знаешь, чьи биографии мы возьмем? Это будут самые грандиозные, ошеломляющие, величайшие биографии в истории американского театра! Драматические гении, эксцентрики сцены, постоянно враждующие между собой, — первые имена в Голливуде!

— Мне кажется, — нахмурился Эллери, — ты имеешь в виду Ройлов и Стьюартов?

— А кого же еще, во имя Всевышнего? — простонал Лу. — Ты понял замысел? С одной стороны Джек Ройл и его малыш Тай, с другой — Блайт Стьюарт и ее дочурка Бонни. Старое поколение и новое. Истинный цирк с четырьмя аренами!

И, переполненный энтузиазмом, он выскочил из комнаты, вернувшись через мгновение из кабинета Бутчера с недопитой бутылкой в руке.

Эллери задумчиво пососал нижнюю губу. Идея была неплоха, ничего не скажешь. В жизни Ройлов и Стьюартов хватило бы драматических моментов на целых два полнометражных фильма, да еще осталось бы на первоклассную пьесу для бродвейских театров.

Перед войной, когда Джон Ройл и Блайт Стьюарт господствовали на нью-йоркской сцене, их бурные любовные отношения давали обильную пищу для романтических сплетен в Мэйфере и Тэнктауне. Они напоминали ухаживания двух диких лесных кошек. Они терзали и преследовали друг друга от Таймс-Сквера до Сан-Франциско и обратно, оставляя за собой след из блестящих спектаклей и распухших от полных аншлагов театральных касс. Но никто не сомневался, нег смотря на их постоянные стычки, что в конце концов они остепенятся, поженятся и займутся важными заботами по созданию и увеличению царственного семейства.

Ко всеобщему удивлению, однако, пылкие и неистовые страсти их романа ни к чему подобному не привели. Что-то случилось: репортеры скандальной хроники с тех пор и по сей день стерли себе носы до крови, пытаясь разнюхать, что именно. Но какова бы ни была причина, она разрушила их любовь, и дело закончилось слезами, рыданиями, взаимными упреками, перебранкой и горькими проявлениями ничем не прикрытой вражды, так что весь континент гудел, точно растревоженный улей.

Немедленно после débâcle [15] Разрыва ( фр. ). каждый из них тут же связал себя узами Гименея [16] Гименей — в греческой мифологии бог брака. с посторонними и даже, пожалуй, случайными претендентами на их руку и сердце. Джек Ройл прижал к своей мужественной груди дородную дебютантку из Оклахомы, явившуюся в Нью-Йорк, чтобы подарить театру новую Элеонору Дузе [17] Дузе Элеонора (1858–1924) — итальянская актриса. . Вместо этого она подарила Ройлу сына, а еще через месяц публично отхлестала супруга хлыстом по причине неизвестной, но легко вообразимой, после чего вскоре скончалась, упав с лошади и сломав себе шею.