Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

Эксгумации, как они именуются на нашем профессиональном жаргоне, плохи сами по себе и дурно влияют на бизнес, который уже не тот, что в прежние времена, когда ничего подобного не происходило.

Но мы оба считаем, что при небольшой поддержке вашего босса в переговорах с полицией мы могли бы и впредь оказаться полезными в других вопросах тому, кто не нарушал закона, если вы понимаете, к чему я клоню.

Со всем уважением приведите его к нам на чашку чая для доверительного разговора. В любое время после половины четвертого, когда у нас обычно почти не бывает работы.

Мы храним о вас самые добрые воспоминания и надеемся, что все прежние обиды забыты.

Искренне ваш,

ДЖАС БОУЭЛС.

Когда он поднял голову от столь замысловато составленного документа, то уловил движение за внутренней межкомнатной дверью и легкую вибрацию пола.

– Потрясная наглость, сэр, верно я говорю?

Колоритная, крупная фигура Магерсфонтейна Лагга заполнила собой кабинет, как наполняет помещение запах готовящейся пищи из кухни. Он был почти раздет, и на первый взгляд казалось, будто он напялил на себя заднюю часть маскарадного костюма слона, держа перед собой широченную шерстяную нижнюю рубашку. А что касалось «невыносимого голоса», о котором недавно упомянула старая леди, то он являлся исключительно вопросом вкуса. В этом густом гуле присутствовали выразительность и нюансы, к которым безуспешно стремились некоторые актеры.

– И жуткий тип к тому же. Боуэлс по фамилии, как и Боуэлс по характеру [4] От англ . bowels – кишки, потроха. . Я так и сказал всем, когда она выходила за него замуж.

– Прямо во время свадьбы? – поинтересовался хозяин.

– Да, влив в себя полбутылки нашего шампанского. – Казалось, ему доставило удовольствие воспоминание о том случае.

Кэмпион опустил ладонь на трубку телефона.

– А кто была она? Любовь всей твоей жизни?

– Упаси господи, нет! Моя сестренка. Он ведь мне зятьком приходится, этот ковыряла в трупных червях. Я с ним ни словом не перемолвился за тридцать годков и даже не вспоминал о нем, пока с почтой не принесли эту писульку от него.

Кэмпион с удивлением обнаружил, что смотрит прямо в глаза своему давнему спутнику жизни, чего стыдливо избегал уже несколько недель.

– А он принял мои слова за комплимент. – Его похожие на крупные бусины глаза смотрели из-под нависавших век со злостью. Как никогда не прятали от окружающих выражения упрека или даже испуга. – Вот такой он тип, этот Джас. Он будто боялся, что если я помру, то утащу его под землю вместе с собой. Вернул мой свадебный подарок для Битти, сопроводив такими словами, какие не пришлись бы по вкусу ни мне, ни вам, сэр. И я тогда начисто стер его из своей памяти. И вот теперь он вдруг объявляется, сообщает мимоходом, что моя сестричка давно умерла, о чем я знал, и просит оказать ему услугу. Простое совпадение, не более. Плюнуть, растереть и забыть. Желаете, чтобы я проваливал и дал вам спокойно поговорить по телефону?

Кэмпион отвернулся от письменного стола.

– Ты собираешься в дорогу? – спросил он.

Брови мистера Лагга взлетели так высоко, что оказались в тесном соседстве с его лысой головой.

– Не совсем так, – ответил он с чувством собственного достоинства. – Я просто укладываю шмотки. Все в порядке. Я уже написал текст своего объявления.

– Что?

– Говорю, что уже написал объявление: «Опытный лакей для джентльмена ожидает интересного предложения новой работы. Отличные рекомендации. Желательна титулованная особа». Примерно так. Я же не могу поехать с вами, хозяин. Не хочу стать причиной международного скандала.

Мистер Кэмпион сел и перечитал письмо.

– Когда именно нам его доставили?

– С последним приходом почтальона. Минут десять назад. Могу показать конверт, если не верите.

– А не могла ли старушка Рене Роупер навести его на такую мысль?

– Но ведь не она отдала Битти замуж за него тридцать пять лет назад, если вы ее подозреваете, – презрительно отозвался Лагг. – Не стоит трепать себе нервы. Его письмо – просто еще одно совпадение. Второе, имеющее отношение к этим Палиноудам. Но вам-то чего волноваться? Нет никакого повода. Кто он вообще такой для вас лично, этот Джас?

– Если действительно хочешь знать, то он стал третьей вороной, – ответил мистер Кэмпион, и на его губах заиграла чуть заметная довольная улыбка.

Инспектор дожидался его на втором этаже «Рыцарского герба», тихого старомодного паба, расположенного на одной из самых глухих улочек района.

Кэмпион пришел около восьми часов, как и обещал Йео. Причем по телефону голос Йео выдавал облегчение и нескрываемую радость:

– С самого начала знал, что вам никак не устоять перед искушением. Люди так просто не меняются. Всегда есть что-то в характере человека, неудержимо привлекающее его к определенного рода событиям. Подобное часто происходило у меня на глазах. Вы были ниспосланы небом, не говоря уже о роли, сыгранной нашим шефом, чтобы вмешаться в дело семьи Палиноуд. Я сразу свяжусь с Чарли Льюком. Вам будет лучше познакомиться с ним в пабе на Эдвардс-плейс, куда он часто заглядывает. Чарли вам понравится.

И вот теперь, когда он поднялся по деревянной лестнице и вошел в кабинку с обшитыми лакированными панелями стенами, нависавшую над полукруглой стойкой большого бара внизу, бледные глаза мистера Кэмпиона узрели сына Билла Льюка. Дивизионный инспектор (таково было его полное звание) выглядел серьезным парнем. Сидя у края стола в шляпе, надвинутой на глаза, с мышцами, заметными даже под гражданским плащом, он легко мог бы сойти за гангстера. Льюк обладал крупным телосложением, но тонкая кость и умение держать себя неброско скрадывали его рост и общие могучие габариты. У него было подвижное, чуть смуглое лицо с длинным носом, узкие блестящие глаза, а заранее заготовленная для встречи улыбка скрывала яростный темперамент.

Чарльз Льюк сразу поднялся со стула, приветственно протягивая руку.

– Очень рад знакомству, сэр, – сказал он так, что собеседнику лучше было поверить в искренность его слов.

Обычно дивизионный инспектор единолично и полностью отвечает за свой небольшой квартал города, но только до тех пор, пока там не происходит ничего экстраординарного и настолько интересного, чтобы старший районный детектив-инспектор Скотленд-Ярда не почувствовал необходимости прислать ему кого-нибудь в помощь. И несмотря на более близкое знакомство с кварталом, он почти всегда неизбежно попадал в подчинение к присланному помощнику. Кэмпиону оставалось ему лишь посочувствовать.

– Надеюсь, вас это не слишком обидит, – произнес он с обезоруживающей откровенностью. – Сколько убийств в семействе Палиноудов вам сейчас приходится расследовать?