Найо Марш - Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность [сборник: 20, 21]

Она выдернула из шкафа пальто, схватила сумочку и выбежала из каюты.

— Сперва прямо, по прогулочной палубе, потом свернете направо, — крикнул он ей вслед и добавил: — Смотрите не заблудитесь в тумане.

Мисс Эббот так странно себя вела, так разволновалась, что вызвала у Дениса любопытство. Он вышел на палубу и увидел, как она бежит по причалу прямо в туман. «Бегает прямо как парень, — подумал Денис. — Разные люди встречаются на белом свете».

Мистер и миссис Кадди разместились каждый на своей койке и смотрели друг на друга. В глазах их танцевали шутливые искорки — это выражение они обычно приберегали для самых интимных случаев. Вентиляторы в переборке вдували в каюту горячий воздух, иллюминатор был задраен, багаж разложен надлежащим образом, и супруги Кадди расслабились.

— Ну, пока что все нормально, — с важным видом заметила миссис Кадди.

— Ты довольна, дорогая?

— Грех жаловаться. Вроде бы тут чисто.

— К тому же собственный душ и туалет, — он кивнул на узенькую дверцу.

— Есть в каждой каюте, — согласилась она. — Делить с кем-то туалет — нет уж, увольте.

— Ну а как тебе показалась компания? Есть довольно занятные типы.

— Особенно эти римско-католические священники.

— Нет, плывет только один. Второй его просто провожал. Так ты считаешь, они из римско-католической церкви?

— Похоже на то, верно?

Мистер Кадди улыбнулся. Улыбка у него была странноватая — очень широкая и всезнающая.

— На мой взгляд, чисто клоуны, да и только.

— Вообще-то мы плывем с представителями высшего общества, — сказала миссис Кадди. — Ты заметил эти меха?

— А духи? Тьфу!

— Придется мне не спускать с тебя глаз, а то еще влюбишься.

— Слышала, о чем они говорили?

— Ну, не все, — созналась миссис Кадди. — Вроде бы говор у нее как у леди, а вот мысли не столь благородны.

— Серьезно?

— Типичная охотница за мужчинами.

Мистер Кадди заулыбался уже во весь рот.

— А ты заметила цветы? — спросил он. — Это орхидеи. По фунту и восемьдесят пенсов каждый цветок!

— Да ладно!

— Точно тебе говорю. Это факт. Вообще-то очень красивые, — добавил мистер Кадди с какими-то странными нотками в голосе.

— А ты видел, что произошло с той другой дамочкой, которая заглядывала через плечо пожилого типа и читала его газету? Ну, в автобусе?

— Делать мне больше нечего! Плевать я хотел.

— Он читал обо всех этих преступлениях. Ну, ты знаешь. Цветочный Убийца. Тот разбрасывает цветы на груди своей жертвы. И поет.

— До или после?

— После. Ну, скажи, разве это не ужасно? — восторженно воскликнула миссис Кадди.

Мистер Кадди что-то неразборчиво буркнул в ответ.

Супруга его не унималась:

— Стоит только подумать, прямо мороз по коже. Интересно, с чего это он спятил?

— Женщины.

— Ну, конечно, правильно. Вали все на женщин, — добродушно заметила она. — Как все остальные мужчины.

— Ну а ты сама подумай. Что писали в той газете?

— Я толком не разглядела, но думаю, ты прав. Все только об этом говорят и пишут. И его, разумеется, еще не поймали.

— Жаль, что у нас нет той газеты. Как это я забыл купить?

— Может, найдется хотя бы одна в комнате отдыха.

— Как же, надейся!

— А тот старик оставил свою в автобусе. Я заметила.

— Вот как? А знаешь, — добавил мистер Кадди, — я просто обожаю вечерние газеты. Может, стоит сбегать и посмотреть, на месте ли она? Ведь автобус отходит только в одиннадцать. Нет, правда, сбегаю.

— Только смотри, недолго. Ты же знаешь, как я буду нервничать. Если опоздаешь на пароход…

— Но, дорогая, мы отплываем в полночь, а сейчас всего десять минут двенадцатого. Я мигом, туда и обратно. И потом подумай: ты же можешь отправиться в плавание со всеми этими бравыми морячками!

— Но я хочу с тобой.

— И оглянуться не успеешь, как я вернусь.

— Понимаю, как это глупо, — пробормотала миссис Кадди, — но всякий раз, когда ты уходишь, пусть даже в комнату для отдыха, я начинаю жутко нервничать.

— Глупышка моя. Я бы и тебя взял с собой, но думаю, что не стоит. К тому же там внизу уже подают кофе.

— Скорее кофейную эссенцию.

— Что ж, выясним, когда я вернусь. Веди себя хорошо, девочка.

Мистер Кадди нахлобучил на голову фетровую шляпу серо-стального цвета, надел дождевик с поясом, стал похож на частного детектива — по крайней мере, именно таким представляют этот персонаж режиссеры многих фильмов — и отправился на берег.

Миссис Кадди осталась в каюте. Сидела, нервно выпрямившись, на койке и ждала мужа.

Подруга мистера Обина Дейла посмотрела в иллюминатор и пробормотала заплетающимся языком:

— Дорогой, там все кипит и бурлит, прямо как суп гороховый варится. Думаю, нам пора сматываться.

— Ты собираешься сесть за руль, дорогая?

— Естественно.

— Но ты в порядке? Сможешь вести?

— Милый, я всегда в полном порядке, когда напьюсь, — сообщила она. — Это придает какое-то особое умение, которого так не хватает другим водителям.

— Нет, это просто ужасно.

— Я докажу, что у меня все под контролем, предлагаю уехать отсюда, пока этот чертов туман окончательно все не поглотит. О, дорогой! Боюсь, я сейчас разрыдаюсь. Где мой носовой платок?

Она открыла сумочку. Из нее, точно развернутая пружина, вылетела игрушечная змея, тайно помещенная туда любовником, который питал пристрастие к подобного рода шуточкам.

Эта выходка внесла некоторое разнообразие в рутинную церемонию прощания — вышла небольшая заминка. Но затем провожающие пришли к выводу, что им действительно пора.

— Особенно после того, — заметил друг Дейла, — как мы прикончили последнюю бутылку. Прости, старина. Я сегодня не в форме. И стоящего шоу не получилось.

— Перестань, — сказала его подруга. — Все было очень здорово, просто потрясающе! Дорогой Оби! Нам действительно пора.

Они начали выходить из каюты, но тут Обин Дейл заявил, что проводит их до машины.

И вот они всей компанией сошли на берег, громко переговариваясь хорошо поставленными голосами, а туман тем временем еще больше сгустился.

Было пять минут двенадцатого. Автобус уже отъехал, одинокое такси стояло на том же месте. Их машина была припаркована в дальнем конце причала. Они столпились вокруг нее и поболтали еще несколько минут. Все друзья в один голос твердили Дейлу о том, что путешествие принесет ему огромную пользу, что он прекрасно выглядит без своей знаменитой бороды и его будет страшно не хватать в программе. И вот наконец они отъехали, дав на прощанье несколько гудков клаксоном.

Обин Дейл помахал им, затем сунул руки в карманы пальто из верблюжьей шерсти и зашагал обратно к пароходу. Насыщенный влагой ветерок шевелил его волосы, мимо проплывали клочья тумана. Он думал о том, как фотогенично выглядит сейчас этот причал. Дымовые трубы нескольких кораблей были освещены снизу, остальные их части обрели дрожащие неверные очертания, расплываясь в тех местах, где тень граничит со светом. Фонари, точно луны, зависли в молочной пелене тумана. Отовсюду доносились невнятные звуки и множество незнакомых запахов. Дейл вообразил, что находится сейчас на съемках своей программы, и принялся подбирать соответствующие случаю фразы. Да, он бы очень неплохо смотрелся, хотя бы на фоне этого темного прохода — так ему показалось. Он провел ладонью по бритому подбородку и зябко передернулся. Нет, надо взять себя в руки. Вся эта идея с путешествием возникла из необходимости хотя бы немного отвлечься от работы. Надо постараться даже не думать о ней или о чем-то другом, не менее огорчительном. К примеру, о своей подруге, как бы она ни была мила и прелестна. И тут же все его мысли целиком переключились на нее. Надо было подарить ей что-нибудь на прощанье. Цветы? О нет, нет. Никаких цветов. Они вызывают самые неприятные ассоциации. Его бросило в жар, потом в холод. Дейл сжал кулаки и вошел в темный проход.