Буало-Нарсежак - Операция Примула. Полное собрание сочинений. Том 7 [Операция Примула, Брат Иуда, В тисках, Проказа]

— Проще всего, — сказал он, — вызвать «скорую помощь»… Антуан, позвони… Побыстрее… Где вы его взяли?

— На въезде на автостраду.

От него несло вином и потом. Всему этому происшествию он придавал какой-то нехороший оттенок.

— Нельзя брать в машину первого встречного, — продолжал он. — Где он?

— Здесь, рядом.

Он вышел на тротуар, увидел стоявший «ситроен».

— От неприятностей не может быть удовольствия, — проворчал он. — Номер «06». Вы едете с побережья, Сегодня много таких.

Он подошел к машине, осмотрел больного.

— Вы уверены, что он жив?

Он прошелся по Рене взглядом, как бы ощупывая его.

— С моим братом было то же самое… И тоже в машине… После пьянки… Паф!.. И кончено. С сердцем не шутят. Вам надо немного подкрепить силы… Пошли! Вы же не виноваты. Для вас это потрясение.

Он взял ее под локоть и проводил в кафе.

— Сейчас приедут, — сообщил Антуан.

— Вот видите, — сказал хозяин, гордясь тем, что все сделано, как надо. — Антуан, два коньяка.

Флоранс села, забыв об усталости, угрызениях совести, вообще о жизни. Попробовала напиток.

— Пейте, — сказал хозяин. — Не каждый же день вам предлагают что-то вроде этого.

Раздалась сирена «скорой помощи». Хозяин залпом осушил свою рюмку.

— Вот ваши неприятности и кончились, милая дама.

— А будут… формальности?.. Я ведь очень тороплюсь.

— Какие могут быть формальности, раз это не ваша вина? Не беспокойтесь.

Он пододвинул к ней блокнот с ручкой.

— Запишите на всякий случай имя и адрес…

На пороге появился санитар в белом халате.

— Где больной?

— В «ситроене» рядом… Вам помочь?

Флоранс сделала вид, что пишет. Хозяин вышел, она последовала за ним. Дальше все происходило не очень ясно… носилки… два санитара… Рене, которого осторожно пронесли мимо нее… Надо ли встать у носилок? Поцеловать его? Она стала заложницей своей лжи, и теперь поздно. Его уже заталкивали в машину «Скорой помощи». Они расставались на этой улице, которой она не знала даже названия, среди окружавших их зевак.

«Скорая помощь» отъехала, включив сирену. Она еле сдерживала рыдания. Себе самой она была противна. Рене… Поль… они исчезли, как призраки, но будут вечно ее преследовать. У нее хватило сил поблагодарить хозяина кафе, а тот хотел всячески ее задержать, уговаривая отдохнуть. Но она села за руль и поехала наугад. Какая разница, туда или сюда.

По чистой случайности она выбрала правильное направление. Вот туннель Круа-Рус. Париж!.. Теперь Париж… полиция… Но до завтра так еще далеко. Да, ведь надо заправиться!.. И потом поесть, чего угодно… или она свалится с ног. Наконец она заправила «ситроен» возле супермаркета и поставила его на стоянке. Было полшестого. Столько событий в такое короткое время! Ей казалось, что она стала старухой. В баре ей подали бутерброды и кружку пива. Она больше ни о чем не думала. Словно животное, она жевала, глотала и снова жевала… И все же мало-помалу Флоранс пришла в себя. Зажгла сигарету и заказала еще одну кружку, потом кофе. В членах у нее распространялось животное блаженство. Наконец-то одна! Наконец-то спокойна! Наконец-то свободна! Ей казалось, что она потеряла остатки совести. Но теперь она чувствовала, что идет еще дальше, смакуя, не стесняясь самой себя, наслаждаясь непередаваемым облегчением. Возможно, это проявление малодушия, слабости. Но не ее вина, если к ней возвращается жизнь, любой бы на ее месте… и потом, ведь тот человек на дороге сказал: «Инфаркт не обязательно смертелен». Рене выздоровеет. А Поль?.. Может, он уже в Париже. Не исключено, что вся эта драма только видимость. Нет, она не виновата. Не может же человек нести вину за то, что однажды сел на поезд и уехал. Она объяснится с Полем… если Поль жив. А Рене… ну что ж, она его навестит на следующей неделе. Вернет ему машину. Будет с ним милой… Разумеется, они останутся друзьями. Но не более того. Она будет распоряжаться жизнью по своему усмотрению.

— Еще кофе, пожалуйста.

Как приятно самой принимать решения, даже когда речь идет о такой мелочи, как чашка кофе. Как приятно держать свои мысли при себе, ни перед кем не отчитываться. С самой Ниццы она только и делала, что подчинялась. Теперь же она вновь принадлежит самой себе. Ей вспоминались счастливые мгновения, пережитые в «Мистрале». Кофе хорош. Флоранс закурила еще одну сигарету, жадно затянулась. Остается последнее испытание: выяснить правду об исчезновении Поля. Но Поль, живой или мертвый, не был больше частью ее жизни. Позади нее как будто бы произошел обвал или подземный толчок. По телевизору ей приходилось видеть людей, спасшихся после землетрясений, кораблекрушений, авиакатастроф… у нее сейчас, наверное, такое же лицо, как у них: растерянное, измученное, еще не верящее в свою удачу, но уже светящееся от радости. Полиции она будет лгать упорно и нагло. После того, что она пережила, ложь ничего не значит. Правда, есть некоторые трудности… Например, записка и эта идиотская телеграмма… Утверждать, что она не уезжала из Парижа, может быть, рискованно… Ну и что! У нее будут кое-какие неприятности, ничего больше… Всего несколько тяжелых дней. Из двух возможных вариантов, возвращения Поля или его смерти, она уже давно почти помимо воли предпочла смерть. Об этой смерти ей ничего не известно. И от этого факта никому никуда не деться. Теперь, когда она поела и выпила, у нее начала слегка кружиться голова. Мысли путались. Несомненным, абсолютно несомненным было одно — ее невиновность. Она расплатилась и прошла по громадному магазину. Глаза ее невольно пробегали по прилавкам с тканями, духами. Угрызения совести постепенно оставляли ее, и первыми освобождались глаза. В них уже блистало будущее.

Ей не очень хотелось вновь оказаться в «ситроене».

Но иного способа попасть как можно быстрее в Париж не было. Она выехала на автостраду и пристроилась среди других машин.

Вильфранш… Макон… Турнюс… Шалон…

Временами она впадала в полусонное состояние. Повернула ручку приемника, но от музыки стало еще хуже. Выключила.

Аваллон… Оксер… Санс…

Рене, наверно, отдыхает, приступ прошел. На этот счет беспокоиться больше нечего. По крайней мере, ей так хотелось. В Фонтенбло остановилась выпить еще пива. Ее все больше отупляло кишение машин. После Мелена начались остановки, бесконечная вереница машин медленно приближалась к Парижу. Наступил вечер. Красные огни автомобилей блестели до самого горизонта. Флоранс была на пределе сил, но сохраняла спокойствие. К ее удивлению, после Орлеанских ворот движение стало почти свободным. Через полчаса она была уже на авеню Ош. Куда деть «ситроен»? Проще всего оставить на улице. Она взяла чемодан, заперла машину и вошла в дом.