Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Нет. Сказала, что все это не очень важно и может подождать.

— Понятно. Ну что же, мне пора.

— Странно, что Шила не позвонила, — вдруг забеспокоилась миссис Лоутон. — Обычно она всегда звонит, если запаздывает, потому что в таких случаях профессор приглашает ее ужинать. Надо думать, она придет с минуты на минуту. Отель «Кроншнеп» в самом конце Эспланады, а в это время автобусы нередко запаздывают. Что-нибудь ей передать?

— Нет, благодарю вас.

Уже уходя, инспектор вдруг спросил:

— Между прочим, кто выбирал имена для вашей племянницы — Розмари и Шила — ваша сестра или вы?

— Шила — так звали нашу маму, а другое имя выбрала сестра. Розмари… В самом деле странное имя! Претенциозное. Хотя моя сестра человек отнюдь не сентиментальный, да и претенциозность совсем не в ее характере.

— Доброй ночи, миссис Лоутон!

Выйдя из калитки на улицу и повернув за угол, инспектор задумался: «Розмари»… гм!.. Память [36] Розмарин — вечнозеленый кустарник семейства губоцветных с мелкими голубыми цветами и благоухающими листьями. В символике цветов означает «память». «Розмарин — это для памятливости» — слова Офелии в трагедии Шекспира «Гамлет» (акт IV, сцена 5; перевод Б. Пастернака). … романтические воспоминания? Или нечто иное?

Пройдя по Чаринг-Кросс-роуд, я свернул в лабиринт улиц, которые, извиваясь, прокладывали себе путь между Нью-Оксфорд-стрит и Ковент-Гарден. Каких только лавок и мастерских тут не было: антикварные, магазинчик заморских деликатесов, мастерская балетных туфель, мастерская по ремонту кукол…

Инстинктивно отвернувшись от витрины кукольной мастерской, из которой на меня пристально смотрели голубые и карие глазки самых разных оттенков и размеров, я добрался наконец до своей цели. Это была грязная книжная лавчонка на боковой улочке, неподалеку от Британского музея [37] Британский музей — один из крупнейших музеев мира, основанный в Лондоне в 1753 году и владеющий обширными коллекциями памятников первобытной и античной культуры, а также культуры Древнего Востока. . Перед входом, как обычно, стояли лотки с книгами. Потрепанные старые романы, видавшие виды учебники и всякая всячина с ярлычками: 3 пенса, 6 пенсов, 1 шиллинг. Иногда среди них попадались «аристократы», сохранившие почти все свои страницы и даже переплет.

Я бочком протиснулся внутрь. Именно протиснулся, так как небрежно уложенные пачки с книгами с каждым днем все больше и больше загромождали вход. Любой, кто попадал внутрь, понимал, что лавкой владели книги, а не их хозяин. Совершенно выйдя из повиновения, они заполнили все пространство, и плодились и множились, явно не чувствуя над собой твердой хозяйской руки, способной призвать их к порядку. Расстояние между книжными полками было настолько узким, что пролезть можно было с огромным трудом. Везде громоздились стопы книг. В уголке на стуле в окружении книг сидел старик с крупным и плоским, как у камбалы, лицом, над которым красовалась шляпа с низкой тульей и загнутыми кверху полями. У него был вид человека, потерявшего всякую надежду победить в неравной борьбе. Он пытался подчинить себе эту стихию, но произошло обратное — книги одолели его. Своего рода король Кнут [38] Кнут (9957–1035) — король Англии, Норвегии и Дании, с именем которого связана легенда, рассказанная в книге Ч. Диккенса «История Англии для детей»: «Устав от льстецов, превозносивших его всемогущество, Кнут велел поставить трон на берегу моря и, обращаясь к прибою, приказал ему откатиться назад. Волны его, естественно, не послушались. Тем самым король продемонстрировал придворным ничтожество власти земного владыки по сравнению с властью Творца, повелевающего морской стихией». книжного мира, в гордыне своей вздумавший повелевать волной книжного прилива. Прикажи он этой лавине отступить, и она рассмеялась бы ему в лицо. Это был мистер Соломон, хозяин лавки. Он узнал меня, и его рыбий взгляд на миг потеплел. Старик кивнул.

— Есть что-нибудь для меня? — спросил я.

— Вам придется самому подняться наверх и посмотреть. Что-нибудь еще о морских водорослях?

— Угадали.

— Ну что ж, вы знаете, где искать. Второй этаж. Биология моря, окаменелости, Антарктика. Позавчера я получил новую пачку. Начал было разбирать, да так и не закончил. Она там в углу.

Поблагодарив мистера Соломона, я стал пробираться в конец лавки, где довольно шаткая и заросшая грязью лестница вела на второй этаж. На первом были книги по культуре Востока, искусству, медицине, а также французская классика. Тут же был прикрытый занавеской уголок, неизвестный широкой публике (но доступный экспертам), где обосновались «необычные» и «курьезные» фолианты [39] Фолиант — толстая книга большого формата, обычно старинная. . Я прошел мимо и поднялся по лестнице.

Здесь в относительном порядке хранились книги по археологии, естествознанию и другим почтенным наукам. Я стал энергично протискиваться сквозь толпу студентов, престарелых полковников и священников. Обогнув книжный шкаф и стараясь не споткнуться о валявшиеся на полу связки уже распакованных книг, я неожиданно натолкнулся на препятствие: крепко обнявшись и позабыв обо всем на свете, передо мной стояла парочка. С коротким «Извините!» я решительно отодвинул их в сторону и поднял занавеску, за которой скрывалась дверь. Открыв ее своим ключом, я вошел в своего рода вестибюль. На стенах, аккуратно окрашенных клеевой краской, висели эстампы [40] Эстамп — оттиск, снимок с гравюры. , на которых были изображены шотландские коровы. В «вестибюле» была еще одна дверь с начищенным до блеска дверным кольцом. Я негромко постучал, и мне открыла седая пожилая женщина с допотопными очками на носу. На ней была черная юбка и полосатый джемпер цвета перечной мяты [41] Мята перечная — многолетнее растение семейства губоцветных с характерным острым запахом и розовато-лиловыми цветами. .

— Явились?! — произнесла она вместо приветствия. — Он уже вчера о вас спрашивал. И был крайне недоволен. — Она неодобрительно покачала головой — совсем как старушка гувернантка, огорченная поведением ребенка, который не оправдал ее надежд. — Учтите это на будущее!

— Ну полно, нянюшка! — сказал я.

— И не смейте называть меня нянюшкой! — возмутилась леди. — Сколько раз просила!

— Сами виноваты, — возразил я. — Нечего обращаться со мной, как с мальчишкой.

— А вам действительно пора бы уже повзрослеть! Входите. Я доложу о вашем прибытии.

Она нажала кнопку, сняла телефонную трубку и сказала:

— Мистер Колин, сэр! Да, я посылаю его к вам. — Положив трубку, она кивком позволила мне войти.