Агата Кристи - Причуда. В 16:50 от Паддингтона. Испытание невиновностью

— Господи, да перестань ты говорить об этом! — не выдержала Мэри.

— Перестану, — согласился Филип. — Разговорами ничего не добьешься. Впрочем, это еще как сказать… Прежде всего надо нащупать вероятную схему убийства. А потом прикинуть, кто именно может вписаться в эту схему. Ну а уж когда все более или менее проясняется, следующий шаг — расставлять незаметные ловушки и смотреть, кто в них попадется.

— В доме тогда находилось всего четыре человека, — напомнила Мэри. — А ты рассуждаешь так, будто тут было по меньшей мере человек десять. Насчет папы я с тобой согласна: он не мог этого сделать. Но что у Эстер могли быть на это причины — совершеннейший абсурд… В общем, остаются Кирсти и Гвенда.

— И которую же из них ты предпочитаешь? — с еле уловимой издевкой в голосе спросил Филип.

— Не могу себе представить, чтобы это могла сделать Кирсти, — не поведя бровью, ответила Мэри. — Она всегда так терпелива, так добра. И маме она была по-настоящему преданна. Возможно, конечно, что она внезапно повредилась в уме. Говорят, такое бывает, но раньше я никогда не замечала за ней никаких странностей.

— Верно, — согласился Филип. — Я бы сказал, Кирсти — абсолютно нормальная женщина, которой необходима полноценная, во всех смыслах, жизнь. В этом она, пожалуй, похожа на Гвенду, только Гвенда привлекательна и хороша собой, а бедная старушка Кирсти глупа и неказиста. Ни один мужчина, я думаю, не взглянул на нее дважды. Но ей бы так этого хотелось! Она была бы рада полюбить кого-нибудь и выйти замуж. Горькая, должно быть, доля — родиться женщиной, когда ты совершенно некрасива и необаятельна, да еще если этот недостаток не возмещается ни умом, ни талантом. Понимаешь, она слишком долго прожила здесь. Ей бы уехать сразу после войны, заняться снова своим ремеслом массажистки. Глядишь, подцепила бы какого-нибудь богатенького старичка.

— Ты как все мужчины, — проворчала Мэри. — Вы думаете, у женщин одно на уме: выйти замуж.

Филип ухмыльнулся.

— Да, я консерватор и думаю, что для всех женщин это самое главное. А кстати, у Тины нет сердечного дружка?

— Мне, по крайней мере, о таком не ведомо, — ответила Мэри. — Правда, она мало о себе рассказывает.

— О да, она такая тихоня. И не то чтобы так уж хороша собой, но очень грациозна. Интересно бы узнать, что ей об этом деле известно?

— Наверно, ничего, — сказала Мэри.

— Ты так думаешь? А я нет.

— Тебе постоянно что-то мерещится, — заметила Мэри.

— Ничего мне не мерещится. Знаешь, что она сказала? Она-де очень надеется, что ей ничего не известно. Довольно интересное высказывание. Держу пари, что она что-то знает.

— Что, например?

— Может быть, нечто такое, что может стать недостающим звеном во всей цепочке событий, но она не очень понимает, что именно. Надеюсь, мне удастся что-нибудь выяснить у нее.

— Филип!

— Бесполезно, Полли. У меня теперь есть цель в жизни. Я внушил себе, что мое расследование необходимо, оно в интересах общества. Итак, с чего начать? Пожалуй, мне следует начать с Кирсти. Она в общем-то простая душа.

— Господи, как бы мне хотелось, как бы мне ужасно хотелось, чтобы ты бросил эту безумную затею и мы бы вернулись домой! Мы были так счастливы. И все у нас шло так хорошо… — Голос у Мэри дрогнул, и она отвернулась.

— Полли! — встревоженно произнес Филип. — Неужели это для тебя так важно? Я и не подозревал, что ты так расстроишься.

Мэри с надеждой обернулась.

— Значит, ты согласен поехать домой и все забыть?

— Я все равно не смог бы все это забыть, — ответил Филип. — Только изводился бы, ломал голову и не знал бы покоя. Давай останемся хотя бы до конца недели, Мэри, а там… там посмотрим.

— Ты не против, если я еще немного тут поживу, отец? — спросил Микки.

— Ну разумеется. Буду очень рад. А как к этому отнесутся в твоей фирме?

— Я позвонил и договорился, — ответил Микки. — Могу не появляться до понедельника. Они вошли в мое положение. И Тина тоже погостит здесь до конца недели. Он отошел к окну, выглянул. Потом, держа руки в карманах, пересек комнату и двинулся вдоль книжных шкафов, поглядывая на верхние полки.

— Знаешь, отец, — проговорил он наконец смущенным пресекающимся голосом, — я очень ценю то, что вы для меня сделали. За последнее время я осознал… понял по-настоящему, каким я был неблагодарным глупцом.

— Благодарность тут совершенно ни при чем, — возразил Лео Аргайл. — Ты мой сын, Микки. Ты всегда был для меня сыном.

— Не всякий родитель так обращается с детьми, — сказал Микки. — Ты никогда не командовал мною.

Лео Аргайл улыбнулся своей всегдашней отрешенной улыбкой.

— А ты что же, думаешь, что роль отца сводится к тому, чтобы командовать детьми?

— Нет, — ответил Микки. — Именно что нет. — И продолжил с горячностью: — Я был дурак дураком. До смешного. А знаешь, что я хочу теперь сделать? Я собираюсь… мне предложили работу в нефтяной компании в Персидском заливе. Мама с самого начала хотела туда меня устроить… в нефтяную компанию. Но я тогда уперся. Хотел жить по-своему.

— Ты был в том возрасте, — сказал Лео, — когда человеку бывает очень важно делать все самому, для тебя было неприемлемо, чтобы кто-то другой делал выбор за тебя. Ты всегда был таким, Микки. Если тебе хотели купить свитер красного цвета, ты немедленно заявлял, что нет, нужен синий, хотя самому в глубине души, может быть, хотелось именно красный.

— Точно! — засмеялся Микки. — Я был совершенно несносным созданием.

— Просто юным созданием, — возразил Лео. — Брыкался. Не хотел терпеть узды и седла, не желал подчиняться. Это с каждым бывает, но в конце концов приходится идти на мировую.

— Да, наверно.

— Я очень рад, — сказал Лео, — что ты выбрал для себя такое будущее. По моим представлениям, продавать и обкатывать машины — это не совсем то, что тебе нужно. В общем-то неплохая работа, но никакой перспективы.

— Машины я люблю, — сказал Микки. — Люблю показывать, на что они способны. И с клиентами разговаривать умею, и позубоскалить, и польстить, когда надо. Но удовольствия от этого я не получаю. А там, во всяком случае, буду иметь дело только с транспортом. Заведовать отделом техобслуживания. Ответственная должность.

— Имей в виду, — напомнил ему Лео, — если тебе понадобятся средства, чтобы приобрести долю в каком-то стоящем на твой взгляд предприятии, — деньги для тебя есть, ты в любое время можешь их получить. Я всегда готов дать добро твоим опекунам на выдачу нужной тебе суммы, конечно, если условия будут рассмотрены и одобрены. Мы проконсультируемся с экспертами. Но так или иначе, деньги имеются, и ты сможешь их взять, когда нужно будет.

— Спасибо, отец, но я не хочу кормиться за твой счет.