Агата Кристи - Причуда. В 16:50 от Паддингтона. Испытание невиновностью

— Все в порядке, Эмма, — сказал он. — Ваш отец бодр как никогда. Это убийство пошло ему на пользу. Внесло в его жизнь свежую струю. Надо будет порекомендовать это средство и другим моим пациентам, очень стимулирует.

Эмма невольно улыбнулась, но вид у нее был отрешенный.

— Что-нибудь случилось? — тут же спросил доктор. Он был человеком наблюдательным.

Эмма благодарно взглянула на него. Она привыкла полагаться на доброту и сочувствие доктора. Он стал для нее не просто заботливым врачом, но и другом, готовым поддержать в трудную минуту. Его нарочитая грубоватость не могла ее обмануть: за этим скрывались доброта и отзывчивость.

— Да, вы угадали, — призналась она.

— Может, расскажете? Впрочем, если не хотите — не нужно…

— Очень хочу… Кое-что вам уже известно. Понимаете, я не знаю, как мне поступить.

— Неужели? На вас это не похоже… Такая здравомыслящая женщина. Так в чем же дело?

— Вы помните… а может быть, и нет… я как-то рассказывала вам о моем брате, который погиб на войне.

— И который женился на француженке или собирался жениться… Я ничего не путаю?

— Нет-нет… Так вот, вскоре после того, как я получила письмо, где Эдмунд пишет о своем намерении жениться, он был убит… Никаких известий ни об этой девушке, ни от нее самой мы не получали. Все, что мы знали, — это как ее зовут. Мы все ждали, что она напишет или приедет, но так и не дождались. Мы ничего о ней не слышали… и вдруг в канун нынешнего Рождества…

— Я помню. Вы получили письмо, верно?

— Да. Она сообщила, что приехала в Англию и хотела бы повидаться. Я и братья уже условились с ней о встрече, и опять сюрприз… В последнюю минуту она прислала телеграмму, что по непредвиденным обстоятельствам должна срочно вернуться во Францию.

— Ну и?..

— Полиция полагает, что убитая женщина — француженка.

— В самом деле? А по-моему, она больше похожа на англичанку, хотя, конечно, трудно судить. Значит, вам не дает покоя мысль, что убитая могла быть подружкой вашего брата?

— Да.

— По-моему, это маловероятно. Впрочем, я хорошо понимаю вашу тревогу, — поспешил заверить ее доктор.

— Так вот… никак не могу решить, надо ли все это рассказать полиции. Седрик, да и остальные тоже, считают это совершенно излишним. А вы как думаете?

— Гм. — Доктор Куимпер пожевал губами. Минуту-другую он обдумывал ответ. Потом почти нехотя сказал: — Конечно, проще ничего не говорить. Я понимаю позицию ваших братьев. И тем не менее…

— Да?

Доктор посмотрел на нее. В его взгляде мелькнула нежность.

— На вашем месте я бы сказал. Иначе вы себя изведете. Я вас знаю.

Щеки Эммы слегка порозовели.

— Такой уж у меня дурацкий характер.

— В общем, дорогая моя, поступайте так, как считаете нужным, и пошлите всех своих советчиков ко всем чертям! Вашему здравому смыслу я доверяю куда больше, чем им!

— Эй, барышня! Да-да, вы! Подите-ка сюда!

Люси удивленно оглянулась. Мистер Крэкенторп энергично манил ее к себе, стоя у полуоткрытой двери.

— Я вам зачем-то понадобилась, мистер Крэкенторп?

— Слишком много говорите! Идите сюда!

Люси покорно подошла. Старик схватил ее за руку и, втянув в комнату, закрыл дверь.

— Хочу вам что-то показать, — сказал он.

Люси огляделась. Небольшая комната, очевидно, предназначалась под кабинет, но уже давно не использовалась по назначению. На письменном столе лежал ворох покрывшихся пылью бумаг, по углам с потолка гирляндами свисала паутина. Воздух был сырым и затхлым.

— Вы хотите, чтобы я тут прибралась? — спросила Люси.

Старик яростно затряс головой.

— Ни в коем случае! Я держу эту комнату запертой. Эмма давно норовит навести порядок, но я ей запретил. Это моя комната. Видите те камни? Это геологические образцы.

Образцы горной породы, частью отшлифованные, частью не обработанные вовсе — кусков двенадцать — четырнадцать — тоже были покрыты пылью.

— Красиво, — вежливо сказала Люси. — Очень интересно.

— Вы совершенно правы! Интересно. Вы умная девушка. Я эти камни не всем показываю. Я вам еще кое-что покажу.

— Мистер Крэкенторп, вы очень любезны, но у меня много дел. Шесть человек в доме…

— …И так уплетают за обе щеки, что скоро пустят меня по миру! Как приедут — только и делают что едят! И никто не подумает, чтобы заплатить за угощенье. Пиявки! Только и ждут моей смерти. Ну да я пока умирать не собираюсь. Пусть не надеются. Я куда крепче, чем думает Эмма.

— Я в этом даже не сомневаюсь.

— Я еще хоть куда! Это Эмма считает меня дряхлым стариком. Но вы ведь не считаете меня таким уж старым, правда?

— Конечно нет, — заверила его Люси.

— Умница! Взгляните-ка сюда!

Он показал на висевшую на стене схему, выцветшую от времени. Это был рисунок генеалогического древа. Некоторые надписи были сделаны так мелко, что без увеличительного стекла их было не разобрать. Однако часть имен была выведена горделивыми крупными буквами, и над ними красовалось изображение короны.

— Родословная восходит к королям, — важно сообщил мистер Крэкенторп. — Это фамильное древо моей матери. Не отца! Отец — тот просто выскочка из низов! Никакого образования. Он меня не любил. Знал, что я выше его на голову. Я — в материнскую породу. У меня врожденное чувство прекрасного, я всегда тянулся к искусству, к классической скульптуре. А отец мой в этом ничего не смыслил… Старый дурак! Матери я не помню — мне было два года, когда она умерла. Она была последней в роду. Имущество их пошло с молотка, вот она и вышла замуж за моего отца. Нет, вы только посмотрите на родословную! Эдвард Исповедник… [163] Эдуард Исповедник (Эдуард III, 1035–1066) — король Англии с 1042 года Покровительствовал норманнскому дворянству и впоследствии был объявлен святым. Этельрод Неразумный… [164] Этельрод Неразумный (Этельрод I) — король Англии в 866–871 годах. — все тут! Это еще до прихода норманнов. Представляете? Ну что — впечатляет?

— Очень. Просто нет слов.

— Погодите, я покажу вам кое-что еще. — Через всю комнату он повел ее к огромному дубовому шкафу. Люси была неприятно удивлена тем, как крепко его пальцы сжимали ее локоть. Сейчас в мистере Крэкенторпе не было и следа старческой слабости. — Этот шкаф из Лашингтона — откуда родом моя мать. Сохранился со времен Елизаветы Первой. Чтобы его сдвинуть, нужно позвать не меньше четырех дюжих молодцов. Ни за что не догадаетесь, что я в нем храню! Ну, охота небось посмотреть?

— Если можно! — вежливо отозвалась Люси.

— Любопытно, да? Все женщины любопытны. — Он вынул из кармана ключи, открыл нижнюю дверцу и извлек наружу металлический сейф. Вполне современный. Сейф он тоже открыл ключом.

— Минутку, моя дорогая, немного терпения! Ну, знаете, что это такое? — Он вынул небольшой, завернутый в бумагу цилиндрик и развернул обертку. На его ладонь посыпались золотые монеты.