Агата Кристи - Фокус с зеркалами. Зернышки в кармане. В неизвестном направлении. Хикори, Дикори, Док...

— А вот Уолли Хадц, муж Джины.

Уолли оказался высоким молодым человеком с зачесанными назад волосами и угрюмым выражением лица. Он неловко поклонился и продолжил набивать рот пирожными.

Вошли Джина и Стивен Рестарик. Оба были очень оживленны.

— Джина очень хорошо придумала, как расписать задник, — сказал Стивен. — Из тебя, Джина, вышел бы отличный театральный художник.

Джина засмеялась, явно польщенная. Вошел Эдгар Лоусон и сел рядом с мистером Серроколдом. Когда Джина заговорила с ним, он сделал вид, будто не слышит.

Все это несколько озадачило мисс Марпл, и она была рада после чая уйти к себе и прилечь.

К обеду за столом собралось еще больше народу. Был молодой доктор Мэйверик, то ли психиатр, то ли психолог — мисс Марпл не очень ясно понимала разницу. Он изъяснялся исключительно научными терминами, и понять, что он говорил, было просто невозможно. Были также два очкастых молодых человека, которые преподавали в Колледже. Еще присутствовал мистер Баумгартен, специалист по трудовой терапии, и трое очень застенчивых юношей, которым выпала очередь быть «гостями в доме». Один из них, блондин с ярко-голубыми глазами, оказался, как шепотом сообщила Джина, тем самым экспертом по части «укокошить».

Обед не был особенно аппетитным. Кое-как приготовлен и кое-как подан. Одеты все были очень по-разному, явно пренебрегая условностями этикета. Мисс Беллевер была в черном платье с закрытым воротом. Милдред Стрэт надела вечернее платье, но поверх него — вязаную кофту. На Керри-Луизе было короткое серое шерстяное платье. Джина сияла красотой в неком подобии крестьянского наряда. Уолли и Стивен Рестарик даже не переоделись. Эдгар Лоусон облачился в аккуратный темно-синий костюм, а Льюис Серроколд — в полагающийся к обеду смокинг. Льюис ел очень мало и едва ли замечал, что у него на тарелке.

После обеда Льюис Серроколд и доктор Мэйверик удалились в кабинет. Специалист по трудовой терапии и оба учителя ушли к себе. Трое «воспитанников» вернулись в Колледж. Джина и Стивен отправились просматривать ее эскизы декораций. Милдред принялась вязать что-то неопределенное, а мисс Беллевер — штопать носки. Уолли тихо покачивался на стуле, тупо глядя в пространство. Керри-Луиза и мисс Марпл стали вспоминать прошлое, которое было понятно и интересно только им самим.

Один только Эдгар Лоусон не мог найти себе места. Он то садился, то беспокойно вставал.

— Мне, наверное, надо идти к мистеру Серроколду, — сказал он громко. — Может быть, я ему нужен.

— Не думаю. Сегодня вечером он хотел кое-что обсудить с доктором Мэйвериком, — ласково сказала Керри-Луиза.

— Тогда я, конечно, не стану мешать. Мне же меньше хлопот. Я и без того уж потерял сегодня время на станции, я ведь не знал, что миссис Хадц собралась сама туда ехать.

— Ей следовало предупредить вас, — сказала Керри-Луиза. — Но она, вероятно, решила это в последний момент.

— Понимаете, миссис Серроколд, она выставила меня дураком. Совершенным дураком.

— Нет-нет, — сказала Керри-Луиза, улыбаясь. — Вы не должны так думать.

— Я знаю, что я никому не нужен… Отлично знаю. А могло бы быть иначе, совершенно иначе, если бы я нашел свое место в жизни. Я не виноват, что это место мне не досталось.

— Не надо, Эдгар, — сказала Керри-Луиза. — Зачем расстраиваться из-за пустяков? Джейн очень вам благодарна за то, что вы ее встретили. А у Джины часто бывают такие внезапные порывы. Она не хотела вас обидеть.

— Нет, именно хотела. Все было сделано нарочно, чтобы меня унизить.

— О, Эдгар…

— Вы не знаете и половины того, что происходит. Сейчас не стоит об этом заводить разговор, так что спокойной ночи.

И он вышел, хлопнув дверью.

Мисс Беллевер фыркнула:

— Ужасные манеры!

— Он очень ранимый, — не очень уверенно произнесла Керри-Луиза.

Милдред Стрэт, щелкая спицами, резко сказала:

— Он отвратительно ведет себя. Мама, ты не должна ему это позволять.

— Льюис говорит, что он не может сдерживаться.

— Каждый может сдерживаться и не грубить, — сухо возразила ей Милдред, — Но Джина тоже виновата. Она легкомысленна во всех отношениях. Никогда не думает, что из ее капризов получится. Сегодня она поощряет его, завтра унижает. Чего же можно ожидать?

Уолли Хадц заговорил. Впервые за весь вечер:

— Этот парень псих. Вот и все! Псих!

Вечером у себя в комнате мисс Марпл попыталась составить себе общую картину из того, что ей удалось уже узнать, но картина эта была еще слишком нечеткой. Тут несомненно было несколько бурных встречных течений. Но давало ли это основания для тревоги, какую испытывала Рут Ван-Райдок, сказать было невозможно. Мисс Марпл казалось, что все происходившее вокруг никак не затрагивает Керри-Луизу. Стивен влюблен в Джину. Может быть, и Джина влюблена в Стивена, однако последнее неясно. Уолтеру Хадду очень невесело — вот это совершенно очевидно. Подобные ситуации могут возникать — и возникают — повсюду. В них, к сожалению, нет ничего исключительного. Оканчиваются они бракоразводным процессом, и все участники, с новыми надеждами, все начинают снова — и снова могут запутаться. Милдред Стрэт явно не любит Джину и ревнует к ней свою мать. Это, по мнению мисс Марпл, было вполне естественно.

Она вспомнила, что рассказывала ей Рут Ван-Райдок Как Керри-Луиза огорчалась, что у нее нет детей, как удочерила маленькую Пиппу и как вдруг оказалось, что ребенок у нее все-таки будет. «Случай нередкий, — говорил мисс Марпл ее врач. — Когда женщина успокаивается, Природа делает свое дело».

Он добавлял, что обычно это сулит мало хорошего приемышу.

Однако на этот раз все получилось иначе. Гулбрандсен и его жена обожали маленькую Пиппу. Она заняла в их сердцах настолько прочное место, что потеснить ее было трудно. Гулбрандсен давно уже был отцом, так что это отцовство не было для него чем-то новым. Материнское чувство Керри-Луизы было удовлетворено Пиппой. Беременность она перенесла тяжело, а роды были трудные и длились долго. Возможно, что Керри-Луизе, всегда чуждавшейся суровой жизненной прозы, не понравилась эта первая встреча с ней.

И вот стали подрастать две девочки — одна хорошенькая и забавная, другая некрасивая и не слишком умная. Это, подумала мисс Марпл, было опять-таки вполне естественно. Когда люди удочеряют маленькую девочку, они, конечно, выбирают хорошенькую. И хотя Милдред могло повезти и она могла уродиться в Мартинов — эта семья произвела на свет красивую Рут и изящную Керри-Луизу, — Природа решила, что она будет похожа на Гулбрандсенов, людей рослых и здоровых, но очень некрасивых.

К тому же Керри-Луиза старалась ничем не напоминать приемной дочери о том, что она неродная, так старалась, что была чересчур снисходительна к Пиппе, а к Милдред порою несправедлива.