Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Конечно, конечно. На первый взгляд это в высшей степени невероятно. Но следует принимать в расчет все возможности. Как было расположено тело?

Доктор дал аккуратное описание того, как лежала жертва. По его мнению, в момент нанесения удара она стояла спиной к прилавку, а следовательно, и к убийце. Как подкошенная, она упала за прилавок, так что покупатель, зайдя на минуту в лавку, не мог ее заметить.

Поблагодарив доктора Керра, мы двинулись дальше. Пуаро сказал:

— Вы заметили, Гастингс, что у нас появилось еще одно доказательство невиновности Эшера. Если бы он оскорблял жену и угрожал ей, она бы стояла за прилавком лицом к нему. Между тем она стояла к преступнику спиной — очевидно, она повернулась, чтобы снять с полки табак или сигареты и вручить их покупателю.

Меня передернуло.

— Чудовищно.

Пуаро задумчиво покачал головой.

— Pauvre femme [110] Бедняжка (фр.). ,— прошептал он.

Затем он посмотрел на часы.

— Овертон, кажется, недалеко отсюда. Может быть, съездим туда и побеседуем с племянницей покойной?

— Разве не стоит сперва зайти в лавку и осмотреть место преступления?

— Я хотел бы сделать это позже. На это есть свои причины.

Пуаро воздержался от дальнейших объяснений, и несколько минут спустя мы уже ехали по лондонскому шоссе в направлении Овертона.

Руководствуясь адресом, данным нам инспектором, мы миновали Овертон и, проехав еще милю, остановились перед большим домом.

На наш звонок вышла хорошенькая темноволосая девушка, с глазами, красными от слез.

Пуаро ласково спросил:

— Если не ошибаюсь, вы мисс Мэри Дроуер и служите здесь горничной?

— Да, сэр, верно. Это я, сэр.

— Я бы хотел несколько минут поговорить с вами, если ваша хозяйка не возражает. Это касается вашей тетушки, миссис Эшер.

— Хозяйки нет дома, сэр. Она бы, конечно, не стала возражать. Пройдите сюда.

Она отворила дверь маленькой гостиной. Мы вошли, и Пуаро, усевшись на стул у окна, пытливо вгляделся в лицо девушки.

— Вы, конечно, уже знаете о смерти вашей тетушки?

Девушка кивнула, и на ее глазах выступили слезы.

— Утром сообщили, сэр. Приходила полиция. Это ужасно! Бедная тетя! И жилось-то ей несладко. А теперь вот это… слов нет…

— Полиция не предлагала вам приехать в Эндовер?

— Они сказали, что я должна явиться на предварительное следствие в понедельник, сэр. Но мне там жить негде… о том, чтобы у тети поселиться, я теперь и подумать не могу… да и потом, вторая служанка сейчас в отъезде — не могу же я так подвести хозяйку.

— Вы любили вашу тетушку, Мэри? — мягко спросил Пуаро.

— Очень любила, сэр. Тетушка со мной всегда хорошо обращалась. Когда мне было одиннадцать лет и мама моя умерла, я приехала к тете в Лондон. Как исполнилось мне шестнадцать, я поступила в прислуги, но в выходной обычно выбиралась к тете. Как же она намучилась со своим немцем — бывало, называла его «мой старый чертяка». Нигде он не давал ей покоя — все деньги вымогал, попрошайничал, надоеда противный.

Девушка рассказывала об этом с негодованием.

— Вашей тетушке никогда не приходило в голову, что от этих преследований можно освободиться юридическим путем?

— Понимаете, сэр, он же ей муж — куда от этого уйдешь?

Девушка говорила просто, но твердо.

— Скажите, Мэри, он ей угрожал?

— Уж так угрожал, сэр, слышали бы вы, что он ей говорил. И горло он ей перережет, и все такое прочее. Ругался да чертыхался — и по-английски, и по-немецки. А тетя все же говорила, что, когда они поженились, он был молодец молодцом. Страшно подумать, сэр, до чего может докатиться человек.

— Вы правы. Итак, я полагаю, Мэри, что, зная об этих угрозах, вы не слишком удивились, когда услыхали о том, что произошло?

— Удивилась, да еще как, сэр. Признаться, сэр, я ни на минуту не верила, что он всерьез грозится. Я думала, это так — ругань, и все. Да и тетя вроде бы его не боялась. Случалось, она на него накинется — он и удирает, поджав хвост, как побитый пес. Пожалуй, это он ее боялся.

— И все же она давала ему деньги.

— Так ведь он ей муж, сэр.

— Да-да, вы уже это говорили.

Пуаро помолчал минуту-другую и сказал:

— Предположим, что он ее не убивал…

— Не убивал? — удивилась девушка.

— Да, предположим. Предположим, убийца — кто-то другой. Не приходит ли вам в голову, кто бы это мог быть?

Девушка с изумлением посмотрела на Пуаро.

— Вообразить себе не могу, сэр. Да могло ли быть такое?

— Ваша тетушка кого-нибудь опасалась?

Мэри покачала головой.

— Тетя людей не боялась. Язычок у нее был острый, и она спуску никому не давала.

— Она при вас не называла никого, кто затаил бы на нее злобу?

— Нет, не было такого, сэр.

— Ей случалось получать анонимные письма?

— Какие письма, сэр?

— Неподписанные письма… или, например, с подписью вроде «Эй-би-си».

Пуаро пристально вглядывался в девушку, но ясно было, что она ничего не знает. Мэри лишь удивленно покачала головой.

— У вашей тетушки кроме вас были другие родственники?

— Родни больше не осталось, сэр. У нее было девять братьев и сестер, но почти все умерли детьми, только трое осталось. Дядя Том погиб на войне, а дядя Гарри уехал в Южную Америку, и след его затерялся, а мама у меня умерла, так что я одна осталась.

— У вашей тетушки были сбережения? Деньги?

— Было у нее маленько в сберегательном банке — на приличные похороны хватило бы, как она сама говорила. А так она едва сводила концы с концами — куда же денешься при ее-то старом негодяе?

Пуаро задумчиво кивнул. Он сказал — скорее самому себе, чем девушке:

— Пока мы блуждаем во тьме… пути не видно… но если кое-что прояснится…

Он встал.

— Если вы мне еще понадобитесь, Мэри, я напишу вам сюда.

— Да я-то собираюсь уйти с этого места. Не нравится мне деревня. И поступила я сюда, потому что считала, что лучше мне быть поближе к тете. А теперь… — снова слезы показались у нее на глазах, — незачем мне здесь оставаться. Я переберусь в Лондон, там девушке жить веселее.

— Я хотел бы, чтобы, уезжая, вы сообщили мне свой новый адрес. Вот моя карточка.

Пуаро протянул девушке карточку. Она с удивлением посмотрела на нее и нахмурилась:

— Так вы… вы не из полиции, сэр?

— Я частный детектив.

Некоторое время она молча смотрела на него и наконец сказала:

— А что… дело нечисто, сэр?

— Да, милая. Дело нечисто. Позже вы, вероятно, будете мне полезны.

— Я… Я на все готова, сэр. Не по-человечески это… что тетю убили.

Необычные слова — но они глубоко меня тронули.

Через несколько секунд мы уже ехали назад в Эндовер.

Переулок, в котором произошла трагедия, выходил на главную улицу. Лавка миссис Эшер была расположена на полпути от улицы, по правой стороне.