Агата Кристи - Смерть в облаках. Убийства по алфавиту. Убийство в Месопотамии. Невероятная кража. Родосский треугольник

— Умоляю вас, Томпсон, не накликайте нового убийства, — раздраженно сказал сэр Лайонел. — Мы сделаем все, чтобы его предотвратить.

Доктор Томпсон умолк и не без свирепости высморкался. «Думайте что хотите, — выражал он всем своим видом. — Если вам не угодно смотреть в лицо фактам…»

Заместитель комиссара повернулся к Пуаро.

— Я понимаю, к чему вы ведете, но ясности пока нет.

— Я спрашиваю себя, — произнес Пуаро, — что именно происходит в мозгу преступника? По его письмам можно подумать, что он убивает для собственного развлечения. Правда ли это? И даже если правда, то по какому принципу, помимо чисто алфавитного, он избирает свою жертву? Если он убивает просто для развлечения, ему не следовало бы делать этот факт достоянием гласности, поскольку иначе он мог бы убивать безнаказанно. Но нет! Как все мы признаем, он стремится поднять шумиху, самоутвердиться. В каком же отношении его личность была подавлена? Как это можно связать с теми двумя жертвами, которых он до настоящего времени выбрал? И последнее: является ли его мотивом личная ненависть, направленная на меня, Эркюля Пуаро? Вызывает ли он меня на публичный поединок, потому что я, сам того не зная, когда-то в ходе моей карьеры нанес ему поражение? Или же его враждебность безлична и направлена против любого иностранца? И если так, то что к этому привело? Чем иностранцы ему досадили?

— Эти вопросы заставляют задуматься, — сказал доктор Томпсон.

Инспектор Кроум прочистил горло:

— Вот как? Но на них пока непросто ответить.

— И все же, мой друг, — обратился к нему Пуаро, — именно в этих вопросах и кроется решение. Если бы мы знали истинную причину — возможно, фантастическую для нас, но логичную для него, — почему наш безумец совершает эти преступления, мы бы, возможно, поняли, кто скорее всего станет его следующей жертвой.

Кроум покачал головой:

— Он выбирает их чисто случайно — таково мое мнение.

— Великодушный убийца, — сказал Пуаро.

— Как это понимать?

— Повторяю — великодушный убийца! Франц Эшер был бы арестован за убийство своей жены. Дональд Фрейзер мог бы быть арестован за убийство Бетти Барнард, если бы не угрожающие письма Эй-би-си. Так значит, он столь добросердечен, что не в силах стерпеть, когда другим приходится страдать за то, чего они не совершали?

— Случаются вещи и более странные, — заметил доктор Томпсон. — Я знавал людей, у которых на совести было с десяток жертв, но которые не выдерживали, когда одна из их жертв не умирала мгновенно и страдала от боли. Так или иначе, не думаю, что это побудительная причина в нашем случае. Убийца хочет использовать эти преступления для собственной славы и на пользу себе. Это наилучшее объяснение.

— Мы так и не пришли к решению относительно прессы, — сказал заместитель комиссара.

— У меня есть предложение, сэр, — вмешался Кроум. — Почему бы не подождать до следующего письма? И тогда предать его огласке — в экстренных выпусках газет и так далее. Это вызовет некоторую панику в том городе, который будет намечен убийцей, но это же заставит быть настороже всех, чья фамилия начинается на букву «си», и это же раззадорит преступника. Он будет нацелен на успех. Тут-то мы его и возьмем.

Как мало тогда мы знали о том, что сулит нам будущее.

Я хорошо помню, как пришло третье письмо от Эй-би-си.

Должен сказать, что были приняты все предосторожности, чтобы начать действовать без промедления, как только Эй-би-си вновь заявит о себе. В доме дежурил молоденький сержант из Скотленд-Ярда, и, если я и Пуаро отсутствовали, в его обязанности входило вскрывать пришедшую почту, чтобы без промедления информировать Скотленд-Ярд.

Один день сменял другой, и мы все сильнее начинали нервничать. Надменный инспектор Кроум становился надменнее, по мере того как все его многообещающие улики отпадали одна за другой. Туманные описания мужчины, которых якобы видели с Бетти Барнард, ничего не дали. Автомобили, замеченные в окрестностях Бексхилла и Кудена, либо были обнаружены, либо так и не нашлись. Расследование насчет того, кто и когда приобретал справочники «Эй-би-си», причинило неудобства множеству ни в чем не повинных людей.

Что до нас самих, то всякий раз, когда за дверью слышался знакомый стук почтальона, наши сердца от волнения начинали биться чаще — мое-то уж во всяком случае, но не сомневаюсь, что и Пуаро испытывал то же ощущение.

Я знал, что Пуаро удручен ходом дела. Он отказывался уехать из Лондона, предпочитая оставаться на месте на случай неожиданностей. В эти горячие деньки даже его усы, на время позабытые владельцем, отвисли.

Третье письмо Эй-би-си пришло в пятницу, вечернюю почту доставили около десяти.

Когда мы заслышали знакомые шаги и резкий стук, я встал и пошел к ящику. Там, помнится, оказалось четыре или пять писем. На последнем, которое я вынул, адрес был напечатан на машинке.

— Пуаро! — воскликнул я…

Голос мой дрогнул.

— Пришло? Открывайте его, Гастингс. Живо. Дорога каждая минута. Надо решать, что делать.

Я надорвал конверт (Пуаро на этот раз не упрекнул меня в неаккуратности) и извлек из него листок.

— Читайте, — сказал Пуаро.

Я прочитал:

«Бедный мистер Пуаро!

Не очень-то вы разбираетесь в преступной жизни! Видать, постарели? Посмотрим, выйдет ли что-нибудь у вас на этот раз. Теперь все будет просто. Сирстон. 30-го. Попробуйте хоть что-нибудь сделать! А то, знаете ли, скучновато, когда все идет без сучка без задоринки.

— Сирстон, — воскликнул я и кинулся к нашему справочнику «Эй-би-си». — Посмотрим, где это!

— Гастингс! — раздался резкий голос Пуаро, и я остановился. — Когда было написано письмо? На нем есть дата?

Я посмотрел на письмо, которое держал в руках.

— Написано двадцать седьмого, — сообщил я.

— Я вас правильно расслышал, Гастингс? Он назначил убийство на тридцатое?

— Да. Дайте-ка я посмотрю…

— Bon Dieu [132] Боже милостивый! (фр.). , Гастингс, до вас еще не дошло? Ведь сегодня тридцатое.

И Пуаро красноречивым жестом указал на календарь на стене. Чтобы убедиться, что он не ошибся, я схватился за сегодняшнюю газету.

— Но почему?.. Как?.. — забормотал я.

Пуаро поднял надорванный конверт с пола. Вскрывая письмо, я заметил какую-то странность, связанную с адресом на конверте, но слишком торопился познакомиться с содержимым, чтобы долго вчитываться в адрес.

В те времена Пуаро проживал в здании под названием Уайт-хевен. Адрес гласил: «Мосье Эркюлю Пуаро. Уайт-хорс», а в углу конверта было нацарапано: «В Уайт-хорсе адресат не известен. В Уйат-хорс-корте также не известен. Проверить Уайт-хевен».