Агата Кристи - Убийство в проходном дворе. Загадка Ситтафорда. Загадка Эндхауза. Смерть лорда Эджвера

— Можно мне осмотреть сумочку мадемуазель Адамс?

— Разумеется, пожалуйста.

Пуаро выложил на стол ее содержимое. Тонкий носовой платок с инициалами К.М.А. в углу, пудреница, губная помада, фунтовая банкнота и немного серебра, пенсне.

К пенсне Пуаро отнесся с особым вниманием. Оно было простым, строгим, в золотой оправе.

— Любопытно, — заметил Пуаро. — Я не знал, что мисс Адамс носила очки. Может быть, они ей были нужны для чтения?

Врач взял пенсне в руки.

— Нет, — твердо сказал он, — эта вещь не для чтения, а для повседневного пользования, кстати, с очень сильными стеклами. Ее хозяин наверняка очень близорукий человек.

— А вы не знаете, мисс Адамс?..

— Я ее не лечил. До этого несчастья я был в ее квартире всего один раз — меня вызывали, когда у горничной нарывал палец. Мисс Адамс вышла тогда к нам на минуту, и очков на ней, ручаюсь, не было.

Пуаро поблагодарил врача, и мы откланялись.

С лица моего друга не сходило выражение недоумения.

— Возможно, я действительно ошибаюсь, — проговорил он.

— Вы имеете в виду переодевание?

— Нет-нет. То, что она переодевалась, у меня сомнений не вызывает. Я имею в виду ее смерть. Подумайте: веронал у нее был. Возможно, она так переутомилась прошлым вечером, что боялась не уснуть и прибегла к его помощи.

Тут он, к большому удивлению прохожих, остановился как вкопанный и энергично ударил кулаком одной руки по ладони другой.

— Нет, нет, нет, нет! — закричал он. — Почему этот несчастный случай произошел в столь подходящий момент? Это не несчастный случай! И не самоубийство! Нет, ока сыграла свою роль и этим подписала себе смертный приговор! Веронал мог быть выбран только потому, что убийце было известно о том, что она его время от времени употребляет. Но тогда убийца — кто-то, кто знал ее очень хорошо. Кто такой Д.? Я бы многое отдал, чтобы узнать, кто он, Гастингс.

— Пуаро! — одернул его я, поскольку он всецело был занят своими рассуждениями. — Идемте! На нас оглядываются.

— Да? Пожалуй, вы правы. Хотя меня совершенно не волнует, смотрят на меня прохожие или нет. Это не мешает течению моей мысли.

— Они уже начинали смеяться, — пробормотал я.

— Это не имеет значения.

Я не мог с ним согласиться, потому что больше всего на свете боюсь обратить на себя внимание окружающих. Пуаро же боится только одного: как бы жара или влажность не повлияли на форму его знаменитых усов.

— Давайте возьмем такси, — предложил Пуаро и замахал тростью.

Остановившемуся возле нас шоферу он дал адрес магазина «Женевьева» на Моффат-стрит.

«Женевьева» оказалась одним из тех заведений, где в витрине выставлена одна невыразительная шляпа и один поблекший шарф и где вам нужно подняться на второй этаж по отдающей затхлостью лестнице, чтобы наконец-то попасть в магазин.

Очутившись перед дверью с надписью «Женевьева. Входите смелее!», мы подчинились команде и вошли в маленькую комнату, полную шляп, где нас встретила крупная блондинка с недоверчивым взглядом.

— Мисс Драйвер? — спросил Пуаро.

— Не знаю, сможет ли она вас принять. Л вы по какому делу?

— Пожалуйста, передайте мисс Драйвер, что ее хочет видеть друг мисс Адамс.

Но белокурой красавице не пришлось выполнять его поручения.

Черный бархатный занавес справа от нас разлетелся в обе стороны, и перед нами предстало маленькое, энергичное существо с ярко-рыжими волосами.

— В чем дело? — спросила она.

— Вы мисс Драйвер?

— Да. Что вы сейчас сказали о Карлотте?

— Вы уже знаете печальную новость?

— Какую печальную новость?

— Мисс Адамс умерла во сне ночью. Приняла слишком большую дозу веронала.

Девушка широко открыла глаза.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Бедная Карлотта! Не могу поверить! Вчера еще она стояла передо мной живая и невредимая!

— Тем не менее это правда, мадемуазель, — сказал Пуаро. — И в связи с этим я хотел бы сказать вам вот что: сейчас около часа дня. Я и мой друг приглашаем вас пообедать вместе. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Девушка оглядела его с головы до ног. Она явно была не робкого десятка и чем-то напоминала мне фокстерьера.

— Кто вы? — требовательно спросила она.

— Меня зовут Эркюль Пуаро. Это мой друг, капитан Гастингс.

Я поклонился.

Она перевела глаза на меня.

— Я о вас слышала, — сухо сказала она. — Пойдемте. Дороти! — обратилась она к блондинке.

— Да, Мэри?

— Миссис Лестер придет на примерку той шляпы а-ля Роза Декрат, которую мы для нее делаем. Попробуйте другие перья. Пока, я скоро буду.

Она схватила маленькую черную шляпку, повесила ее на ухо, несколько раз стукнула себя пуховкой по носу и коротко бросила Пуаро:

— Пошли!

Через пять минут мы сидели в ресторанчике на Довер-стрит. Пуаро сделал заказ, и перед нами уже стояли коктейли.

— Итак, — сказала Мэри Драйвер. — Объясните, что все это значит? В какую историю она попала?

— Значит, она попала в историю, мадемуазель?

— Кто, собственно, задает вопросы: вы или я?

— Я полагал, что их буду задавать я, — улыбнулся Пуаро. — Насколько мне известно, вы с мисс Адамс были большими подругами.

— Верно.

— В таком случае, прошу вас, мадемуазель, принять мои уверения в том, что все свои действия я предпринимаю в интересах вашей покойной подруги.

Последовала минутная пауза, во время которой Мэри Драйвер обдумывала сказанное Пуаро. В конце концов она утвердительно кивнула головой.

— Я вам верю. Продолжайте. Что вы хотите знать?

— Правда ли, мадемуазель, что вчера ваша подруга обедала с вами?

— Да.

— Она говорила вам, какие у нее планы на вечер?

— Конкретно о вечере она не говорила.

— Но что-то все же сказала?

— Да. Она говорила о чем-то, что, наверное, вас и интересует. Учтите, это был секрет.

— Разумеется.

— Так, дайте подумать. Наверное, лучше мне все рассказать своими словами.

— Прошу вас, мадемуазель.

— Карлотта была очень возбуждена. С ней это редко бывает. Она не из тех, кто волнуется. Ничего определенного она не говорила, потому что дала кому-то слово, но она явно что-то замышляла. Какой-то, я думаю, колоссальный розыгрыш.

— Розыгрыш?

— Это ее слово. Правда, она не сказала, когда, где и каким образом. Но… — Она нахмурилась. — Понимаете, она вовсе не любительница розыгрышей и прочих не слишком умных шуток. Она серьезная, тихая, трудолюбивая девушка. То есть, мне кажется, что ее кто-то уговорил. И я думаю… учтите, она этого не сказала…

— Да-да, понимаю. Что вы подумали?

— Я подумала… да я просто уверена, что каким-то образом это связано с деньгами. У меня сложилось впечатление, что она заключила пари и была абсолютно уверена, что выиграет. В то же время это не совсем верно. Карлотта не заключает пари. Я, во всяком случае, такого не помню. Но, как бы то ни было, она рассчитывала получить деньги, это точно.