Ричард Халл - Благие намерения. Мой убийца (сборник)

– Маршировать не привык.

Я уже вышел на улицу, а он, думаю, продолжал говорить. Еще одна привычка, от которой его придется избавлять.

– А вы че-то рано. – На меня внимательно посмотрел старина Грэнстоун, мой старший служащий. – Че, плохо спалось?

– Да, не очень, – ответил я, мечтая, чтобы Грэнстоун оставил свои вульгарные замашки и перестал говорить «че» вместо «что», но еще больше мечтая о том, чтобы он не был таким наблюдательным.

– Ну че, читали про мистера Ренвика?

– Нет. А что с ним? Утром я получил от него записку: он отдал мне старый должок. Кстати, надеюсь, чек настоящий. По пути сюда я внес с него деньги на счет.

– Так вы ничего не читали?

– Нет.

Я был рад честно ответить, что ничего не читал в газетах. Видимо, это и подразумевал Грэнстоун. А еще поздравил себя, что так естественно упомянул при сотруднике чек. Если когда-нибудь зайдет речь о случившемся, это может быть кстати.

– Вот свезет получить деньги, – продолжил Грэнстоун монотонным голосом. – Сдается мне, в ближайшее время мистер Ренвик сильно высовываться не станет.

– Что случилось?

– Похоже, прошлой ночью нашли его слугу – Бейнса, так его звали. Мертвым, в квартире мистера Ренвика.

– Правда? – с подчеркнутым равнодушием спросил я.

– Да. Похоже, считают, что убили. Хотя пока много не распространяются. А сам мистер Ренвик пропал.

– По-моему, он собирался куда-то за город на выходные. Если будет следствие, мистер Ренвик, скорее всего, захочет, чтобы мы представляли его интересы. Надо получить его указания. Чем быстрее мы этим озаботимся, тем, наверное, лучше. Попробую выяснить, куда он отправился.

– Похоже, задача непростая. – В голосе Грэнстоуна слышался намек, который я осмотрительно проигнорировал. – Только что звонила эта миссис Килнер. Я сказал, вы придете через полчаса. По-моему, она была не слишком довольна. Лучше ей поскорее перезвонить.

– Хорошо.

Грэнстоун – опытный сотрудник, мне приходилось полагаться на него во многих и многих вопросах. Я давно привык к его поползновениям мною командовать и, пока он не переходил границы, спускал ему эту вольность.

– Хотя… – Я сделал вид, что мне в голову пришла какая-то мысль. – С миссис Килнер нас познакомил мистер Ренвик. Почты от него не было?

– Не было.

– Лучше взгляну сначала, что ты прочитал в газете, вдруг речь пойдет об этом.

С гордым видом Грэнстоун протянул вырезку из «Дэйли мэйл», и я пробежал ее глазами. Судя по всему, Алан преуменьшил то, что сделал с Бейнсом, – или, как вариант, преувеличил журналист, который писал об имевшем место «грубом насилии» и о «расплющенном черепе». Из статьи не вытекало, что Алан ударил лишь единожды в приступе гнева, как он сам дал понять. Наоборот, создавалось впечатление, что убитому нанесли череду жестоких ударов. Хотя информация не обязательно была точна, так как в остальном короткая статья выглядела размытой. Очевидно, в полиции не спешили раскрывать карты. Но также очевидно было, что с прошлого вечера они искали Алана, и его длительное отсутствие не вызывало положительных эмоций.

Осмотрительно проявляя не больше интереса, чем, на мой взгляд, я бы проявил к такому делу, я вернул вырезку Грэнстоуну, а затем, подняв трубку, попросил телефонистку связать меня с миссис Килнер.

Эта милая леди, как я и подозревал, вся уже извелась. Для начала она намекнула, что мне следовало прийти в офис намного раньше. Затем претензии продолжились: я, видите ли, нестерпимо долго добирался. Очевидно, она пыталась дозвониться мне на домашний, и я обрадовался, услышав, что трубку никто не снял. Естественно, миссис Килнер жаждала новостей. Потребовалось все мое самообладание, чтобы, отвечая, не сболтнуть лишнего. Ситуация сложилась крайне запутанная. Во-первых, я знал, что произошло на самом деле (чего ей знать не следовало). Во-вторых, прошлой ночью в предрассветный час мы встречались (об этом я посоветовал ей упоминать поменьше на случай, если что-то всплывет). И, в-третьих, у нее вообще не было явных причин интересоваться этим делом.

– Нет, – ответил я. – Сюда мистер Ренвик мне не писал. У меня есть от него записка личного характера, вероятно отправленная до известных событий, но там говорится лишь про скромный долг, и в ней нет ничего, что может нам помочь.

Тут она начала разглагольствовать: вдруг то, что произошло в его квартире, не имеет к Алану никакого отношения. Домыслы я обсуждать отказался.

– Зато сейчас мы знаем, почему там была полиция.

– Как жаль, что я туда пошла.

Мое молчание, должно быть, напомнило, что Алан довольно недвусмысленно ее от этого предостерег, и миссис Килнер продолжила:

– Интересно, а ту телеграмму можно отследить?

– Очень маловероятно.

– При отправлении на обратной стороне необходимо записать свое имя и адрес.

– Да. По крайней мере, так нужно. Но на этом не всегда настаивают. В любом случае никто не проверяет, настоящее имя или нет.

– Интересно, написал свое Алан или нет?

– Понятия не имею.

С языка чуть не слетело «я его спрошу».

Миссис Килнер утомляла чрезвычайно! Если бы ночью я прилично выспался, то лучше бы себя контролировал, но в тот день напрягаться хотелось как можно меньше.

– Думаю, вы понимаете, – посоветовал я, – так как вы, совершенно естественно, не хотите, чтобы ваше имя упоминалось, сейчас самое мудрое – ничего не предпринимать. Я бы не стал даже вновь связываться со мной. Если нужно что-то сообщить, пишите на домашний адрес. Со своей стороны обещаю держать вас в курсе.

– Наверное, вы правы, – нехотя согласилась она, – но как же тяжело, когда не с кем поговорить. Вы не возражаете, если я приду к вам под благовидным предлогом – придумаю какой-нибудь правовой вопрос? Я уже так делала: решила, что это хороший способ с вами познакомиться. Конечно, обычно для решения правовых вопросов я обращаюсь к мужу… то есть к его юристу…

Она, сбившись, умолкла, осознав, что ее реплику сложно расценить как комплимент.

– Если речь идет о том, чтобы дискредитировать себя, приходите, поболтаем. Однако лучше воздержаться. Проявите благоразумие.

– Благоразумие! При чем здесь благоразумие? Вы как-то чересчур беспечно относитесь к сложившейся ситуации. Конечно, меня не очень заботит судьба Алана. Просто кто-то должен ему помочь, если он попал в переплет. Я хотела с вами обсудить исключительно этот момент. Буквально несколько минут. Лучше подъехать к вам или увидимся где-нибудь за обедом?

– Не получится. За обедом… за обедом у меня назначена встреча. Лучше расскажите сейчас. – Я устало переложил трубку к другому уху и вытянул затекшую руку. Похоже, мы подходили к сути дела.

По всей видимости, проблема была в деньгах.