Ричард Халл - Благие намерения. Мой убийца (сборник)

– Не советую. Кстати, в квартире есть пожарный выход, но если за тобой и вправду придут, за ним будут следить. Как и за окнами. Ты точно ноги переломаешь. И даже если убьешься, полиция поймет, что ты скрывался у меня.

– Неудачный для тебя исход!

В голосе Алана мелькнули саркастические нотки. Какая наглость! В конце концов, почему мне нельзя себя подстраховать?.. Впрочем, выхода нет, надо восстанавливать его боевой дух.

– Успокойся, – сказал я. – Держи себя в руках. Будешь постоянно ждать инспектора – закончишь тем, что нарисуешь его в воображении и сбежишь от несуществующей опасности. И тогда может случиться все что угодно. Даже если просто поранишься, врача я вызвать не смогу.

– Если я здесь застряну надолго, он мне и так понадобится. Спертый воздух, никакой физической нагрузки… Меня все это угнетает. Сегодня ночью мне просто необходимо выйти на улицу, хоть на чуть-чуть.

– Ни в коем случае.

Увидев, что моя резкость лишь рассердила его, я продолжил:

– Я все понимаю, но тебе надо потерпеть.

Он снова пожал плечами, более спокойно.

– Наверное, я обязан подчиниться, однако предупреждаю, – его легкомысленность не заставила себя долго ждать, – доктор мне понадобится. Во-первых, мы оба переедаем. А если серьезно, мне нужен дантист.

– Вот только не говори, что у тебя болят зубы!

– Сзади такой трухлявый экземпляр, что он может заныть в любой момент.

– Нужно было раньше посетить врача.

– Кто же спорит, – ответил Алан с притворной серьезностью. – А пока дай своей горничной, уборщице и повару в одном лице пять минут, и я буду готов обсудить вопрос по моему выселению. Не принимай мое желание сбежать слишком близко к сердцу. В конце концов, хотя твоя компания доставляет мне удовольствие, а мое радушие не знает границ, на это есть свои причины. Возможно, ты о них и сам задумывался.

– Уборку придется отложить. Если я скоро не вернусь в офис, пойдут слухи. К тому же мне нужно кое-что сделать.

– Как скажешь. Но не ты ли настаивал на этой самой уборке? Так в чем заключаются твои блестящие идеи?

Вопрос прозвучал настолько естественно, что я был скорее польщен полной зависимостью от меня Алана и оказанным им доверием, чем раздосадован предположением, что думать придется только мне.

– А своих мыслей не наблюдается? – передразнил я, чтобы подчеркнуть суть.

– Как-то не очень, – протянул он. – Я думал, у тебя их много.

– Боюсь, тот план, что у меня был, не сработает. Понимаешь, ты должен не просто исчезнуть, а, как я уже объяснял, якобы умереть. Достоверно провернуть такое дело не очень-то просто.

– Я и не думал, что просто. Да и переборов не хочется. Если я действительно умру, у тебя могут возникнуть проблемы.

– Не обязательно. Все зависит от места. Нужно, чтобы появление твоего тела нельзя было связать с моей квартирой. И это еще одна причина, по которой я забраковал первый план.

– Слушай, очень тебя прошу: ни на секунду не забывай, даже в разговоре, что эта моя смерть – всего лишь мистификация. Последнее время я немного нервный… И где же мне объявиться?

– В зоопарке.

– Это как? Буду изображать гориллу?

– Нет, конечно. Не глупи. Разве ты не помнишь, как пару лет назад у одного мужчины сдуло ветром шляпу в вольер с львами, а он попытался ее достать?

– Кажется, в зоопарке «Уипснейд»?

– Может, и там. Не важно. Я просто подумал, что желательно организовать такой же несчастный случай для тебя. То есть якобы для тебя, – поспешно поправился я, так как Алан тревожно заерзал. – Брат Бейнса – прочитаешь об этом в статье про следствие – детально описал твой костюм и галстук, и что-то из этого могут найти в клетке.

– А как же я?

– А тебя предположительно… Проще говоря, тебя как будто сожрут львы. Или тигры, если тебе так больше нравится.

– Спасибо. Я всегда очень тщательно выбираю животное под конкретную цель. А в данном случае животное должно быть отлично выдрессировано. Ведь ему придется сожрать все, оставив лишь клочок одежды – причем, полагаю, как раз с моим именем. И еще ему придется, как ты сказал, аккуратно свернуть в углу клетки мой галстук. Ты считаешь, кто-то поверит в то, что какой-то зверь заглотнул меня целиком? У меня большие объемы.

– План не без изъянов, сам знаю. Я уже подумывал раздобыть тебе… ну то есть съездить за город, найти кладбище и поискать, скажем так, замену. Но я такого не вынесу.

Я искренне обрадовался, увидев на лице Алана гримасу отвращения. Выходит, он тоже знал меру.

– Фу! Рад, что ты не готов пойти на все, – сказал Алан. – К тому же не сработает. В полиции сразу поймут, что это не я. Они вполне могут убить незадачливого льва, провести вскрытие и убедиться, что меня там нет. По отношению ко льву, конечно, несправедливо, но любопытству полицейских медиков нет предела.

– Прочитаешь отчет по следствию и поймешь, насколько ты прав, однако сейчас не об этом. Я отказался от этой идеи по другой причине: очень сложно, во всяком случае, ночью, близко подойти к клетке с… подходящим зверем. Вчера я все там обошел – с дороги к клеткам не подберешься. Гигантские заборы, живые изгороди и разного рода преграды. В пределах досягаемости лишь пара обезьян, а они, по-моему, едят только бананы и орехи.

– И еще сельдерей. Просто обожают… Так ты утверждаешь, что начальство зоопарка ставит палки в колеса тем, кто хочет стать едой для животных? Порочная практика!

– Можно пробраться из Риджентс-парка, – продолжил я, не обращая внимания на неуместные замечания, – однако ночью туда не попадешь. А если и попадешь, то там дальше железный забор с острыми пиками поверху и ограждение из сетки высотой в семь футов. Хотя его легко перелезть, сетка жесткая, звери с той стороны нам не подойдут. Там, конечно, есть здоровенный олень довольно устрашающего вида, но, по-моему, олени – вегетарианцы. А рядом, мне показалось, сидит бородавочник. Потом несколько коз, лама, кенгуру-валлаби…

Список животных почему-то невероятно рассмешил Алана. Неприятно – лично я очень расстроился, что не получится претворить в жизнь столь оригинальный план. Прекратив хохотать, Ренвик выдавил, что не желает, чтобы его забодали козы.

– Тем более не годятся бородавочники. Не наслышан про этих животных, но они даже зовутся оскорбительно и вульгарно. Что там дальше?

– Боюсь, это все. Извини.

– Не извиняю. Отвратительнее идеи в жизни не слышал.

На минуту я решил было побороться за план, но потом пришел к заключению, что дело того не стоит. Про зоопарк, если честно, я упомянул, чтобы продемонстрировать свой незаурядный ум. Если Алан неспособен его оценить, незачем попусту тратить время.

– Тогда возвращаемся к старому приему: воспользуемся стремительным течением. Ты пишешь записку, что намерен покончить жизнь самоубийством, отправляешь, рассчитав время, чтобы тебя не успели остановить, бросаешь одежду на берегу реки и исчезаешь.