Мацей Сломчинский - Смерть промолвит вместо меня

— Это представляется мне совершенно невозможным, — сказал Крессвел, — ведь вчера после полудня и вечером… — Он пожал плечами. — Но, я думаю, вы не стали бы будить меня среди ночи шутки ради, не так ли? Так что расскажу вам обо всем, что произошло. А не произошло ровно ничего. В четыре часа пополудни я поехал к своей невесте, мисс Анне Додд, и был у нее до без четверти восемь вечера. Скоро должна состояться наша свадьба, и мы обсуждали самый важный вопрос: маршрут нашего свадебного путешествия. Мы намерены на несколько месяцев покинуть Англию и совершить кругосветное путешествие. Но как вы знаете, мир можно объехать вокруг самыми разными путями. Так что мы провели это время очень приятно, разглядывая целый ворох цветных проспектов, который я принес с собой, и весьма горячо споря. Потом мы съели нечто вроде позднего ленча вместе с миссис Анджелой Додд, матерью моей невесты. Ее муж достаточно серьезно болен, поэтому не принимал в этом участия. Он лишь заглянул на чашечку кофе перед самым нашим выходом в театр. Мы поехали на спектакль «Стулья» по пьесе Ионеско. После спектакля я отвез Анну домой, а сам сразу вернулся сюда. Я не хочу теперь один бывать в ночных клубах, а мою невесту стесняет болезнь отца… Так что вернулся домой, поужинал, принял ванну и лег спать. Меня разбудили голоса в саду. Вот и все.

— Я вам очень благодарен, — Паркер встал. — Еще один маленький вопрос: вы были в театре только с вашей невестой?

— Нет, — поднял брови Крессвел, — там была также ее мать.

— Но вы, кажется, минуту назад сказали: «Я отвез Анну домой». Надо понимать, что вы также отвезли домой и вашу будущую тещу?

— Нет. Она попрощалась с нами после спектакля, сказав, что у нее еще есть какое-то дело неподалеку и что она вернется домой на такси. Так что мы уехали одни.

— Еще раз большое спасибо, и примите наши извинения за ночное нашествие, — Паркер улыбнулся. — Мне кажется, вы нам очень помогли, хотя, если честно, я еще не совсем в этом уверен. До свидания, мистер Крессвел!

И вышел, оставив изумленного хозяина на пороге комнаты. Алекс двинулся следом за своим другом.

Когда они оказались за калиткой, Паркер остановился возле автомобиля.

— Что бы ты сейчас сделал на моем месте? — спросил он.

— На твоем месте я бы сейчас вернулся в театр, чтобы ознакомиться с результатами вскрытия и дактилоскопической экспертизы, но прежде всего надо узнать, что за бумажку держал Винси в руке. Кроме того, есть еще один вопрос, на который я хотел бы сам себе ответить, но пока еще не стоит об этом говорить.

— А потом что бы ты сделал?

— Потом я поехал бы к миссис Анджеле Додд и спросил ее, что она делала с того момента, как попрощалась с дочерью и будущим зятем после окончания спектакля, и до той минуты, как вернулась домой.

— Да, ты прав. На своем месте я сделаю то же самое, — Паркер невесело усмехнулся и сел в автомобиль.

Не успели они двинуться, как он снова заговорил, обращаясь то ли к самому себе, то ли к Алексу.

— Мы знаем, что в 10.15 в гримерную Винси вошла какая-то женщина. Доктор предварительно указывает нам примерно то же самое время как крайнюю границу смерти, хотя и немного воротит нос, говоря, что это поздновато. Но факты свидетельствуют о другом. Медицинская наука не может указывать время с точностью хронометра. Спектакль начался в восемь, в девять был антракт, который длился примерно до девяти пятнадцати, потом Винси снова вышел на сцену. В десять спектакль закончился. Я это точно знаю, потому что сам посмотрел на часы. За сколько минут до конца спектакля Винси мог уйти со сцены?

— От семи до восьми минут, я думаю, — ответил Алекс рассеянно.

— Вот именно! Стало быть, приблизительно в 9.25 он еще был на виду у всех. Какое-то время у него занял путь до гримерной… Он же не был убит в дверях. Ему надо было сначала лечь и взять в руку ту бумажку, которую мы через пару минут увидим. Все это вместе могло занять от четырех до пяти минут. Это значит, что в 9.56 он был еще жив. Ни один врач в мире не убедит меня в том, что может определить время смерти спустя несколько часов после ее наступления с точностью большей, чем полчаса. То есть, он мог умереть даже в 10.25. Но мне нужно время 10.15. И тогда все складывается.

— Абсолютно. — пробормотал Алекс.

— Да. Кроме того, у миссис Додд была эта странная сумочка. Ведь на это сразу обратила внимание мисс Бикон. К счастью, женщины замечают такие вещи. Крессвел не отвозил ее домой. Бог ты мой, какое же дело, кроме посещения Винси, могло у нее быть в тех местах? Она подождала, пока выйдут актеры, персонал, и спустя четверть часа вошла. Винси ее ждал.

— А она его убила. — снова пробормотал Алекс и вздохнул. — А если добавить к этому тот факт, что Винси всю неделю бредил о ждущем его огромном богатстве, а также другой факт, что дочь миссис Додд унаследовала двадцать пять миллионов, то можно сделать из этого еще один вывод.

— Я его уже сделал, мой дорогой. Скорее всего, Винси шантажировал миссис Додд. Не знаю пока, что было основой этого шантажа. Может, он был ее любовником?

— Это возможно. — Алекс зевнул. — Он также мог быть любовником ее дочери, которая, выходя замуж, хотела бы выкупить у него свои любовные письма. Миллионерша может заплатить за такие компрометирующие документы гораздо больше, чем скромная дочь археолога, которой она была еще несколько недель назад. Она могла попросить мать уладить это.

— И это возможно. Даже, пожалуй, больше, чем первое. А может, за этим кроется еще какая-то неожиданность, но я убежден, что не ошибаюсь, рассуждая в этом направлении. А дальше все могло произойти так: она вошла и, увидев подходящую возможность, избавилась от шантажиста, а потом убежала.

— И так может быть. Хотя меня поражает ее глупость. Войти в пустой театр, спросить дежурного о мистере Винси, оказаться с актером лицом к лицу при полном освещении, а потом убить. Выходит, что наивная женщина вообразила, будто, явившись специфически одетой после спектакля, где ее с этой странной сумочкой наверняка видело множество знакомых, кроме нас, она может убить человека и бесследно растаять в лондонской мгле, которой, кстати, сегодня вообще нет. Но кто его знает — может, действительно, все именно так и было?

— Сомневаешься в этом? — спросил Паркер.

— Да. Сомневаюсь.

— А какое другое решение ты видишь? Ведь после того как она вошла, никто больше не входил и не выходил из театра. Если это сделала не она, тогда это мог сделать только дежурный портье Вильям Галлинс, которого можно подозревать во всем, но только не в том, что двадцать четыре часа спустя после рождения третьего ребенка он вдруг решил поиграть в убийцу.

— Но Винси мог быть уже мертв, когда она вошла. — тихо сказал Алекс.